Сочинение по литературе. «Живая жизнь» В. С. Высоцкого

Если не был бы я поэтом,

То, наверно, был мошенник и вор.

С. Есенин

Более 20 лет прошло со дня смерти Владимира Семеновича Высоцкого. Теперь ясно, что он не только “останется”, но будет энергично вмешиваться в жизнь живых.

“В том состоянии, в котором находится народ, ему нужен именно Высоцкий — художник синкретический, впитавший и воплотивший всю сумятицу вкусов в нечто высшее и вместе с тем доступное”, — писал известный поэт Д. Самойлов.

Смерть Высоцкого, как сказал Бродский, не только потеря для русской поэзии — это потеря для русского языка. Бард не заимствовал и не “слизывал” — он создавал: творил свой мир, свой язык. Несомненно также, что Высоцкий (одним из очень немногих) сумел в самые несвободные времена защитить честь свободного русского слова.

Так случилось — мужчины ушли, побросали посевы до срока.

Вот их больше не видно из окон, растворились в дорожной пыли.

Вытекают из колоса зерна — эти слезы несжатых полей, —

И холодные ветры проворно потекли из щелей...

Для наиболее проницательных людей талантливость Высоцкого была очевидна. Синявский в 1974 году писал “об индивидуальном, авторском голосе поэта, осмелившегося запеть от имени живой, а не выдуманной России”.

Я вам мозги не пудрю — уже не тот завод:

В меня стрелял поутру из ружей целый взвод.

За что мне эта злая, нелепая стезя, —

Не то, чтобы не знаю, — рассказывать нельзя.

“Поэт после смерти принадлежит всем?” Если — да, то только творчество или вся жизнь? Высоцкий в интервью 1974 года говорил: “Да зачем вам факты моей биографии? Кому это интересно: родился, жил... В моей жизни были другие моменты, которые для меня гораздо важнее”. Теперь нам интересно и важно все — не только спектакли и фильмы, песни и стихи, но также люди и события, даже мелочи и детали. Он был великим артистом, поэтом, бардом, оттого предполагал некоторую публичность проживания жизни.

Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —

Они в надежных жилистых руках,

К тому же этих тайн мы знать не знаем —

Мы умникам секреты доверяем, —

А мы, даст бог, походим в дураках.

Правду о Высоцком хочется знать, и она нужна, уж слишком явным было противоречие между трагическими стихами и прекраснодушными воспоминаниями. Его жизнь была “невероятной по взлету и высоте полета”.

Этот день будет первым всегда и везде —

Пробил час, долгожданный серебряный час.

Мы ушли по весенней высокой воде,

Обещанием помнить и ждать заручась.

Любое время, а наше особенно, нуждается в правде и подлинности: резко возросла цена “человеческих документов” — писем, дневников, материалов.

А песни-монологи Высоцкого — это живое свидетельство поколения, откровенно говорившего с современниками и оставлявшего “послания” потомкам. Время это подтвердило. Высоцкий столь же популярен в наши дни, как и в 70-е.

От границы мы землю вертели назад

(Было дело сначала).

Но обратно ее закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.

Не пугайтесь, когда не на месте закат,

Судный день — это сказки для старших,

Просто Землю вращают, куда захотят,

Наши сменные роты на марше.

Усилия приблизиться и понять живого Высоцкого не напрасны. Его стихи раскрывают не только безграничный талант Владимира Семеновича, но его отношение к жизни, к тем ее сторонам, которые нравились или отвергались им. Он не был сторонним наблюдателем, а всегда активным участником своей эпохи.

Но запеть-то хочется, лишь бы не мешали,

Хоть бы раз про главное, хоть бы раз — и то!

И кричал со всхрипом я — люди не дышали,

И никто не морщился, право же, никто.

Да зачем же вы тогда все: “вранье” да и “хаянье”?

Я всегда имел в виду мужиков — не дам.

Вы не слушали меня, затаив дыхание.

И теперь ханыжите, — только я не дам.

В судьбе Высоцкого, как и в судьбе любого другого большого поэта, есть и тайна, и дар. Тайна остается всегда, потому что “судьба не настигает людей извне, а рождается из глубин самого человека”. Но судьба Высоцкого — это дар всем и на все времена.

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю

Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю...

Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман глотаю,—

Чую с гибельным восторгом: пропадаю, пропадаю!

Для нашего же поколения Высоцкий — это легенда и вполне живой человек, сумевший заговорить с читателями и слушателями на понятном языке, на интересующие их темы.