Сочинение по литературе. Грибоедов и его комедия «Горе от ума»

    Успех комедии “Горе от ума”, появившейся накануне восстания декабристов, был чрезвычайно велик. “Грому, шуму, восхищению, любопытству конца нет” —-так охарактеризовал сам Грибоедов создавшуюся атмосферу. По словам Пушкина, комедия произвела неописанное действие и поставила Грибоедова наряду с первыми нашими поэтами. При этом современники в полной мере ощущали социально-политическую актуальность комедии, воспринимая ее как злободневное произведение зарождавшейся в России новой литературы.

    Сюжет комедии составил драматический конфликт благородного и свободолюбивого героя с окружающей его реакционной средой. После Отечественной войны 1812 года борьба нового со старым острее всего выражалась в форме именно такого открытого столкновения, какое изображено в “Горе от ума”. Сам Грибоедов в известном письме П. А. Катенину с предельной ясностью раскрыл содержание и идейный смысл драматической коллизии, положенной в основу пьесы;“...В моей комедии 25 глупцов на одного здравомыслящего человека; и этот человек, разумеется, в противу-речии с обществом, его окружающим, его никто не понимает, никто простить не хочет, зачем он немножко повыше прочих”.

    Грибоедов запечатлел в “Горе от ума” целую галерею человеческих портретов, которые в совокупности составляют истинный, ничем не приукрашенный отвратительный облик крепостнического общества с его паразитизмом и своекорыстием, чванством и лакейством, мракобесием и нравственным растлением. В этом мире без тени смущения меняли крепостных рабов на борзых собак, явным грабительством добывали богатства и почести, “разливались в пирах и в мотовстве”, а ученье считали “чумой”, зловредным и огнеопасным изобретением “окаянных вольтерьянцев”. Люди этого жестокого мира жили по заветам и преданьям “минувшего века” — “века покорности и страха”. Идеалом человека был для них удачливый вельможа блаженных феодальных времен — дядя Фамусова, Максим Петрович, достигший “степеней известных” благодаря своему бесстыдному раболепству и шутовству при царском дворе.

    Типичнейший представитель этого мира — Фамусов — воинствующий мракобес, ханжа и деспот, грозящий своим рабам сибирской каторгой. Под стать Фамусову все его родственники, приятели и гости. Не составляет исключение и столь противоречивая фигура, как Софья Павловна Фамусова.

    В образе полковника Скалозуба Грибоедов воссоздал тип аракчеевца, тупого, самовлюбленного и невежественного “ге роя” плац-парадиых учений, шагистики и палочной муштры, заклятого врага свободной мысли. Этот “хрипун, удавленник, фагот, созвездие маневров и мазурки”, гоняющийся за чинами, орденами и богатой невестой, воплощает в себе дух реакционного “пруссачества”, которое искусственно насаждалось царизмом в русской армии и вызывало ненависть всего передоао-го офицерства, хранившего суворовские и кутузовские традиции (в черновой редакции “Горя от ума” Скалозуб сам говорит о себе: “Я — школы Фридриха...”).

    Резко очерчены и все остальные персонажи барской Москвы, выведенные в “Горе от ума”: властная барыня-крепостница старуха Хлестова, графини Хрюмины. княжеское семейство Тугоу-ховских. Загорецкий — светский шулер, мошенник и доносчик, по всем данным —тайный агент политической полиции. Репети-лов — “душа” дворянского общества, шут, сплетник и пустозвон, затесавшийся, чтобы не отстать от моды, в крут каких-то псевдолиберальных болтунов. Платон Михайлович Горич, в прошлом приятель Чацкого, человек опустившийся, инертный, внутренне примирившийся с фамусовским миром.

    Как свой принят в этом мире и “безродный” секретарь Фамусова — Молчалин. В его лице Грибоедов создал исключительно выразительный обобщенный образ подлеца и циника, “низкопоклонника и дельца”, пока еще мелкого негодяя, который сумеет, однако, дойти до “степеней известных”. Вся его лакейская “философия жизни” раскрывается в знаменитом признании:

    Мне завещал отец:

    Во-первых, угождать всем людям без изъятъя —

    Хозяину, где доведется жить,

    Начальнику, с кем буду я служить,

    Слуге его, который чистит платья.

    Швейцару, дворнику, для избежанья зла,

    Собаке дворника, чтоб ласкова была.

    Галерея типических образов стародворянской барской Москвы включает в себя и тех, кто в комедии непосредственно не действует, но только упоминается в беглых характеристиках, которые дают им действующие лица. В их числе такие яркие, законченные образы, как “черномазенький” завсегдатай всех балов и обедов, и крепостник-театрал, и мракобесный член “Ученого комитета”, и покойник камергер Кузьма Петрович, и влиятельная старуха Татьяна Юрьевна, и нахальный “французик из Бордо”, и клубные друзья Репетилова, и многие другие — вплоть до княгини Марьи Алексевны, блюстительницы общественного мнения в фамусовском мире. Все эти лица не появляются на сцене, но тем не менее имеют весьма важное значение для раскрытия содержания комедии.

    “Гope от ума”, конечно, остается одним из шедевров карающей социальной сатиры. Но подлинная сатира не бывает односторонней, потому что писатель-сатирик, если он стоит на передовых идейно-художественных позициях, всегда обличает зло и пороки во имя добра и добродетелен, во имя утверждения некоего положительного идеала,.— общественного, политического, морального. Грибоедов в “Горе от ума” не только разоблачил мир крепостников, но и утвердил свой положительный идеал в образе единственного истинного героя пьесы — Чацкого.

    Грибоедов создал типический образ “нового человека” — общественного протестанта и борца — в типических обстоятельствах его исторического времени. Он показал, как планомерно и неудержимо, все более и более обостряясь, нарастает противоречие главного героя, Чацкого, с фамусовским обществом. Это общество предает Чацкого анафеме, которая носит характер политического доноса: Чацкого объявляют во всеуслышание смутьяном, карбонарием, человеком, покушающимся на “законный” государственный и общественный строй. А затем и вовсе голос всеобщей ненависти распространяет гнусную сплетню о безумии Чацкого.

    Грибоедов в своей комедии затронул и разоблачил в духе социально-политических идей декабризма широкий круг совершенно конкретных явлений общественного быта крепостнической России. Злободневный смысл грибоедовской критики сегодня, конечно, не ощущается с такой остротой, с какой он ощущался его современниками. Но в свое время комедия прозвучала именно злободневно. И вопросы дворянского воспитания в “пансионах, школах, лицеях”, и вопрос о “ланкарточных взаимных обучениях”; и дебаты о парламентском строе и реформе судопроизводства, и отдельные эпизоды русской общественной жизни, нашедшие отражение в монологах Чацкого и в репликах гостей Фамусова,— все это имело самое актуальное значение.