Сочинение по литературе. Чацкий и молчалин как герои-антиподы

Появление «Горе от ума» стало одним из главных событий в литературной жизни 1824-1825 годов.

Могут ли сверстники, люди из одного и того же общества, мыслить и жить совершенно по-разному? Да, могут. Один из самых ярких примера – Чацкий и Молчалин.

Мне кажется, главное, что разделяет Чацкого с фамусовским обществом, выражено в одной строчке – «Служить бы рад, прислуживаться бы тошно». Идеал Чацкого – беззаветное служение Отчизне, своему народу, без корысти, без расчета. В нем горит огонь 1812 года. Он, побывавший за границей, с ужасом сознает, что «французик из Бордо» ближе людям его круга, чем родной народ-победитель, а о свободе, его идеале, и речи не идет.

И честный, благородный по натуре, он не может оставить это так и уехать скорбеть и вздыхать куда-нибудь подальше. Он человек борьбы, и он борется.

А что же Молчалин? Ему прислуживаться не тошно – наоборот, он жизни не мыслит без этого. Для него идеал – это положение туза, и не важно, каким путем его достигнуть. Он кажется жалким в своем угодничестве, к нему трудно испытывать что-то, кроме презрения и отвращения. Но Молчалин – страшнейшая фигура. Он был, есть и, наверное, будет во все века, ибо такие люди, как амебы, могут менять свою форму, взгляды, мысли в мгновение ока. Это не Фамусов с закостеневшими, но постоянными принципами. Ведь, будь в то время перевес на стороне Чацкого, Молчалин был бы с ним.

Спустя порядочный промежуток времени Островский написал «На всякого мудреца довольно простоты», а тип Молчалина сохранился, мало того – он оказался даже нужен! И вот это действительно страшно.

Пропасть между Чацким и Молчалиным не только в их поведении, мыслях, но и в их чувствах. Любовь, величайшее из человеческих чувств, для Молчалина лишь одно из средств продвижения по служебной лестнице. Для Чацкого же любовь – святыня. Он «не ведает обмана и верит избранной мечте». И поэтому с такой болью переживает трагедию Софьи.

Все – суета. Все проходящий сон.

И свет звезды – свет гибели мгновенной.

И человек – ничто. Пылинкой в мире он,

Но боль его громаднее Вселенной.

Молчалин. Вечный образ, переходящий из века в век. Но Чацкий, сгорев дотла, возрождается в каждом веке, как Феникс, чтобы, снова сгорев, оставить после себя призыв к борьбе, который будет, как призыв к свободе, как клич, как предупреждение: «Скоро грянет буря!…»

Значение «Горе от ума» очень трудно переоценить. Можно часами говорить о пьесе как о величайшем литературной произведении, о ее языке и стихе, о пьесе – громовом ударе по обществу Фамусовых, Молчалиных, Скалозубов, о пьесе – драме «о крушении ума человека в России». Почти каждая строчка стала пословицей. «Горе от ума» вошло в сокровищницу мировой культуры.

Чацкий и Молчалин как герои-антиподы (по комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума»)

Появление «Горе от ума» стало одним из главных событий в литературной жизни 1824-1825 годов.

Могут ли сверстники, люди из одного и того же общества, мыслить и жить совершенно по-разному? Да, могут. Один из самых ярких примера – Чацкий и Молчалин.

Мне кажется, главное, что разделяет Чацкого с фамусовским обществом, выражено в одной строчке – «Служить бы рад, прислуживаться бы тошно». Идеал Чацкого – беззаветное служение Отчизне, своему народу, без корысти, без расчета. В нем горит огонь 1812 года. Он, побывавший за границей, с ужасом сознает, что «французик из Бордо» ближе людям его круга, чем родной народ-победитель, а о свободе, его идеале, и речи не идет.

И честный, благородный по натуре, он не может оставить это так и уехать скорбеть и вздыхать куда-нибудь подальше. Он человек борьбы, и он борется.

А что же Молчалин? Ему прислуживаться не тошно – наоборот, он жизни не мыслит без этого. Для него идеал – это положение туза, и не важно, каким путем его достигнуть. Он кажется жалким в своем угодничестве, к нему трудно испытывать что-то, кроме презрения и отвращения. Но Молчалин – страшнейшая фигура. Он был, есть и, наверное, будет во все века, ибо такие люди, как амебы, могут менять свою форму, взгляды, мысли в мгновение ока. Это не Фамусов с закостеневшими, но постоянными принципами. Ведь, будь в то время перевес на стороне Чацкого, Молчалин был бы с ним.

Спустя порядочный промежуток времени Островский написал «На всякого мудреца довольно простоты», а тип Молчалина сохранился, мало того – он оказался даже нужен! И вот это действительно страшно.

Пропасть между Чацким и Молчалиным не только в их поведении, мыслях, но и в их чувствах. Любовь, величайшее из человеческих чувств, для Молчалина лишь одно из средств продвижения по служебной лестнице. Для Чацкого же любовь – святыня. Он «не ведает обмана и верит избранной мечте». И поэтому с такой болью переживает трагедию Софьи.

Все – суета. Все проходящий сон.

И свет звезды – свет гибели мгновенной.

И человек – ничто. Пылинкой в мире он,

Но боль его громаднее Вселенной.

Молчалин. Вечный образ, переходящий из века в век. Но Чацкий, сгорев дотла, возрождается в каждом веке, как Феникс, чтобы, снова сгорев, оставить после себя призыв к борьбе, который будет, как призыв к свободе, как клич, как предупреждение: «Скоро грянет буря!…»

Значение «Горе от ума» очень трудно переоценить. Можно часами говорить о пьесе как о величайшем литературной произведении, о ее языке и стихе, о пьесе – громовом ударе по обществу Фамусовых, Молчалиных, Скалозубов, о пьесе – драме «о крушении ума человека в России». Почти каждая строчка стала пословицей. «Горе от ума» вошло в сокровищницу мировой культуры.