Сочинение по литературе. Жуковский — гений перевода

Василий Андреевич Жуковский — прекрасный поэт XIX века, удивительно добрый человек, отзывчивый и гуманный, тонкий ценитель искусства, придал русской поэзии, по словам В. Г. Белинского, недостававший ей оттенок мечтательной грусти, задушевности и сердечности, «первым на Руси заговорил элегическим языком жалобы человека на жизнь». А. С. Пушкин говорил о поэте: «Его стихов пленительная сладость пройдет веков завистливую даль». Жуковский писал стихи, в которых выражал свое стремление к любви, верности, бескорыстной дружбе. Поэт заступался за тех, кто боролся против деспотизма (за Пушкина, декабристов, Герцена), но сам не был борцом по натуре. Жуковский не верил, что когда-нибудь человек станет счастлив на земле, поэтому для его творчества характерны настроения грусти и печали, смирения и отречения.

Жуковский был признанным мастером баллад. В большинстве своем они отличались остросюжетным повествованием, стремительно и очень напряженно идущим к трагическому концу. Баллада — это лиро-эпическое произведение, чаще всего легендарно-исторического, фантастического или драматически-героического характера. Этот вид литературы соответствовал мрачным переживаниям и раздумьям Жуковского о жизни и судьбах человека.

Из 39 его баллад 5 — оригинальные, остальные — переводы и переложения. Среди них есть много вольных переводов, в которых поэт воссоздает смысл и ход сюжета, но не ставит своей целью буквальное следование за текстом. «У меня все чужое — или по поводу чужого, и все, однако, мое», — говорил Жуковский. В точных переводах тоже имеют место расхождения, потому что адекватный художественный перевод с одного языка на другой невозможен.

С расчетом на адаптацию в русской среде сделаны некоторые перемены, за которые впоследствии упрекали Жуковского. Например, в «Лесном царе» он заменил хвост лесного рыцаря бородой. Критики отмечали, что замена неудачна, но дело в том, что в русском фольклоре жанр баллады как таковой отсутствует, есть былички, где хвост является атрибутом лешего — персонажа, скорее, комического. Это и учитывал Жуковский.

Баллада «Лесной царь» — печальная история о том, как лесной царь до смерти напугал маленького мальчика. Мальчику слышатся призывы лесного царя оглянуться, прийти к нему:

Веселого много в моей стороне:

Цветы бюрюзовы, жемчужны струи;

Из золота слиты чертоги мои... ...

Узнаешь прекрасных моих дочерей...

Неволей иль волей, а будешь ты мой.

Ребенок вздрогнул и крепко прижался к отцу, ему кажется, что

...лесной царь в глаза мне сверкнул:

Он в темной короне, с густой бородой...

...лесной царь со мной говорит:

Он золото, перлы и радость сулит...

...лесной царь созвал дочерей:

Мне, вижу, кивают, из темных ветвей...

...лесной царь нас хочет догнать:

Уж вот он; мне душно, мне тяжко дышать.

Старый отец пытается успокоить мальчика, на его страхи отвечает: «то белеет туман над водой», «то ветер, проснувшись, колыхнул листы», «все спокойно в ночной глубине: то ветлы седые стоят в стороне». Но баллада заканчивается печально:

Младенец тоскует, младенец кричит;

Ездок погоняет, ездок доскакал...

В руках его мертвый младенец лежал.

«Перчатка» — повесть в стихах. В ней рыцарь Делорж доказывает истинность своих чувств красавице, решившей это проверить злодейским образом, бросив свою перчатку в клетку к диким животным (льву, тигру и двум барсам):

Делорж, не отвечав ни слова,

К зверям идет,

Перчатку смело он берет

И возвращается к собранью снова...

Но Делорж понимает, что у женщины, решившей таким способом проверить, любит ли ее избранник, настоящих чувств к нему нет и

Как будто ничего с ним не случилось,

Спокойно всходит на балкон...

В лицо перчатку ей

Он бросил и сказал: «Не требую награды».

Значение баллад Жуковского не столько в самих сюжетах, сколько в том, как известный сюжет обработан поэтом, какие он применил стилистические и языковые новшества, каким лично ему принадлежавшим содержанием заполнил чужую сюжетную канву. Жуковский выбирал для переводов только тех поэтов и их произведения, которые были ему идейно-эстетически созвучны. Переводы Жуковского не только знакомили русского читателя с мировой литературой, но и врастали в русскую почву, включаясь в литературный процесс.

Жуковский писал: «Мой перевод не только вольный, но своевольный, я многое выбросил и многое прибавил». Пушкин называл Жуковского гением перевода. Гоголь, восхищаясь точностью его переводов, говорил: «И все — вернейший сколок, слово в слово», далее отмечая их творческую самобытность. Переводческая деятельность Жуковского расширяла литературный и культурный кругозор его соотечественников, вызывает она восхищение и сейчас.