Сочинение по литературе. Палачи и жертвы

Сколько веры и леса повалено...

Вл. Высоцкий.

В русской литературе, как известно, очень сильны традиции гуманизма. Наши писатели всегда призывали "милость к падшим". Наверное, не случайно Достоевский и Толстой, Чехов и Короленко, многие другие с таким глубоким человеческим чувством писа-

ли о заключенных и ссыльных. В советской литературе на долгое время эти традиции заглохли. А ведь в сталинских лагерях находились в большинстве своем невинные люди! Оплакать их, заклеймить позором палачей их, разбудить души людей, чтобы такие

преступления никогда не повторились,- такую благородную задачу взяли на себя наши писатели в последние годы. Некоторые произведения, написанные после 20 съезда, были опубликованы только сегодня.

В романе "Новое назначение" А.Бек пишет о "трагических парадоксах" времени, порожденных сталинизмом. Одна из них - возведение строек коммунизма руками заключенных. О стройках полагалось трубить повсеместно, об армиях зеков на них - мол-

чать. И что самое страшное - это оправдание в общем-то честными людьми этих преступлений. Так, герой романа председатель госкомитета Онисимов, у которого погиб в лагерях брат, твердо убежден в государственной целесообразности системы лагерей как

организованной армии строителей нового мира. В написанной уже более четверти века назад повести армию "строителей нового мира", где каждого из зеков лишняя порция овса, сваренного на воде - предел желаний.

За годы, прошедшие после 20 съезда, а особенно в последние несколько лет, вышло столько книг, правдиво рассказывающих о Сталине и сталинщине, что в школьном сочинении даже не перечислишь. И мне не хотелось бы останавливаться на каком-то одном произведении, чтобы раскрыть тему. Мне кажется, что такой анализ будет однобоким. Поэтому в моей работе нет связанного разбора произведений, а есть изучение проблемы.

Вот перед нами Сталин. Страшная фигура. Неисчислимы его жертвы. Сам лично он знал очень малую их часть. По-разному в деталях рисуют его Рыбаков, Домбровский, другие. Но мы ясно видим властолюбца, одержимого идеей безмерного могущества. Люди для него- только материал для достижения чудовищных целей. В "Детях Арбата" А.Рыбаков пытается раскрыть психологию этого, трудно назвать, человека. Мы ясно видим те объяснения и оправдания, которые позволяли с легкой душой обречь на страдания и

смерть миллионы людей. Он считает, что только страдания вызывают величайшую энергию. А значит, можно заставить народ голодать, трудиться через силу, посадить в лагерь. Народ надо заставить пойти на жертвы. Для этого нужна сильная власть,

способная внушить страх. А страх нужно поддерживать любыми средствами. Особенно хороша для этого теория незатухающей классовой борьбы. Так рассуждает в романе "величайший вождь всех народов". Но мы видим, что эта людоедская идея лишь прик-

рывает главное- желание беспредельной власти.

У М.Горького в "Моих университетах" есть эпизод, когда агент охранки объясняет Алеше устройство государства. Вот император. Из него как бы идет невидимая паутина к министрам, от них- к чиновникам, и так "паутина" оплетает всю страну. В сталинской же системе из сердца Сталина выходит невидимая колючая проволока, которая идет к его ближайшим подручным: Ежову, Берии, Кагановичу, Жданову и другим, спускается к руководителям областей, республик и ведомств, генералам и офицерам НКВД и т.д., опутывая все. В романе Рыбакова мы видим и ближайших помощников палача Сталина: Ягоду, Ежова, с которыми тот обсуждает свои планы. Особенно выпуклы образы ближайших советников - палачей Сталина в романе Рыбакова "Тридцать пятый и другие годы". В этих и других произведениях встречаем пособников Ежова и Берии.

В стране возникает целая пирамида палачей. Главной же фигурой становится следователь. В "Детях Арбата" показан такой следователь Дъяков, который "верил не в действительную виновность, а в общую версию виновности". Он запутывает Сашу Панк-

ратова, играет на его честности, то запугивает, то сулит освобождение. Ведь "хорош" тот следователь, который уговорами, пытками, угрозами расправы над близкими, чем угодно заставит подписать признание несуществующих преступлений. У Рыбакова на примере одноклассника Саши Юрия Шарова видим, как люди становятся такими палачами.

Очень четко выписаны следователи-палачи у Гроссмана в "Жизни и судьбе" и у Ю.Домбровского в "Факультете ненужных вещей". Играя на преданности партии, прикрываясь высокими интересами, они используют признания старых большевиков и других честных людей, обращая их против невинных. А затем жертвами становятся и сами свидетели. Нередко и бывшие палачи превращаются в жертвы. Такие описаны у В.Гроссмана. Внутренний мир этих извергов чернее ночи. Ни разу не мелькнула у них мысль о том , что люди, которых они мучат, лучше их, имеют право быть свободными и счастливыми. Напротив, чем хуже жертвам, тем быстрее палачи продвинутся по службе. Один из таких мучителей, описанный Домбровским, со злобной тоской думает о том, что

из-за голодовки арестованного и его упорства полмесяца будет "в простое" и получит выговор.

Среди палачей мы встречаем и неправедных судей и прокуроров. В романе В.Дудинцева "Не хлебом единым" показан процесс над изобретателем Лопаткиным, оболганным в разглашении государственной тайны. Судьи заранее не должны верить ни одному

слову обвиняемого. Да и как верить, если на вынесение приговора отводилось 20-30 минут! Встречается и еще один тип палачей. Это люди, облеченные властью, которые расправляются со своими соперниками. В указанном романе это профессор Авдиев и его помощники, которым изобретение Лопаткина- кость в горле. А в другом, недавно опубликованном, романе Дудинцева "Белые одежды" эта тема развита и углублена. Мы видим академика Рядно, лжеученого, который все силы направляет на то, чтобы физически истребить биологов-генетиков. Интересы науки или государства этих карьеристов ничуть не волнуют. А как рисуются жертвы? Их много, и они очень разные. Всех их, однако, объединяет то, что их не считают за людей, стремятся превратить в "лагерную пыль". Их невиновность никого не интересует, она, быть может, и есть их главная вина. "Нет виновных!" -вот лозунг этой чудовищной системы. Саша Панкратов

тоже не был преступником, напротив, он искренне предан интересам революции. Но его погубило, как и тысячи других честных людей, что он был самостоятельным человеком, высказывал собственные суждения, имел свое мнение.

В лагерях и тюрьмах, описанных писателями, смешаны меньшевики и троцкисты, "вредители" и представители религии, уклонисты и беспартийные, много-много всех тех, кому не повезло укрыться от страшной системы НКВД. По-разному ведут себя люди.

Одни сломались сразу, другие готовы, к тому же, посадить с собой сотни людей, дать любые показания. Третьи сами стремятся стать на место палачей, подсказывая изощренные способы эксплуатации заключенных. Но есть и такие, которых не сломишь. Мы восхищаемся арестованным Зыбиным из романа Домбровского, которого палачи не могли ничем взять. А он еще и издевался над ними. Когда арестант пошел на "смертельную голодовку", всех мучителей это глубоко встревожило. И, как пишет автор, здесь власть всей системы кончилась, "потому что ничего более страшного для этого зека выдумать она не в состоянии". Среди жертв есть люди, как герои романа "Белые одежды", которые сознательно идут на опасность. Но большинство ведь и не думало спорить с властью. И это тем более страшно! Страшно читать о том, как заключенные гибли тысячами от непосильной работы и ужасных условий. О том, как родственники репрессированных месяцами ждали сообщения о том, где их близкие, живы ли они вообще.

Но если бы жертвы были только в лагерях! Нет! И в колхозах, и в штрафных ротах, и в детских домах - везде они были. В повести А.Приставкина "Ночевала тучка золотая" описаны дети-жертвы, прошедшие, в прямом смысле, по дорогам ада. Там же рассказывается и о целом народе- жертве, о чеченцах, высланных с родины по приказу Сталина. А в повести "Заулки" В. Смирнова герой вспоминает о жертвах- крестьянах, которые настолько были задавлены работой и налогами, что губили фруктовые деревья.

Да разве расскажешь обо всем! Я написал только о нескольких произведениях, сегодняшних и прежних, а с каждым годом их появляется все больше.

Но, наверное, эта эпоха всегда будет привлекать писателей, потому что лучше, чем на ней, не высветить тему жестокости и гуманизма, добра и зла, палачей и жертв, белого и чер-

ного!