Сочинение по литературе. Личность и государство в творчестве А. С. Пушкина

Конфликт личности и государства во все времена неизбежен. Поэтому взаимоотношения личности с властью беспокоили людей всегда. Одним из первых эту тему в литературе поднял Софокл в V веке до нашей эры. Проблема эта оставалась актуальной и во времена Пушкина в XIX веке, как она актуальна и по сей день.

Софокл, рассматривая в трагедии “Антигона” конфликт Антигоны с правителем Фив Креонтом, решает вопрос, кто прав в пользу Антигоны — отдельной личности. Конечно, своей трагедией Софокл призвал правителей быть внимательнее к интересам личности, не издавать абсурдных и не приносящих практической пользы приказов. Но больший акцент Софокл сделал на индивидуальности правителя, который, как всякий человек, может заблуждаться. Поэтому власть может быть не права.

Проблема несовершенства государственного устройства появилась у Пушкина еще в ранних произведениях. Александр Сергеевич тоже заострял внимание читателей на личности правителя, но это уже не было основной причиной трагедий. Проблема государственного устройства и справедливости правления стала более объемной и рассматривалась Пушкиным в более сложном аспекте, чем эта же проблема у Софокла. Так, в оде “Вольность”, написанной в 1817 году, беды правителей и целых государств с их народами произошли из-за того, что либо правители, либо народ забыли “Закон” равенства, справедливости:

И горе, горе племенам,

Где дремлет он <закон> неосторожно,

Где иль народу, иль царям

Законом властвовать возможно!

В ранние годы Пушкину представлялось, что можно изменить государственный строй, сделать его более демократичным и гуманным. Так, в стихотворении “К Чаадаеву” Пушкин открыто заявил об этом:

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Но со временем взгляды А. С. Пушкина изменились. Пройдя через ссылку, выстрадав жажду свободы, исчерпав возможности романтизма, поэт пришел к заключению, что полной свободы, к которой тяготел герой “Кавказского пленника”, не бывает, ее не может и не должно быть, так как в противном случае всегда будут угнетенные чьей-то чрезмерной свободой (такой вывод А. С. Пушкин делает в поэме “Цыганы”, на примере Алеко). Постепенно, шаг за шагом, поэт отходит от романтизма и переходит к реализму. Начата работа над “Евгением Онегиным”. Создана историческая трагедия “Борис Годунов”. Оказалось, что народ, именно народ, определяет судьбу правителя и государства, побеждает всегда тот, на чьей стороне народ. Этим основным тезисом “Бориса Годунова” Пушкин точно ответил на вопрос о причинах провала декабрьского восстания, которое произошло вскоре после окончания работы над трагедией.

Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?

Не войском, нет, не польскою подмогой,

А мнением; да! мнением народным.

Осознав роль народа и обреченность попыток переустроить государство, сделать его свободным, пережив ряд личных неудач и неприятностей, поэт разрабатывает проблему личной внутренней свободы каждого отдельного человека. Поэт и для себя выбирает путь внутренней свободы, что ясно прозвучало в стихотворении “К морю” или в более позднем стихотворении “Из Пиндемонти”:

Никому

Отчета не давать, себе лишь самому

Служить и угождать; для власти, для ливреи

Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи <...>

Вот счастье! вот права...

Задумываясь над проблемами личности, Пушкин обращает внимание на тему, до него никем всерьез не затронутую, — на проблему “маленького человека”, его взаимоотношений с внешним миром, государством. 14 сентября 1830 года была написана очередная повесть из цикла “Повести Белкина” “Станционный смотритель”. Пушкин показал, что “маленький человек” имеет полный спектр человеческих чувств, что проблемы “маленького человека” заслуживают внимания. Станционный смотритель Самсон Вырин имеет полное право на счастье, и ущемлять его права и делать его несчастным — значит совершать зло.

Позже, в петербургской повести “Медный всадник”, А. С. Пушкин рассмотрел проблему взаимоотношений личности и государства в более абстрактной форме. В конфликт ,с властью вступает молодой бедный чиновник по имени Евгений, влюбленный в свою невесту Парашу. Он строит планы на будущую жизнь вместе со своей возлюбленной:

Жениться? Ну... зачем же нет?

Оно и тяжело, конечно,

Но что ж, он молод и здоров,

Трудиться день и ночь готов.

Но его желаниям не суждено сбыться: наводнение уносит жизнь Параши. Евгений не смог пережить горя и вернуться в русло обычной жизни. Он сходит с ума. Свой гнев, всю свою ненависть Евгений обращает на Петра Первого, на “того, чьей волей роковой под морем город основался”, из-за которого Параша была обречена на смерть. Ведь Петр Первый, начиная строительство города, не принимал в свои расчеты, какой опасности будут подвергаться его жители; продвигая Россию к морю, он думал о том, что

Отсель грозить мы будем шведу.

Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу.

Неравный бой между Петром и Евгением кончается смертью последнего. Личность проиграла.

“Добро, строитель чудотворный! —

Шепнул он, злобно задрожав, —

Ужо тебе...” И вдруг стремглав

Бежать пустился. Показалось

Ему, что грозного царя,

Мгновенно гневом возгоря,

Лицо тихонько обращалось...

И с той поры, когда случалось

Идти той площадью ему...

Картуз изношенный сымал,

Смущенных глаз не подымал

И шел сторонкой.

Но, несмотря даже на автобиографичность в какой-то мере своего героя, Пушкин не решает проблему личность — государство однозначно. Пусть “зло” осталось неотомщенным, но поэт проявил свою симпатию к личности уже тем, что показал, чем могут обернуться для людей великие дела. В то же время поэт отдает дань восхищения преобразованиям Петра (вспомним вступление). Для Пушкина Петр Первый остается великим строителем России несмотря ни на что. Петр думал о благе всего государства, а Евгений — о личном. В этом и кроется неразрешимость конфликта.

Таким образом, позиция Пушкина-литератора изменялась со временем, вместе со взглядами Пушкина-человека. От романтически настроенного юноши, ищущего свободы, жаждущего преобразований, совершаемых под воздействием идей просвещения, поэт приходит к реалистическому взгляду на действительность. Ему открылась вся сложность проблем окружающего мира, что никогда не могло бы случиться в мире убежденного романтика. Пушкин, как настоящий реалист, видел неизбежность и скорее всего неразрешимость конфликта личности с государством. Он видел зло, приносимое личности государственной машиной, он искренне сочувствовал человеку, страдающему от власти, желания и мечты которого он считал полностью законными, но и отмечал добро и заслуги государства перед отдельной личностью. Вследствие неразрешимости этой проблемы любые протесты, подобные протесту Евгения, против равнодушия государственной машины по отношению лично к нему, к человеку, становятся бессмысленными.

Противостояние личности и государства — одна из самых заманчивых для А. С. Пушкина тем. Именно она постоянно и настойчиво перекликается с такими вечными его мотивами, как свобода, место человека в обществе, сила, власть. Шире всего антагонизм личности и государства показан в поэме “Медный всадник”. На нее мы и будем опираться.

В качестве сторон конфликта А. С. Пушкин создал два образа: Петра Первого и Евгения. Петр — воплощение государства, император расейский, Медный всадник. Он построил Санкт-Петербург. Для России, для страны, для государства это хорошо — “отсель грозить мы будем шведу”. Но во благо ли это Евгению, россу, человеку, личности?

А кто, собственно, сказал, что Евгений — личность? Мы Щедро раздаем хвалебные эпитеты (как, впрочем, и всякие другие), лепим ярлыки, но заслужил ли их Евгений?

Заслужил. Хотя бы и своими последними словами “ужо тебе...” явно заслужил. Этим он восстал против самодержца, а значит — против государства. Тот, кто осмелился на такое, — уже личность. Кроме того, под “личностью” (в литературном, а не биологическом смысле) обычно подразумевают человека, имеющего собственный взгляд на вещи, а не прожигающего жизнь свою “с легкостью необыкновенной”. Так вот, у Евгения имеется этот самый “собственный взгляд”. Евгений — сторонник “тихого счастья”: не “украл — выпил — в тюрьму”, а “дом — жена — карьера”. Конечно, таких людей немало, но тех, кто опять же ради своей идеи руку на вождя поднимет, — единицы. Евгений в их числе. Выходит, он личность. И Петр Первый тоже личность.

Таким образом, копнув поглубже, сразу становится ясно: конфликт в “Медном всаднике” не просто война между “хорошей” личностью и “плохим” государством (или наоборот, как угодно). Это уже столкновение личности, живущей ради собственной пользы, с личностью, живущей ради всей России, ее народа, ее людей, то есть — ради других личностей.

Значит, в какой-то степени человек и “особый аппарат органов публичной власти” стоят в одном ряду, бок о бок, так сказать. Но в таком случае в поэме должна быть некая “третья сила”, которая если не сплотит Петра Первого и Евгения, например, в неприятии себя самой, то хотя бы намекнет на такую возможность. На возможность единения личности и государства (а ведь так оно и должно быть в идеале).

И А. С. Пушкин находит третью силу. Как ни банально, ею становится природа, стихия. Именно ее поборол Петр Первый, возведя северную столицу, именно она взбунтовалась в 1824 году. Взбунтовалась именно против стоящего на Неве города, против его создателя, против государства.

Не являясь частью государства, Евгений вовлечен в эту борьбу поневоле. И неожиданно оказывается на стороне именно государства. Сцена “Петр и Евгений укрощают льва и коня” тому лишнее подтверждение. Евгений здесь, вместе со Всадником. А невеста его, с которой он собирался жить “по природе”, в бездыханном состоянии где-то по ту сторону стихии. Туда пути нет. Ну а куда же есть?

А есть совершенно неожиданный исход поэмы. Что происходит после знаменитого “ужо тебе...”? Евгений в страхе бежит от Всадника, тот за ним. С одной стороны, это гнев великого монарха на сумасшедшего червя. А с другой — они бегут в одном направлении, и это что-нибудь да значит. Два злейших врага встречаются на узкой тропинке именно в тот момент, когда им делить особенно и нечего. Евгений бежит от Петра, а Петру, хотя бив гневе, не до Евгения. Вспомним, ведь Петр Алексеевич Романов скончался в 1725 году от воспаления легких, полученного точно во время предыдущего наводнения. Значит, для его медного изваяния нынешний потоп — перст судьбы, и от него нужно срочно скрыться.

Итак, мы видим, что рассматриваемый конфликт понемногу из двойственного вырос в тройственный. Помогла в этом прекраснейшая составляющая человеческого бытия — природа. Само расширение темы достаточно очевидно. Вопрос в другом: зачем это все понадобилось А. С. Пушкину?

Одна из скрытых причин в следующем. Обычно чем проще модель произведения, тем виднее там автор. Он просто не может скрыться за примитивным сюжетом. А в “Медном всаднике” Пушкин, как, наверное, нигде, не хочет “себя показать”. Он — певец реальности. Главными поэтому становятся две вещи. Во-первых, написать поэму как можно объективнее. А во-вторых, самому понять только что написанное. Такой подход дает небывалый эффект. Читатель как бы сам осмысливает все ему предлагаемое и делает собственные выводы. Вообще говоря, иначе и невозможно.

Конфликт в чистом виде личности и государства не имеет решения. Всегда он был, всегда он будет. Приговор А. С. Пушкина: “Да будет так”. Пусть каждый делает то, что хочет, и то, что может. Всех рассудят потомки.