Сочинение по литературе. Что мне дорого в лирике А. С. Пушкина

Пушкин для меня не застывший эталон, не догма, это и жизнь, и слезы, и любовь — целый мир, богатства которого неисчерпаемы. С. Гейченко Еще и еще раз обращаюсь к творчеству Пушкина, перечитываю незабываемые стихи великого поэта. Художественный мир Пушкина, часто непостижимый по объемности, при видимой структурной простоте сродни естественному миру природы. Все здесь взаимосвязано и соразмерно: одинаково гармонично соседствуют друге другом сходные и контрастные оттенки чувств, страстей, мыслей, ситуаций, подобно тому, как в одном и том же пейзаже органично сочетаются сходные и контрастные оттенки цвета. Считаю, что тот, кто лишен ощущения пушкинского мира, столь ущербен духовно, как и тот, кто почему-либо лишен чувства родной природы. Поэт учит чувствовать запах и вкус поэзии природы, поэзии родного русского народа: "Там русский дух... там Русью пахнет". Добрый и умный, Пушкин напоминает о великих богатствах русской души, о ее свободолюбии, благородстве, о мужественной борьбе за счастье, мир и справедливость. Все это находишь в пушкинских стихах, если задумываешься над тем, какие мысли и чувства владели поэтом, когда он создавал свои произведения. Пушкин писал только о том, что его волновало, на что он не мог не откликнуться своей чуткой и всеобъемлющей душой. Его поэзия вся звенит от слов "друг", "брат", "товарищ", "дружба", "дружество". Она обращена к друзьям, дружба переполняет ее. Вот пылкое обращение: "о други", "мой первый друг, мой друг бесценный", "лицейской жизни милый брат", "товарищ милый, друг прямой". Главная забота Пушкина — верная и даже вечная дружба: Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен... Поэт горд тем, что "дружбе плел венок". Сам он признается: "Счастье моих друзей мне было сладким утешеньем". Для Пушкина измена дружбе — преступление. В вольнолюбивом стихотворении "Деревня", запрещенном при жизни поэта, читаю: Друг человечества печально замечает Везде невежества губительный позор. Друг человечества, ненавидящий рабство, мечтающий "о временах грядущих, когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся", — таков Пушкин. Поэт словно задался целью подружить все на свете: труд у него стал "другом Авроры златой", калмык — "другом степей", лучина в крестьянской избе — "зимних друг ночей", "вскормленный в неволе орел молодой" — верный товарищ узника, а морской прибой звучит "как друга ропот заунывный". "Прощайте, друзья!" — сказал умирающий Пушкин книгам в своем кабинете. Поэт мечтал о том, что его собственные строки — его друзья — в отдаленном будущем напомнят о нем, о Пушкине, "как верный друг, напомнит хоть единый звук". И вот уже более 200 лет напоминают его стихи о великом и мудром друге всех — Пушкине. Первый наш поэт был образованнейшим человеком своего времени. Познания его в области истории, философии, политической экономии, литературы разных стран и веков не перестают удивлять нас и сегодня. Его произведения впитывают в себя всю эту информацию, выражая ее неназойливо, с большим чувством меры и изяществом. Любое произведение поэта — это шедевр. Вот передо мной стихотворение "К морю" (1824 г). "Прощай, свободная стихия..." Свобода прежде всего привлекает поэта. В выражении "свободная стихия" понятие свободы еще усилено тем, что эпитет "свободная" отнесен к слову "стихия", которое в себе самом уже несет содержание ничем не связанной, свободной силы. Образ моря рисуется как образ какого-то живого богатыря, и не случайно эпитет "неодолимый" поставлен в мужском роде. Здесь и красота моря, и его мощь. Поэт любит и его "тишину в вечерний час и своенравные порывы", говорит о "торжественной красе" моря. С любовью обещает помнить его ...скалы ...заливы И блеск, и тень, и говор волн. Такое море — только у Пушкина. И разве это не вызывает восхищения? В поэзии Пушкина множество картин природы, и все они восхитительны, все они прекрасны, все они волнуют душу. А сколько прекрасных слов о любви написано поэтом! Вот незабвенное стихотворение "К ***" ("Я помню чудное мгновенье"). Это шедевр мировой любовной лирики. В нем в высокой степени поэтично и искренне выражена любовь. Это чувство полно высокой красоты, гуманности, благородства. Волнует в поэзии Пушкина и его постоянная забота о том, что нужно жить так, чтобы потомкам было что вспомнить. Пройдет он мимо вас во мраке ночи И обо мне вспомянет. Надо думать не только о себе, утверждает поэт, но и о других, об идущих на смену. Надо, как говорят, "оставить по себе хорошую память". Эта мысль звучит в стихотворении "Вновь я посетил" (1835 г.). Близки к этим мыслям и стихи из элегии "Брожу ли я вдоль улиц шумных": ...Я говорю: промчатся годы, И сколько здесь ни видно нас, Мы все сойдем под вечны своды — И чей-нибудь уж близок час. ... И пусть у гробового входа Младая будет жизнь играть... Автор подводит к мысли о необходимости доброй, действенной связи между поколениями, о том, чтобы жить для будущего, а не только для себя. Прекрасен в поэзии Пушкина и образ поэта. Это мудрый гуманист, раздумывающий над ходом времени, понимающий закономерность совершающегося, любящий жизнь и людей, в самой печали пришедший к светлому взгляду на будущее. "Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, — внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность", — писал В. Г. Белинский. Поэзия Пушкина — это неисчерпаемый источник, который, как в сказке, поит "живой водой" всех, кто прикасается к нему. Помимо радости общения с человеком глубокого ума и "пылкого, благородного сердца, она дарит нам "неизъяснимы наслажденья", воспитывает в нас "чувства добрые", учит любить и понимать "гений чистой красоты". Стихи Пушкина — это и живопись, и музыка. Они сопровождают нас с самого раннего детства. И каждый раз, возвращаясь к ним, находишь в них нечто новое. Я полностью согласна с Владимиром Гоцуленко, который в книге "Тропа к Пушкину" говорил: И пушкинским стихам звучать на свете белом, Покуда в нас самих, как радостная весть, Живут наперекор Случающимся бедам надежда и любовь, достоинство и честь. И если можно жить с оглядкою, иначе, заботясь лишь о том, чтоб дать душе покой, — скажите, отчего украдкою мы плачем над пушкинской строкой, над пушкинской строкой?