Сочинение по литературе. Мир поэзии 1970-90-х годов

    У большинства читателей и критиков укрепилось убеждение, что со смертью Бориса Пастернака, Анны Ахматовой, Александра Твардовского, с уходом из жизни таких литературных авторитетов, как Ярослав Смеляков, Леонид Мартынов, Михаил Светлов, Сергей Наровчатов, современная русская поэзия превратилась в сообщество поэтов без общепризнанных лидеров и стала напоминать "рельеф без вершин".

    Говорят, что интерес к поэзии значительно уменьшился. Произошло это, скорее всего, потому, что изменилось общество, ослабел социальный тонус. Теперь уже не зовут на комсомольские стройки, освоение целины, завоевание космоса. Может быть, просто сменилось представление о задачах поэзии, о ее месте и роли в культуре, духовной жизни общества. А это, в свою очередь, не что иное, как отражение стремлений самого современного человека. Он больше склонен заглядывать внутрь себя, чтобы познать истину. Таким образом, маятник поэзии качнулся от чрезмерной публицистичности 50-60-х годов в сторону асоциальное™.

    Но это не означает полной однородности современной поэзии. В ней сосуществуют разнонаправленные тенденции, прослеживаются разные "слои" и "уровни". Затишье застоя, сковывавшего "свободное течение стиха", взорвалось мощной лирической волной в защиту природы. А. Жигулин, выражая эмоциональное состояние многих современников, темпераментно восклицает:

    Все на свете суета

    Рядом с мудрой красотою

    Придорожного куста.

    Об угрозе жизни на земле предупреждает Н, Прялкин:

    И великое пламя над миром прошло,

     А верней — пронеслось!

    И от прежних лесов только птичье крыло

    Сохранить удалось.

    Поэт В. Федоров обращается с призывом внять безмерным страданиям терпеливой и мудрой кормилицы и предлагает свою программу спасения природы и человека:

    Чтобы себя и мир спасти,

    Нам нужно, не теряя годы,

    Забыть все культы

    И ввести

    Непогрешимый культ природы.

    В продолжение этой темы звучат стихи Николая Рубцова и Анатолия Передреева. Здесь и тревога за судьбу родной земли, и тема отчего дома, приюта для души. Н. Рубцов так выражает свои сокровенные мысли:

    Но моя родимая землица

     Надо мной удерживает власть,

    Память возвращается, как птица,

     В то гнездо, в котором родилась.

    Поэзия совершает огромной важности открытие: “Равнина. Родина. Земля.” Анатолий Передреев в своих самых главных, самых “представительных” стихах говорит об окраине, околице, лебеде у дороги, о том бытии, которое ему близко и совпадает с его душевным состоянием:

    Кричит петух

    Рассветный и охрипший...

    Чуть шевелит солому ветерок...

    Кричит петух

    И бьет крылом по крыше —

    Роняет утро

    Белое перо.

    Передреев создал страшные стихи о сжигающей нас беде — всенародном пьянстве. Эти стихи стали пророчеством, в них говорит жесткая и_ темная тоска по человеческому образу жизни.

    Люди пьют... Все устои рушатся —

    Хлещут насмерть, не на живот.

    Разлагаются все содружества,

    Все сотрудничества и супружества, —

    Собутыльничество живет.

    Анатолию Передрееву всегда было свойственно глубокое уважение к дому: к каждому в отдельности и к Дому вообще как воплощению мира и “лада”. Это было сознательное обережение себя от грозящего со всех сторон, а также изнутри неблагообразия и хаоса. Вот строки из его стихотворения “Отчий дом”.

    В этом доме

    Думают,

    Гадают

    Обо мне

    Мой отец и мать...

    В этом доме

    Ждет меня годами

    Прибранная, чистая кровать.

    В черных рамках —

    Братьев старших лица

    На беленых

    Глиняных стенах...

    Не скрипят,

    Не гнутся половицы,

    Навсегда

    Забыв об их шагах...

    Особое место в поэзии занимает сегодня тема войны. Лирика о Великой Отечественной войне "плавно перетекает" в стихотворения о братоубийственной войне в Грузии, Осетии, Чечне. Ю. Белаш в сборнике "Окопная земля" скорбит о бессмысленно погибших ребятах:

    И поскольку своя — не чужая забота,

     Поднялась, как один, вся стрелковая рота

    И потом ночевали .. половина — на хуторе,

     А другая — снегами навеки окутана.

    Поэт пытается предостеречь от страшных последствий войны:

    ...от крови шалеешь — и себя не жалеешь, и врага не жалеешь.

    И настолько уже воевать привыкаешь,

    Что и не нужно, а все же стреляешь...

    Приметой нашего времени является "развал" великой державы, разделение республик на государства. М. Шлаин грустно констатирует:

    Вот и нет ее, прежней державы...

    И сейчас у нас все по-другому:

    Будто люди сидели и — глядь —

    Поднялись вдруг и вышли из дому...

    Поэт говорит о том, что разорвались связи между людьми и многие живут "вхолостую, вслепую, впустую — в доме брошенном, в мире пустом". Евгений Евтушенко так пишет об этом:

    Как во время войны,

    Потерялись три стены,

    Крыша, двери, парты.

    Ото всей большой страны

    Только клочья карты.

    Жанр поэтической песни стал очень популярным в 70-80-е годы. Речь идет об "авторской песне" Булата Окуджавы, Владимира Высоцкого, Юрия Кима, Вероники Долиной. Эта песня не нуждалась в одобрении официальной цензуры и переходила с магнитофона на магнитофон, а в последние годы заняла достойное место в поэтических сборниках. Авторская песня содержала всегда всем понятный подтекст. Стоит вспомнить об "Охоте на волков" В. Высоцкого или "Римской империи" Б. Окуджавы:

    Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,

     В равной сваре — за нами удача.

     Волки мы — хороша наша волчья жизнь.

     Вы собаки — смерть вам собачья.

    Поэты-песенники не только обвиняли социальное зло, фальшь, ложь, приспособленчество, бездуховность, трусость сограждан, но и рождали мечту об идеале, о высших нравственных и духовных ценностях.

    Современная поэзия подобно пушкинской "свободной стихии" разнообразна и многозначна. Из ее глубин пробиваются и народная, песенная лирика, и мощное течение классического стиха, в котором отражается красота земли, и "громокипящие" валы гражданской поэзии. Она вмещает весь мир человеческого отношения к происходящему, облекает их в слово.

    Юрий Поликарпович Кузнецов — один из немногих поэтов, творчество которого включает в себя целые миры сознания современного человека. Его поэзия отличается сложностью и неоднозначностью: здесь и ярко выраженное фольклорное начало, и традиция русской классики, и мироощущение , русского модернизма XX века.

    Что там шумит? Это клонится хмель,

     Клонится пуля, летящая в цель,

    Клонится мать над дитятей родным.

    Клонится слава, и время, и дым,

    Клонится, клонится свод голубой

     Над непокрытой моей головой.

     Клонится древо познанья в раю.

    Падает яблоко в руку мою.

     (“Тайна славян”)

    У Кузнецова сказ о добром молодце приобретает глубокий философский смысл. Вот герой спорит с горой, стоящей на его пути, несмотря на то, что предупрежден о верной гибели:

    Мать-Вселенную поверну вверх дном,

    А потом засну богатырским сном.

    Настоящим приговором экспериментам XX столетия звучит “Атомная сказка”. В коротком стихотворении говорится о том, как Иванушка запустил стрелу в поисках счастья, “пошел в направлении полета” и нашел царевну-лягушку. Но в отличие от известного сказочного героя кузнецовский Иванушка — прагматик и аналитик. Он ставит опыт: вскрывает лягушку и пускает электрический ток.

    В долгих муках она умирала,

    В каждой жилке стучали века.

    И улыбка познанья играла

    На счастливом лице дурака.

    Через таких мастеров как Юрий Кузнецов наша поэзия выходит на новые рубежи духовной работы человека над самим собой. Тема битвы добра и зла внутри человека, тема нравственного совершенствования личности — важнейшая на сегодняшний день. Об этом слова Учителя из одного стихотворения поэта:

    В душе и рядом бьется тьма со светом,

    И первый крик младенца — он об этом.

     Раскаты грома слышатся в крови,

    Но говорю вам: истина в любви.

    Не ждите чуда, не просите хлеба.

     Ваш путь туда! — он указал на небо.