Александр Трифонович Твардовский, прошедший дорогами войны, не раз обращался к ней в своем творчестве, создавгероическую эпопею «Василий Теркин» и лирические циклы: «Фронтовая хроника», «Послевоенные стихи». Но крошечноестихотворение «Я знаю, никакой моей вины...» занимает в его лирике особое место, оно как бы подводит итог пройденному пути и относится к тому незабываемому «времени счастья», когда осозналось, что долгожданная победа наступила, и ты, живой, будешь строителем нового мира.
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь...
К этому чувству примешивалась горечь от потерь друзей, любимых, просто знакомых и миллионов незнакомыхсоотечественников. Поэт как бы вобрал в себя всеобщую боль, понес в себе; она трансформировалась, перерождалась встихи, раскрывая Душу этого необыкновенного человека. Малюсенькое стихотворение, но оно вместило в себя философиюбольшой прожитой жизни, много повидавшего и страдавшего человека. Твардовскому было о чем вспомнить, за что болетьдушой. Это вечная вина перед родными, безвинно отправленными погибать. Поэтическая форма позволила автору многоеоставить за рамками стихотворения, вместив в него лишь безмерную боль. Последняя строка ярко свидетельствует обэтом.
Речь не о том, но все же, все же, все же...
Мой небольшой жизненный опыт не позволяет полностью понять философский смысл этого произведения, но и той тайны,которая приоткрылась, достаточно, чтобы понять гениальность Твардовского и его наследия.
