Сочинение по литературе. Образ россии в поэзии М. Цветаевой

Поэзия М. Цветаевой была монументальной, мужественной и трагической. Как и у всех крупных поэтов, тема России в ее стихах является одной из ведущих.

Произведения М. Цветаевой отмечены глубоким чувством родины. Россия для нее — выражение духа бунтарства, непокорности, своеволия. Московская Русь, ее цари и царицы, ее кремлевские святыни, Смутное время, Лжедмитрий и Марина, вольница Степана Разина и, наконец, неприкаянная, кабацкая, подзаборная, каторжная Россия — все это образы одной народной стихии:

Непотоптанный путь,

Непутевый огонь, —

Ох, Родина —

Русь, Неподкованный конь!

Россия у М. Цветаевой — многокрасочный и многозвучный мир. В центре его — образ русской женщины «с гордым видом, с бродячим нравом». Эта героиня надевает разные личины. Она и московская стрельчиха, и неукротимая боярыня Морозова, и тишайшая «бездомная черница», и ворожея-чернокнижница, а чаще всего — бедовая осторожная красавица, «кабацкая царица». В ней — широта, размах и удаль русского национального характера:

Целовалась с нищим, с вором, с горбачом,

Со всей каторгой гуляла — нипочем!

Алых губ своих отказом не тружу,

Прокаженный подойди — не откажу.

Естественно, что в стихах М. Цветаевой много проникновенных строк посвящено русской природе. В описании пейзажа всегда подчеркивается его русскость:

Русской ржи от меня поклон,

Ниве, где баба застится...

Из сырости и шпал

Россию восстанавливаю.

Из сырости — и свай,

Из сырости — и серости.

Русская природа для М. Цветаевой — источник творчества. В связи с ней она видит начало своей самобытности, непохожести на других:

Другие — с очами и с личиком светлым,

А я-то ночами беседую с ветром.

Не с тем — италийским

Зефиром младым, —

С хорошим, с широким,

Российским, сквозным!

Через всю жизнь поэта проходит символ России — рябина, с ней она связывает начало своей жизни, о чем свидетельствуют строки из раннего цикла «Стихи о Москве»:

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась...

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

И в трагическом стихотворении «Тоска по родине» написанном уже в эмиграции, где пронзительное чувство утраты родной земли заставляет поэта разрывать ту пуповину, которая ее с этой землей связывает, то этот разрыв останавливает именно видение рябины:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И все — равно, и все едино.

Но если по дороге — куст

Встает, особенно — рябина...

Россия в стихах М. Цветаевой — не только тема. Она — внутри цветаевских стихов. Устойчивая черта цветаевского стиля — интонация русской народной песни:

Кабы нас с тобой да судьба свела —

Ой, веселые пошли бы на земле дела!

Не один бы нам поклонился град,

Ох, мой родный, мой природный, мой безродный брат!

От русской народной песни — все качества лучших цветаевских стихов: открытая эмоциональность и бурный темперамент, полная свобода поэтического дыхания, крылатая легкость стиха, текучесть всех стиховых форм, умение вывести из одного слова целый ряд образов. Отсюда же и весь ландшафт цветаевской лирики: высокое небо и широкая степь, ветер, звезды, костры, соловьиный гром, скачка, погоня, ямщики, бубенцы, «рокот веков, топот подков».

Она обращается не только к песне, но и к частушке, к расписному стиху, а также к жанру причитаний и заговоров. М. Цветаева пишет большие поэмы-сказки («Царь-девица», «Молодец»), в основе сюжета которых — сказки из сборника А. Афанасьева. Обращение к русскому фольклору у М. Цветаевой не кажется стилизацией, подделкой. Это полное погружение в фольклорную стихию, стремление передать склад народной души.

Стихи М. Цветаевой отмечены кровной связью с русской культурой. В ее творчестве много проникновенных слов посвящено русским поэтам: А. Блоку, А. Ахматовой, В. Маяковскому и другим. Но первой и неизменной ее любовью был А. Пушкин. Именно с А. Пушкиным она постоянно сверяет свое чувство прекрасного, свое понимание поэзии.

Итак, национальное начало пронизывает все творчество М. Цветаевой. «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови, — писала она. — Не быть в России, забыть Россию — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот потеряет ее лишь вместе с жизнью».