Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Лесозаводская средняя школа»
Устный журнал
«Иосиф Бродский. День рождения»
Ручкинова Т.Н,
учитель русского языка и литературы
Иосиф Бродский. День рождения.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
Из него раздаваться будет лишь благодарность.
Жил однажды в Петербурге мальчик, считавший свой город самым красивым на свете. Повзрослев, он выбрал стезю поэта, а с ней и судьбу изгнанника. То и другое – навсегда.
Сегодня, 24 мая, сегодня день рождения Иосифу Бродскому. Известному поэту исполнилось бы 76 лет. Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в семье ленинградских интеллигентов или в семье служащих, как тогда говорили. Можно сказать, что вся его жизнь, несмотря на изгнание, связана с его родным городом.
Когда-нибудь придется возвращаться
Назад. Домой. К родному очагу. И ляжет путь мой через этот город…
И теперь, когда поэт вернулся в него - не физически, но книгами своих стихов, пьес, эссе, теперь в Петербурге каждый год обязательно отмечают день рождения Бродского. -
На день рождения Иосифа в семье Бродских обязательно собирались друзья. А сам он умел дружить и был верным дружбе. Как вспоминает его друг Евгений Рейн: «Другого такого преданного в дружбе человека я не знаю.» Яков Гордин говорил : «Пока были живы родители, каждый год 24 мая мы собирались у них дома, чтобы отметить день рождения Оси. Он обязательно звонил, и каждый гость мог сказать ему несколько слов. Так что ощущение, что он постоянно где-то рядом, не покидало».
Мама поэта, Мария Моисеевна ,накрывала на стол и выносила коронное блюдо – маринованную корюшку. Когда Иосиф звонил, то обязательно спрашивал: «А корюшку-то, корюшку вы сегодня едите??»
24 мая всегда звучала на днях рождения Иосифа Бродского одна из его любимых песен «Лили Марлен». (Звучит песня)
Как в пору ленинградской юности, так и в Америке, Бродский любил свои дни рождения и праздновал их с размахом. Иногда у Миши Барышникова, но чаще у себя дома. В День рождения народу собиралось много: друзья, приятели, коллеги, переводчики, студенты. Американцы, англичане, русские, итальянцы и так далее…. И слетался к нему, что называется, «tout New York».
Самым многолюдным и пышным был пятидесятилетний юбилей. Свои полвека Бродский отмечал на Мортон-стрит. Весь дом был завален подарками: корзинами роз, коробками, пакетами, книгами и дисками, кашемировыми свитерами, а также шАрфами и перчатками, которые Бродский никогда не носил. Гостей было очень много, и представляли они разные аспекты его жизни.
Но самым значительным и необычным днём рождения был пятидесятипятилетний юбилей, который отмечали в Санкт-Петербурге. На нем Иосиф, к сожалению, не присутствовал. Зал был переполнен. Читали много стихов Бродского , исполняли романсы на его слова ,а публика требовала : «Ещё! Ещё!» Стены зала были увешаны фотопортретами Бродского в различные периоды его жизни. На одной стене – он маленький мальчик, а рядом – уже юноша: стоит на пороге своего заваленного книгами «шкафа». Вот он с отцом на балконе своего дома, а вот – в ссылке в Норенской: суровое, почти трагическое лицо, телогрейка...
На другой стене – другая эра. Стокгольм. Бродский во фраке на церемонии вручения Нобелевской премии... И самая выразительная фотография юбиляра: Бродский – в нахлобученной кепочке, глаза слегка прищурены, губы чуть тронуты улыбкой... А вот фотография , где Иосиф Бродский с котом на руках .Он безумно любил котов, боготворил их и ассоциировал себя с ними. По воспоминаниям друзей, Иосиф мяукал за столом и в школьном хоре, он признавался, что если кем-нибудь и хочет стать в будущей жизни, так только усатым и хвостатым и даже придумал свой особенный мяукающий язык. Да и в манерах, и в личности Бродского знакомые находили много кошачьего. Это первой заметила Анна Ахматова. В годы ссылки отец отправил Иосифу письмо, призывая сына «не унывать и брать пример с котов, которые всегда оптимистичны. Бродский утверждал, что коты — это его тотем, и часто вел себя «по-кошачьи». Друзья вспоминали его жест, сопровождавшийся словечком “мяу”, когда он был расположен к собеседнику — и как бы царапал его ногтями, по-кошачьи, по рукаву…» Он также часто заканчивал разговор с близкими словами «Мяу-мяу!» Своим котам он даже посвящал стихотворения.
Тогда, в 1995-м , ни один канал телевидения, ни одна радиостанция, ни одна газета, ни один журнал не обошли вниманием юбилей поэта.
Вспоминает Татьяна Вольтская : «Из Петербурга я возвращалась, нагруженная подарками для Бродского. «Племя молодое, незнакомое» приносило сборники стихов, Сергей Слонимский попросил передать кассету романсов на его стихи, Елена Чуковская прислала «Дневники» Корнея Ивановича, Роман Цурцумия раскопал у букинистов «Курс истории русской литературы» К. Петрова издания 1866 года, с надписью: «Иосифу Бродскому, аристократу духа. С любовью». Мой петербургский подарок Бродскому представлял собой альбом, заполненный газетными и журнальными вырезками, посвящёнными его юбилею. Иосиф хмыкал и закатывал глаза, но чувствовалось, что он доволен и ему совсем небезразлично, что говорят и как чествуют его в Петербурге. Бродского развеселил сувенир, который послал ему Борис Шварцман – старый номер журнала «Костер» (№ 12, 1966 год), с очаровательными и лукавыми и стихами Иосифа. За тридцать прошедших лет они нигде не издавались, и Бродский сказал, что совершенно о них забыл.»
24 мая 2015 года в день 75-летия Иосифа Бродского на один день открыли музей «Полторы комнаты» в доме Мурузи, где знаменитый поэт жил с 1955 по 1972 годы – до эмиграции в Америку. Одной из первых посетительниц музея стала младшая дочь Иосифа Бродского, Анна Александра Мария, которая приехала в С.-Петербург на юбилейные торжества в честь 75-летия своего знаменитого отца. «Это удивительные ощущения, – поделилась Анна с журналистом Metro . – Отец ходил по этим комнатам, трогал стены. Все сделано с любовью и теплым отношением к нему, к его памяти. Я понимаю, что многие экспонаты в музее – копии. Но есть и подлинные вещи, например, стол. Меня очень тронуло, что сохранился маленький вход в балконной двери для кота. Я обязательно вернусь в этот дом, когда ремонт будет окончен.» Осмотрев временную экспозицию, Анна Бродская вышла на балкон. Именно на нем каждый год 24 мая, в день рождения, Александр Бродский, отец поэта, фотографировал своего сына Иосифа.
Каждый год отмечаем день рождения Иосифа Бродского и мы, так как теперь наш район навсегда связан с именем Нобелевского лауреата, и нам есть чем гордиться.
(Чтение в лицах стихотворения «Тринадцать очков, или Стихи о том, кто открыл Америку») .
Норенская для поэта – это один из шагов к мировой славе. В Архангельском крае он впервые столкнулся с народом, с поморами, рыбаками и землепашцами и полюбил их. Им он посвятил стихотворение «Народ», или «Гимн Народу», как называла его Ахматова. (Звучит стихотворение «Народ»)
24 мая - наверное, самый подходящий день, чтобы рассказать об одной из любимых песен Бродского, песне «Лили Марлен», которая всегда звучала на его днях рождения.
История песни в двух словах. Всё началось со стихотворения "Песня молодого часового", которое написал немецкий солдат Ханс Ляйп в 1915 году перед отправкой на русский фронт. Он был молод и влюбчив и встречался сразу с двумя девушками, Лили и Марлен. А предстоящее участие в войне, естественно, наводило на мысли о возможной гибели. В стихотворении имена двух девушек объединились в одно.
Перед казармой,
Перед большими воротами
Стоял фонарь,
И он еще стоит перед ними до сих пор
Так давай мы там опять увидимся.
Снова постоим у фонаря.
Как когда-то, Лили Марлен.
Наши два силуэта
Выглядели как один.
Как нам было хорошо,
Можно было сразу заметить.
И всем людям должно это быть видно,
Когда мы стоим у фонаря
Как когда-то, Лили Марлен
Уже крикнул часовой,
Протрубили вечернюю зорю.
Это может стоить трёх дней [ареста].
«Товарищ, я уже иду!»
Тогда сказали мы — до свидания.
Как желал я пойти с тобой!
С тобой, Лили Марлен.
Твои шаги знает он [фонарь],
Твою изящную походку.
Каждый вечер он горит,
А меня он давно забыл.
И если со мной приключится беда,
Кто будет стоять у фонаря
С тобой, Лили Марлен?
Из тихого места,
Из глубины земли
Поднимут меня наверх, как во сне,
Твои влюблённые уста.
Когда закружатся поздние туманы,
Я снова буду стоять у фонаря.
Как когда-то, Лили Марлен…
К счастью, Ханс Ляйп не погиб, и в 1937 году опубликовал это стихотворение в своём сборнике. Оно понравилось певице кабаре Лале Андерсен (замечательной певице, которую позже называли немецкой Эдит Пиаф). Лале Андерсен стала искать композитора. В итоге музыку на эту песню написал Норберт Шульце в 1938 году.
Эта песня потом была переведена на разные языки и звучала на фронтах Второй Мировой. Одно время она исполнялась в аранжировке под военный марш, потом её пела Марлен Дитрих, и её исполнение тоже было невероятно популярным.
На русский язык есть много переводов. "Классический" - перевод Натальи Краубнер:
Теперь о Бродском. Тот текст, который прозвучал в фильме "Полторы комнаты", был написан Бродским в ссылке. Это вольный перевод, очень ироничный, тоже отчасти пародийный - но при этом лиричный и гораздо более философский, чем оригинал .
А вот текст Бродского:
Возле казармы, в свете фонаря,
кружатся попарно листья сентября.
Ах, как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен.
Если в окопах от страха не умру,
если русский снайпер мне не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Лупят ураганным, Боже, помоги,
я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.
Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен, во мгле стоять,
стоять и ждать
меня, Лили Марлен,
меня, Лили Марлен.
