Проект на уроке немецкого языка
Тема: « Что мы называем нашей Родиной?»
Herzlich Willkommen
in Werch-Urüm!
Руководитель: Котлова А. И.
учитель немецкого языка
с. Верх-Урюм
2016 год
Herzlich willkommen in Werch-Urüm!
[pic]
Mein Heimathaus.
Meine Heimatstrasse. [pic]
Was bedeutet der Begriff «Heimat» für uns? Sprechen wir über ein Gefühl oder über einen Ort? Der Begriff «Heimat» ist sehr umfassend und bezieht sich auf mehrere Sachen. Jedenfalls ist Heimat viel mehr als Familie, Familienhaus, Heimatort, Heimatdorf, Heimatland. Diese materiellen Objekte sind nur ein Teil des Begriffes «Heimat». Mit der Heimat sind immer auch verschiedene besondere Gedanken, Gefühle, Erinnerungen, Sitten, Bräuche, Gewohnheiten, Lieder, Sprachen verbunden.
Ich lebe im Russland. Das ist meine Heimat. Unser Land ist so schön und so gross. Ich liebe mein riesiges Land, aber wohne ich im kleinem Dorf. Es ist auch mein Heimat. Hier sind meine Familie, meine Freunde und mein Haus. Ich lebe hier und liebe alles, was ringsum liegt.
Ich bin stolz auf meine kleine Heimat.
Mein kleines Dorf liegt unter schönen Felder und wunderlichen Wäldchen des Sibiriens. Sibirien ist unendliche Weite, die hinter Ural liegt. “Ich komme aus Sibirien”. Das klingt wie Prahlerei. Und das passiert nicht umsonst, denn unsere Gegend ist so reich . Sie können mich nicht glauben, aber mein Heimatdorf befindet sich fast im Zentrum Russlands. Doch ist das wirklich so. Ich lebe in Novosibirskaja-Gebiet.
[pic]
In der Stadt Novosibirsk steht die kleine Kapelle im Zentrum des Russlands genau.
[pic]
Mein Dorf heisst Werch-Urüm ,es befindet sich in Sdwinskij-Bezirk.
[pic]
Die Natur meines Dorfes ist so vielfältig: schöner grosser See Urüm, unbreiter ruhiger Fluss Tschulim, kleine Sümpfchen, breite Felder und bunte Wiesen, Wäldchen auf jedem Schritt.
[pic]
[pic]
Der See Urüm
[pic]
Der Fluss Tschulim.
Die Natur unserer Gegend hat eine besondere bescheidene Schönheit. Die sibirische Blumen sind unbemerkbar, aber so zart und fein, die Bäume sind nicht so gross,aber schützen vor Kälte und Dürre. Das Klima ist bei uns sehr rauh, aber der starke Winterfrost härtet unserer Charakter und Gesundheit ab.
[pic] [pic] Jede Jahreszeit bringt den Einheimischen etwas Besonderes: im Frühling gibt es die feine Blumen, weite viele Feldarbeiten für Bauern; [pic] [pic] [pic]
im Sommer- Beeren, Pilze, die Arbeit in den Gemüsegärten.
[pic] [pic] [pic]
In meinem Vorgarten blühen viele Blumen und ich giesse sie. Man kann im Sommer im See und im Fluss baden.
[pic] [pic]
Im Herbst bringen alle Einwohner des Dorfes die reiche Ernte ein.
[pic] [pic]
[pic]
Der Winter beginnt schon im November und freut uns über flockigen Schnee, leichten Fröstchen und lustigen Winterspielen.Und dann kommt ein richtiger sibirischer Winter.
[pic] [pic]
[pic]
Es gibt jetzt die Zeit für das Fischen und für die Jagd. Viele Fische und Wild wohnen in unseren Wasserbehälter und Wälder. Unser Dorf ist durch Fischen und Jagd weit bekannt.
In unserer Gegend gibt es einige arhäologische Denkmäler aus Bronzezeitalter und aus der Zeit der Hinzuführung Sibirien zum Russland. Das grösste Denkmal heisst Tschitschaburg und befindet sich in vierzigen Kilometer von unserem Dorf. Vor einigen Jahren arbeiteten hier Arhäologe aus verschiedenen Länder. Hier war eine Siedlung etwa zweieinhalbtausend Jahre vor. Jetzt ist dieser Denkmal konserviert.
[pic] [pic]
Um den See Urüm liegen vier grosse Dörfer. Hier wohnen Bauern,Fischer,Jäger.
In unserem Dorf gibt es eine Schule, ein Kulturhaus, ein Kindergarten, ein Krankenhaus, Geschäfte.
[pic] [pic]
In Werch-Urüm wohnen die Menschen der verschiedenen Nazion: Russe, Ukrainer, Polen ,Tataren, Deutsche. Sie bewahrten die Elementen seiner Kultur.
In der Familien bereiten die Spezialitäten zu. Auf den Tisch der Russen stellen Pelmeni, Vinaigrette, Fisch, Fleisch. Die Ukrainer bereiten Borschtsch und Piroschki. Die Deutsche essen gern Schweinwurst mit Kohl. Die Tataren bereiten Bischbarmak zu. Mein Lieblingsgericht ist Vareniki . Ich kann es selbst zubereiten.
Die Einwohner meines Dorf ist sehr arbeitsfreudig. Meine Grossmutter hat űber 40 Jahre gearbeitet. Sie führte auch eine Haushalt, erziehte Kinder. Sie sang gern alte Volkslieder. Viele Frauen und Männer unseres Dorf besuchen das Kulturhaus und bereiten schöne Konzerte vor. Meine Mutter erzählte gern lustige Geschichte auf der Bühne. Jede Sommer findet ein lustiges Fest “Der Tag des Dorfes”. Alle Einwohner kommen auf den Platz im Zentrum des Dorfes. Wir feiern und danken allen Mitbürger für gute Arbeit um Wohl der Menschen.
[pic] [pic]
Im Winterzeit liebe die lustige Ferien , Neujahr und Weihnachten. In unserer Schule fand eine Neujahrsaufführung statt. Meine Freundin Vika, Julia, Christine und ich sangen Lieder über Neujahr. Wir hatten grossen Erfolg. Diese Neujahrsaufführung bereiten mit uns im Kulturhaus. Ich denke,dass das schön ist,den Menschen Freude zu bringen.
[pic] [pic]
In unserem Dorf wohnen die deutsche Familien. Während des Zweiten Weitkrieges wurden sie repressiert und ins weite Sibirien verschickt. Jetzt wohnen im Werch-Urüm sechs Menschen, die von den Repressien Schaden genommen haben. Ihre Kinder und Enkel wohnen hier, nur einigen fuhren weg. Für andere Deutsche wurde Werch-Urüm eine Heimat. Jetzt wohnen im Dorf sechs Menschen, die repressiert wurden.
Mein Dorf liegt weit von der grossen Städten. Deshalb ist der Lüft bei uns immer sauber, das Gras -so grün, der Schnee – so weiss. Die Natur schenkt schöne Gäbe. Wir müssen nur sie schützen und lieben. Kommt zu uns bitte ,dann könnt ihr alles selbst sehen!
[pic] [pic]
Jeder Mensch hat seine Heimat. Für jeden Menschen bedeutet der Begriff «Heimat» etwas ganz persönliches, besonderes und einmaliges. Es ist nicht immer einfach, diesen Begriff zu erklären. Für jeden Menschen kann etwas ganz persönliches mit der Heimat verbunden werden, was der andere nicht unbedingt versteht. Aber Heimat ist für alle das, woran man sich in erster Linie erinnert, wenn man im Ausland, weit von seinem Familienhaus von seiner Familie ist.
In unserem Dorf gibt es auch viele Problem. Das sind ökologische Probleme. Im Dorf gibt zu viel Müll, und wir, Kinder müssen für Sauberkeit der Natur sorgen. Im Frühling und im Herbst machen wir Aktion “Sauber Ufer” und ich nehme immer teil. Jeden Sommer arbeiten die Schüler im Schulgarten und pflanzen Blumen. Im Herbst bluhen sie so schön. Ich mache auch mein Hof auch sauber.
Ich liebe meine Heimat und möchte ihr Nutze bringen.
Die Heimat für mich beginnt mit dem Elternhaus.
Die Heimat für mich beginnt mit dem Dorf, wo ich lebe.
Die Heimat für mich — das sind meine Freunde.
Die Heimat für mich - das sind die Menschen ringsum.
Die Heimat für mich - das sind unsere Geschichte, unsere Sprache.
Die Heimat für mich - das sind Flüsse, Seen, Städte, Dörfer (nicht nur groβe, sondern auch kleine).
Приложение.
История семьи Кештнер.
Я хочу рассказать о семье Кештнер. В судьбе этой семьи отразилась трагедия немецкого народа, пережившего депортацию в трудные годы Великой Отечественной войны. Депортации подлежали прежде всего женщины и дети. В семье Кештнер были депортированы в Верх-Урюм бабушка и мать с тремя детьми. Государство взвалило всю основную работу и связанные с ней проблемы по трудовому и хозяйственному устройству спецпереселенцев-немцев на местные органы власти, для которых эта задача оказалась непосильной. В сложных условиях военного времени, когда практически все имеющиеся средства и ресурсы шли на нужды армии, местное руководство не имело ни возможности, ни желания специально заниматься «немецким» вопросом.
Поэтому бедная женщина не имела возможности кормить своих детей. Сердобольный кладовщик выделил ей немного зерна, но нашлись доносчики, которые сообщили начальству о нарушении .Женщина была отправлена на принудительные работы в трудармию. Дети остались на попечении бабушки, но та оставила их одних и ушла побираться и батрачить , чтобы не умереть с голоду. Дети остались одни. Старшему ребенку было 8 лет. Младшим сестрам 6 и 4 года. Есть было нечего совершенно. Дети копали картошку , мелкую как горох на каком-то брошенном огороде. Отапливали избенку непиленным и нерубленным валежником. К утру все в избе покрывалось инеем . Лишь некоторое время спустя детей отправили в детский дом, который находился в селе Нижний Чулым. Эта история полностью соответствует описанию из документа:
«В наиболее тяжелом положении оказались дети спецпереселенцев-немцев, чьи родители были мобилизованы в «трудармию». Лишенные присмотра и средств к существованию, они стали настоящей проблемой для руководства колхозов. В Новосибирский облисполком от председателя райисполкома поступил запрос, ярко характеризовавший сложившуюся ситуацию: «Прошу разъяснить следующий вопрос: что делать с оставшимися немецкими детьми в отношении обеспечения их продуктами питания, так как в решении облисполкома говорится, что исполкомы должны определить немецких детей среди оставшихся немцев, которые не подлежат мобилизации, а также устроить в немецкие колхозы, но в нашем районе немецких колхозов нет. Следовательно, часть детей устроена у оставшихся немцев, и часть определены в местные колхозы. Оставшиеся родители совершенно не имеют никакого заработка и не осталось никакого имущества, так что детей содержать совершенно не на что. Руководители колхозов отказываются выдавать продукты питания, а через кооперацию вполне ясно, что нужны средства. Поэтому я совершенно стал в тупик, что делать с немецкими детьми. Откуда брать для них средства для содержания?» . Ответ заместителя заведующего облисполкомом по хозяйственному устройству Марковой не предлагал реального решения проблемы. Он гласил: «Детей, оставшихся от семей немцев, мобилизованных на трудовые работы, необходимо через райдетприемники определять в детские дома» .
Дети находились в детском доме до тех пор, пока домой не вернулась мать.
Депортированные немцы в Западной Сибири (1941–1944 гг)
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 г. «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья» и рядом других постановлений почти миллион человек немецкой национальности был выселен из европейской части СССР на восток страны и в частности, в Западную Сибирь . Операция носила тотальный характер, то есть депортации подверглось все, без исключения, немецкое население СССР, жившее западнее Урала, кроме районов, к тому времени уже занятых фашистскими войсками. Это решение было принято сталинским руководством в период обострения ситуации на советско-германском фронте из страха перед немецкой «пятой колонной». Применение депортации как репрессивной меры по отношению к немецкому населению СССР было вызвано, по крайней мере, двумя причинами: идеологической, чтобы хоть отчасти объяснить неудачи на фронте наличием внутреннего врага, и экономической, чтобы обеспечить рабочей силой тыловые районы Западной Сибири на время войны и для дальнейшего хозяйственного освоения этого региона.
Реальное положение немцев в Западной Сибири в 1941–1944 гг. во многом зависело от взаимоотношений местного и переселенного немецкого населения. Как бы много ни решали структуры власти, очень часто положение, а в некоторых случаях и жизнь немцев зависели от местных жителей. В тяжелых условиях военного времени выжить людям помогала взаимовыручка и взаимная поддержка. И наоборот, неприязненное или враждебное отношение местного населения, работников хозяйственных учреждений и низовых государственных структур могли свести на нет любые начинания властей.
Сталинским руководством был разработан четкий репрессивный механизм принудительного переселения немцев. Сделать это было тем проще, что к тому времени уже был наработан весьма значительный опыт по насильственному выселению этнических групп (корейцев, литовцев, латышей, эстонцев и др.). Депортация носила тотальный характер, то есть переселению подвергалось все, без исключения, немецкое население СССР, жившее западнее Урала, кроме районов, к тому времени уже занятых фашистскими войсками. Административный, или внесудебный, характер принудительного переселения немцев ставил их вне системы судопроизводства СССР, а потому освобождал карательные органы даже от формального контроля со стороны органов суда и прокуратуры.
Проведение депортации было возложено руководством страны на НКВД СССР и местные советские и партийные органы. НКВД отвечал за организацию выселения и перевозку немцев, а местные структуры — за прием, расселение, трудовое и хозяйственное устройство, продовольственное обеспечение, медицинское обслуживание немцев и школьное обучение их детей.
В Новосибирскую область немцев отправляли железнодорожным. транспортом.
В Новосибирскую область немцев отправляли железнодорожным транспортом. В постановлениях ГКО учитывал, казалось бы, все при проведении депортации: количество вагонов, питание, медицинское обслуживание в пути следования, предоставление работы и жилья в местах расселения и даже кредиты на строительство и ремонт домов.
Однако вагонов не хватало, к тому же они оказывались неприспособленными для перевозки людей. Отсюда антисанитария в дороге, а значит - педикулез, кишечные и другие инфекции. Продовольствие и медикаменты зачастую по назначению не попадали.
Всего, по данным на 20 ноября 1941 г., прибыло и было размещено в 45 районах Новосибирской области 120 тыс. немцев, в основном из бывшей АССР Немцев Поволжья.
Как и большинство депортированных, немцы были отнесены к категории спецпереселенцев. Это означало, что без разрешения районных отделов НКВД им запрещалось покидать места поселения. В районах их размещения создавались пункты перемещения.
Первоначально учет депортированных немцев был вменен в обязанность Переселенческим отделам исполкомов Омской, Новосибирской областей и Алтайского края. В этот период, осенью 1941 г., на местах к немцам относились как к эвакуированным или сельскохозяйственным переселенцам. Только с 1942 г. они начинают восприниматься населением и властями как спецпереселенцы. Деятельность местных властей по учету этой категории населения ограничилась принятием и проверкой эшелонных списков, а также составлением списков районного расселения немцев.
В 1942 г. руководство страны принимает решение о мобилизации немцев в рабочие колонны для использования их на предприятиях и стройках НКВД СССР. Это было вызвано, вероятно, исключительно тяжелой ситуацией на фронте и в тылу. Необходимо было срочно налаживать строительство и производство различных предприятий. Нужны были рабочие руки. Они были найдены; в том числе и среди депортированных немцев.
Неясность правового положения депортированных немцев в регионе стала основной причиной их тяжелого материально-бытового положения, в котором они оказались с конца 1941 г. Постановлениями руководства страны предусматривалось наделение немцев землей, компенсация за оставленное имущество, продовольственное и хозяйственное обеспечение. Осуществить эти меры в полном объеме в реальности оказалось практически невозможно вследствие нескольких обстоятельств. Во-первых, при проведении операции по выселению немцев в некоторых регионах имела место некачественная приемка-передача имущества .
Во-вторых, до сих пор не был решен вопрос о том, из каких средств должна была проводиться компенсация. Центральные организации этот вопрос замалчивали, а местные органы не имели средств и возможностей производить возмещение имущества немцам из собственных резервов. Оставались также неясными вопросы о порядке оплаты спецпереселенцам-немцам выработанных ими в 1941 г. на местах выселения трудодней; о выдаче комбайнерам и трактористам натуральной части их заработка; о произведении расчетов по зарплате рабочим совхозов и МТС. Как отмечали местные органы, во многих случаях «произвести эти расчеты с колхозниками на местах вселения будет невозможно», в том числе и из-за отсутствия документальных данных.
Государство взвалило всю основную работу и связанные с ней проблемы по трудовому и хозяйственному устройству спецпереселенцев-немцев на местные органы власти, для которых эта задача оказалась непосильной. В сложных условиях военного времени, когда практически все имеющиеся средства и ресурсы шли на нужды армии, местное руководство не имело ни возможности, ни желания специально заниматься «немецким» вопросом. Особенно эта позиция властей проявилась при возникновении у немецкого населения продовольственной проблемы. Руководители колхозов, одновременно с нежеланием отдавать часть и без того небогатого колхозного имущества приезжим немцам, часто не имели средств для оказания необходимой помощи в силу бедности сельского хозяйства Западной Сибири. И если на первых порах, осенью 1941 — зимой 1942 гг., некоторые руководители вносили немцев в списки на оказание продовольственной помощи, то в дальнейшем этого, как правило, не происходило. Аналогичным образом ситуация развивалась и в решении жилищного вопроса.
Неоднозначно складывалась ситуация и с медицинским обслуживанием депортированных немцев, с обучением их детей в школах. Формально немцы могли получать медицинскую помощь наравне с местным населением. И фактически, как сообщали местные УНКВД, положение было более или менее благополучно: «случаев отказа медицинских работников от оказания медицинской помощи не зарегистрировано. Однако со стороны отдельных медицинских работников имели место факты пренебрежительного отношения к этому контингенту» .
Особого внимания заслуживает вопрос о положении детей депортированных немцев. Доля лиц, не достигших 16-летнего возраста, среди депортированного немецкого населения составляла почти 50 % . В результате целой серии постановлений ГКО практически все немцы-мужчины в возрасте от 15 до 55 лет и женщины-немки от 16 до 50 лет были мобилизованы в рабочие колонны при лагерях и стройках НКВД СССР, а также на предприятия других наркоматов. Освобождались от мобилизации только женщины, имеющие детей до 3-х лет . Начальникам УНКВД было также дано разрешение в отдельных случаях «освобождать женщин-немок по многодетности (не менее 3-х детей) при условии отсутствия других членов семьи, могущих содержать детей» .
В наиболее тяжелом положении оказались дети спецпереселенцев-немцев, чьи родители были мобилизованы в «трудармию». Лишенные присмотра и средств к существованию, они стали настоящей проблемой для руководства колхозов. В Новосибирский облисполком от председателя райисполкома поступил запрос, ярко характеризовавший сложившуюся ситуацию: «Прошу разъяснить следующий вопрос: что делать с оставшимися немецкими детьми в отношении обеспечения их продуктами питания, так как в решении облисполкома говорится, что исполкомы должны определить немецких детей среди оставшихся немцев, которые не подлежат мобилизации, а также устроить в немецкие колхозы, но в нашем районе немецких колхозов нет. Следовательно, часть детей устроена у оставшихся немцев, и часть определены в местные колхозы. Оставшиеся родители совершенно не имеют никакого заработка и не осталось никакого имущества, так что детей содержать совершенно не на что. Руководители колхозов отказываются выдавать продукты питания, а через кооперацию вполне ясно, что нужны средства. Поэтому я совершенно стал в тупик, что делать с немецкими детьми. Откуда брать для них средства для содержания?» . Ответ заместителя заведующего облисполкомом по хозяйственному устройству Марковой не предлагал реального решения проблемы. Он гласил: «Детей, оставшихся от семей немцев, мобилизованных на трудовые работы, необходимо через райдетприемники определять в детские дома» . Более того, это предложение шло вразрез с рекомендациями руководства НКВД, которое признало нецелесообразным «брать детей на иждивение колхозов или детских учреждений Наркомпроса» . В результате почти из каждого района приходили сообщения о том, что немецкие дети ходят по деревням и побираются, нищенствуют.
Плохо обстояло дело со школьным обучением немецких детей. У тех из них, чьи родители были в трудармии, возможности посещать школу практически не было. Но и среди тех, кто жил со взрослыми родственниками, в школу ходили единицы. Причины заключались в нежелании некоторых родителей обучать своих детей в русских школах, в незнании русского языка, но в основном — в тяжелых материально-бытовых условиях, отсутствии одежды и обуви Процесс «освоения» немецкого населения предусматривал согласованные действия со стороны всех органов власти. Мероприятия местных органов должны были быть, согласно директивам «сверху», продуманными и хорошо организованными, чтобы адаптация немцев прошла с наименьшими издержками. Этого, однако, не произошло. Даже из небольшого перечня намеченных мероприятий осуществлено в полной мере и до конца не было ни одно. В значительной степени неспособность краевых и областных партийных и советских органов решить проблемы немцев была предопределена позицией руководства страны. Местные власти вынуждены были принимать меры к адаптированию данного контингента, но при отсутствии ответственности за неисполнение эти действия во многом стали просто формальностью.
Отношения немцев с местным населением складывались на протяжении всех военных лет достаточно противоречиво. Первой реакцией на приезд нежданных переселенцев была настороженность, а часто и враждебность. Открытые формы недовольства, недоброжелательности встречались на первых порах довольно часто.
Но немало было случаев, когда местные жители оказывали помощь немцам, делились одеждой, жильем, продуктами. Отношение же местных органов власти было гораздо жестче.
Обердерфер Л.И. Депортированные немцы в Западной Сибири (1941–1944 гг.): Действительность и правовой статус // Сибирь в XVII–XX веках: Проблемы политической и социальной истории.
