Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Манычская средняя общеобразовательная школа»
РЕФЕРАТ ПО МАТЕМАТИКЕ НА ТЕМУ:
«Символика числа в
калмыцкой национальной культуре»
Выполнил: ученик 10 класса
Кузьминов Виталий
Проверил: учитель математики
Пономарева Т.И.
с. Манычское, 2015
Символика числа в калмыцкой национальной культуре
Категории числа в рамках калмыцкой культуры представляются наиболее семантически нагруженной, а также является символообразующим средством, которым оформляются определенные социальные явления и их образное воплощение.
Числовая символика относится к сфере мировосприятия и мировоззрения, к системе ценностей любого этноса: Довунд долан нўкн (амн, нўдн, хамр, чикн) – загадка: На холме семь отверстий (рот, глаза, нос и уши). Шикр дґрвн таласнь ќмтќхн – посл. Сахар сладок со всех четырех сторон [Калмыцкие пословицы и загадки 1982].
Расстояние измеряли при помощи телеги, запряженной быками (царта терг), а точнее - колесом телеги. К колесу привязывали цветную тряпочку, и измеряли диаметр колеса или длину окружности. Один человек, который в числе прочих ехал в определенный пункт назначения, сидел над колесом и считал обороты. Человек, отправляющийся в путь, причем неважно, на каком средстве передвижения (будь то лошадь, повозка с быками или пешая прогулка), выходя из одного места в другое, закуривал предварительно набитую трубку. Неспеша покуривая, он добирался в пункт назначения. В калмыцком языке сохранилось выражение нег ѓанзѓ нерќд татх ѓазр (расстояние, пройденное за время выкуривания одной трубки), хойр ѓанзѓ нерќд татх ѓазр (расстояние, пройденное за время выкуривания двух трубок).
Расстояния обозначали следующим образом: нег дууна ѓазр (букв. расстояние, на которое слышен голос человека) (расстояние в один километр), тавн дууна ѓазр (расстояние в пять километров), арвн дууна ѓазр (расстояние в десять километров); ґрўн ѓархла ўдлќ кўрдг ѓазр (если выйти утром, то придешь в обед на место); ґрўн ѓархла асхлад кўрдг ѓазр (если выйдешь утром, то вечером придешь на место) и т.д. Калмыки очень почтительно относились к земле, на которой проживали, этому свидетельства различные табу, запреты на определенные действия, связанные с землей, например: Ѓазр деер нульмхла – му йор – Плевать на землю – плохая примета; Хара зґњгдќн ѓазр малтдм биш – Нельзя понапрасну копать землю. Калмыки ежегодно в определенное время совершали обряд ѓазр-ус тќклѓн – освящение земли и воды [Борджанова 1999: 13].
Время является неотъемлемым атрибутом существования всех предметов и процессов материального мира калмыков, важной составляющей жизни кочевого человека. С древнейших времен в сознании человека существуют два представления о времени: время как последовательность повторяющихся однотипных событий, «жизнь кругов» (циклическое, наивное) и время как однонаправленное поступательное движение (линейное, естественнонаучное).
Калмыки следили за утренним (дневным) временем, например, по цветам, которые росли рядом – это маки, одуванчики, фиалки. В момент, когда бутон мака или одуванчика раскрывался полностью, на часах было 8 или 9 часов утра. А фиалка раскрывалась в 10 часов утра. Определяли время также по движению солнца в течение суток. Например, когда летом был полдень, тень человека должна была быть длиной в два его собственных шага. Донские калмыки (бузавы) в связи с условиями быта, а также с переходом на оседлый образ жизни раньше других калмыков, определяли время по глазам кошек (кушкина нўднь хќлќѓќд цаг медх), т.е. в полдень, когда максимально светло, зрачки у кошки узкие, а при уменьшении света, утром или вечером, зрачки у кошек соответственно расширяются.
Время в течение одних суток у калмыков передавалось следующими сочетаниями: Ґрўн ґрлќ – рано утром, восход солнца (4-6 часов утра); Ґрўн – утро (6-9 часов утра); Ўдин ґмн – время перед полднем (9-11 часов утра); Ўд (ѓал ўд) – обед, полдень (букв. огонь полдень) (12 часов дня); Ўдин хґґн – послеобеденное время (13-14 часов дня); Асхн ўд – полдник (15-17 часов дня); Бўрўл (хо бўрўл) – вечер, закат солнца (18-20 часов вечера); Асхн – поздний вечер (20-22 часа); Сґґни ґрќлин ґмн – время перед полночью (22-23 часа); Сґґни ґрќл – полночь (00 часов); Сґґни ґрќлин хґґн – время после полночи (1-4 часа ночи).
В эпосе время определено очень четко. Наряду со временем естественным, существует время мифологическое. В калмыцком эпосе сюжет начинается с определенной точки отсчета мифологического времени, а именно: Эрднин экн цагт ѓаргсн, эн олн бурхдын шаљн делгрх цагт ѓаргсн [Љањѓр 1990: 9] (Это было в начале времен, / В стародавний век золотой. / Вечности начинался расцвет. / Величавый брезжил рассвет веры бурханов святой [Джангар 1989: 19].
Символика числа. Идет речь о тех числах, которые имеют определенную значимость в национальной культуре. Помимо чисел обычных, часто употребляемых в обиходной речи, в перечислении порядка, простого счета, существуют числа сакральные. К таким числам в нашей работе мы отнесли следующий числовой ряд – один, три, четыре, семь, двенадцать, сто восемь. Безусловно, данные числовые наименования в кочевых культурах не всегда выступают с сакральным наполнением. Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры калмыков. С помощью чисел люди во все времена не только осмысливали окружающий мир, микро – и макрокосмос, не только умозрительно воспроизводили его структуру и законы бытия, но и определяли собственное в нем место, роль и поведение. Число играло первостепенную роль в ритуальных, культовых отправлениях, в фольклорных и древних литературных текстах.
Язык с помощью числовых наименований закрепляет абстрактные понятия, представленные в языковом сознании народа и обязанные своим существованием специфическим условиям его жизни. Значимость чисел утверждается в сознании языковой личности благодаря ассоциативным связям числовых наименований с миром как окружающей природы (приведем пример из калмыцкого языка, љилин дґрвн цаг – (калм.) четыре времени года, Долан Бурхн – (калм.) созвездие Большой Медведицы (букв.) Семь Божеств), так и с конкретными историческими фактами и событиями, с национально-культурным контекстом.
Числа служат связующим звеном между объектами материальной и духовной культуры. В связи с образом быта числовые представления у кочевых народов сложились очень рано: приходилось постоянно считать множество животных в стаде, основного источника жизни и богатства. Счет нужен был для совершения обменных операций (за одну лошадь 12 овец и т.п.). Часто числовые наименования употреблялись в качестве имен людей: Арвн (десять), Зурѓан (шесть), Долан (семь), Нќќмн (восемь), Тавн (пять).
При совершении свадебного обряда у калмыков за невестой со стороны жениха едут родственники, число которых обязательно должно быть нечетным. Вместе с невестой в дом жениха должно приехать четное количество людей. Отсюда, вероятно, могло пойти разделение четных и нечетных чисел соответственно на мужские и женские. При проведении похоронного обряда траур продолжался в течение 49 дней, так как в течение этого срока душа покойного, якобы находилась на пути к новому своему обиталищу. На седьмой и сорок девятый дни проводятся поминки, на которые приглашают родственников и гелюнгов (священников). Наверное, это подтверждение тому, что по представлениям калмыков четные числа символизируют «этот мир», а нечетные – «потусторонний мир». Следует учесть также, что в буддийских хурулах службы по усопшим проходят только по пятницам, то есть в пятый, нечетный день недели.
Число один – негн. В культуре калмыков единица есть начало счета и исчисления. С помощью лексического значения единицы можно:
1) выразить силу единства, сплоченности, объединения группы людей, содружества (ни-негн, ни-негтќѓќр, ни-негдл): Хґрн кўн ни-негн уга болхла – шавр шивќ, хойр кўн ни-негн болхла – тґмр шивќ – двадцать человек без согласия, что глиняная крепость, два человека в согласии, что железная крепость.
2) передать бессилие изолированности (ѓанц, ѓанцар, ѓанцарн, ѓанц-ѓанцар): Ѓанц модн – ѓалд ґр болдго, ѓанц кўн – кўн болдго – одним поленом огонь не разведешь, один человек – еще не человек. Ўзњ алдр хаани кґвўн, ўйин ѓанц Љањѓр – эпос «Джангар» Сын Славного Узюнг-хана, единственный в своем поколении Джангар [Джангар 1990: 196].
3) страдания и переживания одиноких, брошенных: ѓанц бий кўн – бобыль, ор ѓанц – один как перст, ґнчн – сирота; Эркн хґ мґстќдќн догшн мањѓст нутган дќќлўлљ, ґнчн бийќр ўлдгсн – эпос «Джангар» - Когда ему было только два года, свирепый мангас владения его захватил, и он сиротой остался [Джангар 1990: 196].
4) выделить одного из пары (ґрќсн) – ґрќсн ѓосн – один сапог, ґрќсн нўдн – один глаз, икрин ґрќсн – один из близнецов.
Число один употребляется и в фольклорных единицах и во фразеологизмах:
Нег темќнќ хорѓснд мињѓн темќн хальтрљ – посл. на одном верблюжьем катыше поскользнулись тысячи верблюдов; Нег хотна нохас нег аю талан хуцдг – загадка собаки одного хотона лают в одну сторону (утан – дым) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Нег ааѓта-шанѓта бќќх – фраз. жить дружно. Хамдан ни-негн, бќќсќн хуваљ эдлќд љирѓх; Нег худгас ус уух – фраз. пить воду из одного колодца. Эдл-ахунь, хот-хоолнь хамт бќќх [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 69].
В калмыцком героическом эпосе «Джангар» число один негн используется в обозначения количества (бас ѓурв хонад нег хамтхс авад ирв – и снова через трое суток принес один листочек); в переносном значении целостности, заполненности (ааѓар негн цусн альк уулин белд асхрхинь медх бишв – не знаю я, под склоном какой горы прольется крови полная чаша); в значении повторяющегося действия (бийќн зовагсн элмрќс бас нег хазнав – еще раз откушу от этого негодяя, помучившего меня) [Тодаева 1976: 343].
Число три – ѓурвн. Число три символизирует собой целостность, тройственную природу мира, его разносторонность, триединство созидающих, разрушающих и сохраняющих сил природы – примиряющее и уравновешивающее их начало, счастливую гармонию, творческое совершенство и удачу.
Число три встречается в калмыцком фольклоре и фразеологических оборотах, например: Ѓурвн манљ ѓуян ээљ, ѓунзд гелњ гесќн ээљ – загадка трое послушников-манджиков грели свои бедра, а гелюнг-запевала грел свой живот (тулѓин ѓурвн шиир болн хќќсн – три ножки тагана и котел) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Ѓолын ѓурвн љирмќхќ секх – Жить впроголодь. Мал уга болад, яду-хоосн бќќх, гесќн тељќх хот-хол уга болад, тўрў-зўдў ўзх [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 34].
В калмыцком фольклоре был широко распространен специфический жанр, называемый просто «триада или тройка» (ѓурвнтс) «загадки – триады». Триада представляет собой поэтический, а порой сатирический афоризм, в котором заложена определенная информация, сгруппированная по какому-либо признаку (цветовому, нравственному, по внешнему сходству и т.д.) в трехчленную группу:
Что в мире три полных? Берега рек весной полны,
Казан щедрого полон,
Сирота муками полон.
Ѓурвн дўўрњ
Ѓолын эрг хаврт дўўрњ,
Ґглѓин эзнќ хќќсн дўўрњ,
Ґнчнќ зовлњ дўўрњ.
В калмыцких астрологических названиях наряду с созвездием Долан Бурхн – Большая Медведица существует название для созвездия Орион – Ѓурвн Марл (букв. Три марала). В калмыцкой сказке Ѓурвн му «Три плохих» [Калмыцкие сказки 1979: 10-11] находит отражение сакральное значение числа три, как некоего единства, совокупности определенных качеств. Хан отправляет советника на поиски самого плохого человека, самой плохой пищи и самой плохой травы в его владениях. Через пять дней слуга привел самого грязного, самого бедного человека, который жил в черной, прокопченной кибитке, отца пятерых детей; засохшую лепешку, изготовленную из темной муки и пучок желтой, высохшей травы.
Но хан пришел в ярость от того, что этот человек и предметы, которые он принес, не соответствовали представлениям хана о самом плохом. Самый бедный человек оказался на редкость трудолюбивым, заботливым отцом, не ленился, не пил и старался не делать никому ничего дурного. Лепешка из черной муки, оказывается, очень питательное и сытное кушанье, а хан ждал в ответ на свой приказ советника с сывороткой, которая остается после того, как из сквашенного молока сделают творог. Желтой травой, которая растет в бескрайней степи, питается скот, благодаря чему тучнеет и набирает вес. Самая бесполезная и плохая трава появляется на поверхности стоячей воды. Число три в данном случае используется для создания впечатления завершенности, целостности и единства требуемых предметов, и это подтверждает мысль о том, что три – олицетворяет законченность и достаточность действий и предметов.
Число три в эпосе «Джангар» лежит в основе многих эпических сюжетов и эпизодов: ѓурвн чиндмн – три волшебных камня чиндамани, исполняющие все желания, ѓурвн ѓалвр зандн уласн – три волшебных огненно-красных тополя, тењгрин ѓурвн кўўкн – три небесные девы, ѓурвн му заятн – три несчастных, ѓурвн ик хаалѓ – три большие дороги, ѓурвн толѓа – три холма [Пюрбеев 1993: 66].
Число четыре – дґрвн. С этим числом связано горизонтальное освоение окружающего пространства, Вселенной по системе скрещивающихся осей координат: север – юг, восток – запад. Число четыре символизирует универсальную стабильность, порядок, целостность, завершенность, гармонию, рациональность, совершенное равновесие, стойкость, надежность, реализм, устойчивость и прочность.
Четыре предмета, четыре объекта, образующие целостность, постоянно маячат перед глазами кочевника; он постоянно при пастьбе скота ориентируется по четырем сторонам света; богатство кочевника – стадо четвероногих; туша делится на четыре четверти; четыре колеса у его повозки и т.д. Данные представления отражаются в малых жанрах устного народного творчества – в калмыцких загадках и пословицах. На их примере мы видим, что предки калмыков наблюдали и оценивали окружающий мир, опираясь на то, что было перед их глазами, что использовали в обиходе и производили сами, исходя из кочевого образа жизни.
В фольклоре и фразеологических единицах калмыцкого языка также встречается число четыре: Дґш деер дґрвн ѓалун (Ўкрин дґрвн кґкн) – загадка на наковальне четыре гуся (Четыре соска у коровы). Ґмн бийќс дґрвн кўн ирљ, хойрнь девлтќ, хойрнь девл уга (Ўкрин ґвр болн чикн) – загадка С юга пришли четыре человека, двое одеты в шубы, двое – без шуб (Рога и уши коровы) [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Дґрв кґлдх – унижаться. Бийќн ѓутах. (букв. припадать на все четыре конечности). Дґрвн ўзг, нќќмн зовк – бескрайняя ширь, неоглядный простор. Эњ зах уга кґдќ [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 40].
Число четыре в эпосе главным образом отражает мифологические представления, связанные с количественно-пространственным и количественно-временным освоением мира и Вселенной. Дґрвн талк дґрвн шулм ґґрдќд ирв – с четырех сторон подступили (к Джангару) четыре шулмуса (шулмн – злой дух), киитн хар нўдќрн дґрвн талан хќлќв – холодным взором окинул (он) четыре стороны света, дґрвн талан бќќгсн дґчн ориг номдан орулљ – подчинил себе (Алтан Цееджи) сорок ханств в четырех сторонах (частях) света [Пюрбеев 1993: 67].
Число семь – долан. Число семь, «магическая семерка», самое популярное число в мифологических системах многих народов. Семь небес, семь основных планет, семь небесных сфер, семь столпов мудрости, семь цветов радуги, семь дней недели, семь нот и т.д. Такое частое употребление семерки не может быть простой случайностью.
В калмыцких сказках, пословицах, поговорках, загадках, эпосе и обрядах семерка фигурирует часто: Ўўрќсн салхларн долан љил уульдг, тґрскнќсн салхларн љирѓлиннь ут-туршар уульдг – посл. расставшись с другом, плачут семь лет, расставшись с родиной, плачут всю жизнь. Доланас негнь керсў болдг – погов. из семерых один всегда умный [Калмыцкие пословицы и загадки 1982]. Долан ѓолас ус уусн кўн – фраз. ловкач, человек, видавший виды (букв. человек, испивший воду из семи рек). Долан давхр ѓазр дор – фраз. букв. под семью землями (глубоко в земле) [Фразеологический словарь калмыцкого языка 1990: 38].
Наибольшее количество употреблений в тексте «Джангара» падает на «магическую семерку». Ее мистическое сакральное значение обнаруживается в таких словосочетаниях, как дордин долан орн – семь стран преисподней (Нижнего мира), долан там – семь адов, долан нарни герл – свет, сияние семи солнц, долан цаѓан майд – семь белых (священных) верблюдов, долан давхр ширмин ѓал – семь «языков» испепеляющего огня (пламени) [Пюрбеев 1993: 67]. Но, пожалуй, самая популярная мифологическая семерка – это «Семь Богов, Семь Божеств», Долан Бурхн – семь видимых звезд Большой Медведицы. В астрологии семь звезд Большой Медведицы являются «нерушимыми», поскольку видны круглый год. Этот образ присутствует одновременно в сказочном фольклоре, в эпосе, в шаманской и буддийской мифологии.
Число двенадцать – арвн хойр. Для калмыков, прежде всего, число двенадцать связано с двенадцатилетним животным циклом. Календарный цикл, состоящий из двенадцати лет, по-видимому, связан с периодичностью изменения солнечной активности и приблизительное соответствие солнечного года двенадцати лунным месяцам. Число двенадцать находит свое отражение в калмыцком героическом эпосе «Джангар»: Арвн хойр сўрќнь амн ґґднь дќврќд, арвн цаѓан хурѓнь альхн талан ўўмлдќд, эргд хар нўднь йораларн арвн хойр эргќд, довтлх шоњхрин нўд ѓарѓад ирв – Двенадцать отваг стали грудь распирать, десять белых пальцев сжались в кулак, его зоркие черные глаза двенадцать раз повернулись в глазницах и стали подобны глазам нападающего кречета [Джангар 1990: 214];
В малых жанрах устного народного творчества число двенадцать встречается редко, например в загадках: Арвѓр-сарвѓр модн арвн хойр ацта, ац болѓндан ѓучад бўчртќ, бўчр болѓнд ѓурвн зун љирќд хамтхаста – На раскидистом дереве двенадцать сучков, на каждом сучке по тридцать ветвей, на каждой ветви триста шестьдесят листьев (год, месяц, дни) [Калмыцкие народные загадки 1993].
Число сто восемь – зун нќќмн. Сто восемь – сакральное число во всех странах буддийского мира. Его сакральность восходит к древнеиндийской традиции. Позднее это число приобрело особое значение в буддизме. Сто восемь томов содержит Ганджур, свод священных текстов в ламаизме; 108 ступ окружают первый буддийский монастырь Монголии Эрдэнэ-Дзу; 108 масок действующих персонажей в ламаистской мистерии «цам». 108 зерен содержится в наиболее распространенном варианте буддийских четок.
Вероятно, реальные астрономические знания древности слились воедино с астрологией и магией, что породило в результате представление о сакральности числа сто восемь, которое до сих пор сохраняется в индуистской и буддийской традициях. В калмыцком героическом эпосе «Джангар» мы встречаем число сто восемь в следующих фразах: Барун бийинь ахлљ суусн, иргсн зун нќќмн љилќ юм тааљ меддг, ирќд уга зун нќќмн љилќ юм тааљ меддг, Бадм Зўркн гидг баатр – Сказывающий о делах ста восьми прошедших лет, предугадывающий дела вперед на сто восемь лет, главенствующий над правой стороной богатырь Бадма Зюркен сказал [Джангар 1990: 252]. Дґрвн ґњг биндрќѓќр делдулгсн зун нќќмн хората… шар цоохр бумблвань… – Возведенный золотисто-расписной дворец…, четырехцветной глазурью разукрашен, в нем сто восемь комнат… [Джангар 1990: 341-342].
Частое употребление числа сто восемь в тексте «Джангара» объясняется влиянием буддизма, в котором оно ассоциируется с основными символами, атрибутами и канонами буддийской религии. Сакральность этого числа носит вполне очевидный характер.
