Тексты для написания сочинения на ЕГЭ.

Приложение 3

Исходные тексты

(1)Старая поговорка гласит: «При громе оружия музы молчат». (2)Плохая поговорка.

(3)И плохи музы, которые в дни великих народных бедствий могут молчать, не помышляя о помощи борющемуся народу.

(4)По счастью, не все музы таковы. (5)Мне ведомы и иные. (6)Они сами являлись на мобилизационные пункты, получали назначения и потом в солдатских шинелях и кирзовых сапогах спешили на передовую. (7)Их часто видели в окопах и землянках; они делили хлеб и судьбу, труды и опасности с теми, кто грудью стоял за свою землю.

(8)И так было всегда. (9)Нет никаких сомнений, что «Слово о полку Игореве» – не только вдохновенная поэма, но и военный очерк очевидца, созданный свидетелем описываемых событий. (10)Нет никаких сомнений в том, что автор «Слова» проделал вместе с дружиной Игоря весь поход от начала до конца. (11)В противном случае «Слово» не было бы столь достоверным и столь зримым в деталях, увидеть и запомнить которые мог только участник похода. (12)Сама тональность «Слова» не могла бы быть столь пронизанной живейшим участием к бедам и испытаниям, какие выпали на долю Игоревых полков, не могла бы быть такой, если бы сам певец не делил ратных трудов и судеб с дружинниками.

(13)То же было и позже, в годины народных бед и военных гроз. (14)«Певец во стане русских воинов» появился в дни Отечественной войны тысяча восемьсот двенадцатого года в военном лагере под Тарутином, где находился вступивший с началом войны в ополчение В. Жуковский. (15)В разгар войны поэт Денис Давыдов стал во главе партизанского движения и бил врага и днём и ночью, в лесах и в открытом поле, в зимнюю стужу и в осеннюю распутицу.

(16)Этим славным традициям певцов-воинов следовали поэты и прозаики в Отечественной войне тысяча девятьсот сорок первого – сорок пятого годов. (17)Они отдавали кровному делу родной земли своё перо, а часто и саму жизнь. (18)Смертью храбрых пали Аркадий Гайдар, Иосиф Уткин, Семён Гудзенко… многие-многие другие – вечная им память и вечная слава.

(По И. Бражину)

(1)Однажды на уроке биологии учительница, рассказывая о селекции, обмолвилась, что во время Великой Отечественной войны работники одной из лабораторий, умирая от голода, сберегли выведенные в ходе долгих экспериментов новые сорта пшеницы.

(2)Когда урок кончился, Димка Демьяненко, не без тайного желания покрасоваться перед миловидной учительницей, громогласно заявил:

–(3)Нет, ну это каким же чудовищем нужно быть, чтобы вот так видеть, как родные с голоду пухнут, и беречь это элитное зерно! (4)Оно что, дороже человеческой жизни?!

(5)И он торжествующе посмотрел на смутившуюся учительницу. (6)Наталья Евгеньевна вопросительно взглянула на Димку, не понимая: это вопрос, обращённый к ней, или реплика в никуда?

–(7)Это же было во время войны! – тихо сказала она.

(8)Димка надменно хмыкнул, показывая хлипкость этого аргумента перед его несокрушимой правотой. (9)Но победное самодовольство Димки задело самолюбие Вовки Нестерова, который никогда не упускал случая противопоставить свой живой ум книжному умствованию Демьяненко.

–(10) А ты бы, Демьян, что сделал с этим зерном? (11)Нажарил бы блинчиков для своей родни?!

(12)Димка с холодным высокомерием посмотрел на него. (13)Он умел в нужные минуты перевоплощаться в непреклонного и самоотверженного поборника справедливости, готового ради принципов пойти хоть в огонь.

–(14)Я бы, Вовчик, это зерно честно раздал людям, и думаю, что это спасло бы кого-то от смерти! (15)И знаешь, смеяться тут нечему!

(16)Вовка сразу посуровел, с его лица слетела улыбка, и он строго, как боец, задетый неспортивной выходкой противника, зловеще кивнул.

–(17) Честно – это как? – спросил он, хищно прищурив глаза. – (18)Вот, Демьян, у тебя центнер зерна. (19)Нас тут – двадцать четыре человека. (20)Подели! (21)И чтоб честно!

(22)Димка передёрнул плечами, показывая, сколь унизительно простой является эта задачка для его интеллекта. (23)Быстро произведя какие-то расчёты, он произнес:

–(24)Это будет примерно по четыре килограмма…

–(25)Вот как! – усмехнулся Нестеров. – (26)У меня есть брат и сестра – нам четыре килограмма. (27)А ты, Демьян, в семье один – тебе тоже четыре килограмма. (28)И это честно?! (29)Ты делишь чужое, честный ты наш! (30)Это, выходит, так: я работаю сторожем при складе с продовольствием, у меня семья голодает, я раз – и уволок пару ящиков тушёнки. (31)Другой патронами на войне торгует, чтобы семью прокормить, третий военную тайну врагу загнал…

–(32)Я разве предлагал военной тайной торговать? (33)Чего ты передёргиваешь?

–(34)А, вон ты как? (35)Значит, тебе брать чужое можно! (36)А другим нельзя? (37)У тебя всегда, Демьян, так: себе – чтоб хорошо, а для других – чтоб честно! (38)А ты слышал слово долг? (39)И оно…

–(40)А есть ещё такое слово, как любовь к людям! (41)И эта любовь превыше всякого там долга!.. – перебил его Димка.

–(42)Друг мой Демьян, не говори красиво! (43)Зачем тогда воевать против врага, на войне же людей убивают! (44)Сдаться – и всё! (45)Зачем тогда работать – это трудно, негуманно. (46)Пусть все лежат на печи и жалеют друг друга! (47)Люди, которые сберегли это зерно, как раз и думали о других, а вот если бы они это зерно по домам растащили, то стали бы предателями и воришками… (48)И нечего тут своей философией голову людям морочить. (49)Пойдёмте лучше в столовую, пока наш суп вот такие гуманисты не съели…

(50)Я шёл вслед за другими и думал, что очень часто одни и те же явления могут оцениваться совершенно по-разному. (51)В чём-то правым мне казался Димка, убедительными мне казались и доводы Нестерова… (52)Но я чувствовал, что за их словами не было внутренней силы, как будто бы каждому из них захотелось порисоваться перед окружающими, они надели яркие мушкетёрские костюмы, помахали перед нами бутафорскими шпагами и сошли со сцены, довольные произведённым эффектом. (53)А мне вдруг захотелось понять: так кто же прав на самом деле? (54)Ведь не может быть, чтобы правда двоилась, чтобы она зависела от остроумия и яркости своих случайных попутчиков, которые решили поупражняться в красноречии, нисколько не заботясь о том, насколько утверждаемая ими точка зрения согласуется с голосом их сердца, с их верой.

(По В. Почуеву)

(1)Однажды ко мне на вахту, октябрьскую, осеннюю, ненастную, прилетели скворцы. (2)Мы мчались в ночи от берегов Исландии к Норвегии. (3)На освещённом мощными огнями теплоходе. (4)И в этом туманном мире возникли усталые созвездия…

(5)Я вышел из рубки на крыло мостика. (6)Ветер, дождь и ночь сразу стали громкими. (7)Я поднял к глазам бинокль. (8)В стёклах заколыхались белые надстройки теплохода, спасательные вельботы, тёмные от дождя чехлы и
птицы – распушённые ветром мокрые комочки. (9)Они метались между антеннами и пытались спрятаться от ветра за трубой.

(10)Палубу нашего теплохода выбрали эти маленькие бесстрашные птицы в качестве временного пристанища в своём долгом пути на юг. (11)Конечно, вспомнился Саврасов: грачи, весна, ещё лежит снег, а деревья проснулись. (12)И всё вообще вспомнилось, что бывает вокруг нас и что бывает внутри наших душ, когда приходит русская весна и прилетают грачи и скворцы. (13)Это не опишешь. (14)Это возвращает в детство. (15)И это связано не только с радостью от пробуждения природы, но и с глубоким ощущением родины, России.

(16)И пускай ругают наших русских художников за старомодность и литературность сюжетов. (17)За именами Саврасова, Левитана, Серова, Коровина, Кустодиева скрывается не только вечная в искусстве радость жизни. (18)Скрывается именно русская радость, со всей её нежностью, скромностью и глубиной. (19)И как проста русская песня, так проста живопись.

(20)И в наш сложный век, когда искусство мира мучительно ищет общие истины, когда запутанность жизни вызывает необходимость сложнейшего анализа психики отдельного человека и сложнейшего анализа жизни общества, – в наш век художникам тем более не следует забывать об одной простой функции искусства – будить и освещать в соплеменнике чувство родины.

(21)Пускай наших пейзажистов не знает заграница. (22)Чтобы не проходить мимо Серова, надо быть русским. (23)Искусство тогда искусство, когда оно вызывает в человеке ощущение пусть мимолётного, но счастья. (24)А мы устроены так, что самое пронзительное счастье возникает в нас тогда, когда мы ощущаем любовь к России. (25)Я не знаю, есть ли у других наций такая нерасторжимая связь между эстетическим ощущением и ощущением родины?

(По В. Конецкому)

Однажды я услышал разговор двоих. Одному было семь лет, а другому лет на сорок больше.

— Ты читал «Тома Сойера»?

— Нет.

— А «Вия»?

— Нет.

— Счастливый, — вздохнул с завистью старший.

И, правда, можно было позавидовать. Мальчишке только еще предстояло наслаждение смеяться вместе с озорным Марком Твеном. Он только еще будет глазами, расширенными от ужаса и восторга, впиваться в строчки гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Все это впереди. Важно лишь не упустить минуты и вовремя прочесть все эти прекрасные книги.

По-моему, какой бы интересной ни была домашняя и школьная жизнь ребенка, не прочти он этих драгоценных книг — он обворован. Такие утраты невосполнимы. Это взрослые могут прочесть книжку сегодня или через год — разница невелика. В детстве же счет времени ведется иначе, тут каждый день — открытия. И острота восприятия в дни детства такова, что ранние впечатления могут влиять потом на всю жизнь. Вот почему и страшно потерять напрасно хоть час в пору этих золотых лет. Представьте себе, что годков через десять с бывшим первоклассником, с тем самым, которому мы позавидовали, состоялся бы такой разговор:

— «Войну и мир» читал?

— Смотрел в кино.

— А «Белые ночи»?

— Тоже. Не понравилось. «Дама с собачкой» лучше.

Тут уж никто бы не позавидовал девственной нетронутости ума и несомненной примитивности чувств своего собеседника. Мы бы, скорей всего, ужаснулись: «Неужели книги не научили его чувствовать, думать? Неужели он прошел мимо них?!» Хорошая, вовремя прочитанная книга может иногда решить судьбу человека, стать его путеводной звездой, на всю жизнь определить его идеалы.

Как-то я побывал в тех местах, где дед Мазай спасал несчастных зайцев. Ребята, с которыми я разговорился в одной из деревень, рассуждали о космических кораблях, о полете на Луну, о событиях в мире. Но когда я заговорил с ними о Некрасове, напомнил строки, где поэт описывает их родные места, ребята замялись и никто, увы, не смог прочитать наизусть из «Деда Мазая» ни одного четверостишия. Я с горечью подумал: а не была бы богаче их душа, если бы наряду с тем, что они знают о науке, технике и политических событиях, они знали бы еще и стихи — много стихов! — Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Фета, Тютчева, Блока и других замечательных русских поэтов. Без некоторых книг, не пережитых в детстве, в отрочестве, сущность человека со всей его психологией останется грубой и неотесанной.

(По С. Михалкову)

(1)Помню, еще в 60-е годы, когда слушал я о правительственных наградах труженикам сельского хозяйства, вырастившим хороший урожай кукурузы, меня мучила мысль: а почему же американское правительство не наградило орденом фермера Гарста, вырастившего на своей ферме рекордный урожай кукурузы?

(2)Да за что же ему орден-то давать? (3)Постарался, получил за свою кукурузу приличные деньги. (4)Что еще? (5)И тут же сам собой получился вывод: награждая орденами и медалями за честный, хороший труд, правительство как бы официально подтверждает, что оно недоплачивает труженикам! (6)Больше того, выдавая награды передовикам, оно внушает трудящимся массам мысль, что честный, добросовестный труд – это такое геройство, такой подвиг, что он под силу только немногим героям, а от обычных людей требовать честной работы нельзя!

(7)Это обескураживающее открытие долго не давало мне покоя, пока совершенно случайно я не нашел разгадку в «Жизни двенадцати цезарей» Светония. (8)Оказывается, цезарь Август был очень скуп на почетные государственные награды. (9)За услуги государству он всегда старался расплатиться деньгами. (10)И только уж тогда, когда услуга не поддавалась денежной оценке, он со скрипом соглашался устроить такому человеку чествование, триумф, почетный знак или иную государственную награду. (11)Когда Августа спрашивали, почему он так скуп на награды, он отвечал, что деньги всегда можно найти, но если упадет репутация государственной награды, то восстановить ее ничем нельзя.

(12)Вот в чем дело! (13)Вот почему правительственные награды нельзя давать за честный, качественный, добросовестный труд, за который можно расплатиться деньгами. (14)Награды нужно давать за такие деяния, за такие услуги государству, выполняя которые человек ставит на карту свое имя, репутацию, семью, здоровье, самою жизнь.

(15)Много лет я считал эти рассуждения бесспорными. (16)Но сейчас я вдруг понял: нет, они не абсолютны! (17)Они справедливы, когда государство благоденствует и процветает. (18)Но когда Отечество в опасности и у государства нет средств на справедливую оплату, оно вправе давать за труд правительственные награды как признание заслуг, невыразимых в денежном исчислении. (19)Вот почему я новыми глазами смотрю теперь на стариков, когда вижу на их пиджаках и кофтах скромную медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

(По Г. Смирнову)

(1)Даже самые развитые люди, я заметил, глубоко убеждены в том, что жить духовной жизнью – значит ходить в театры, читать книги, спорить о смысле жизни. (2)Но вот в «Пророке»:

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился…

(3)Чего же не хватало пушкинскому герою – споров, театров и выставок? (4)Что это значит – духовная жажда?

(5)Духовность не то, что культура поведения или образованность. (6)Огромное количество людей, не имея образования, обладает высочайшей силой духа. (7)Интеллигентность – не образованность, а духовность. (8)Отчего самые тонкие ценители искусства бывают порой негодными людьми? (9)Да потому, что чтение книг, посещение театров и музеев не есть духовная жизнь. (10)Духовная жизнь человека – это его собственное стремление к высокому, и тогда книга или театр волнуют его, потому что отвечают его стремлениям. (11)В произведениях искусства духовный человек ищет собеседника, союзника – ему искусство нужно для поддержания собственного духа, для укрепления собственной веры в добро, правду, красоту. (12)Когда же дух человека низок, то в театре и кино он лишь развлекается, убивает время, даже если он является ценителем искусства. (13)Точно так же может быть бездуховным и само искусство – все признаки таланта налицо, но нет стремления к правде и добру и, значит, нет искусства, потому что искусство всегда духоподъёмно, в этом его назначение.

(14)Бывает и обратное: есть добрые, способные любить и надеяться люди, которые не знали в детстве и в юности высших духовных стремлений, не встречались с ними. (15)Такие люди не нарушают моральных законов, но бездуховность их сразу видна. (16)Добрый и работящий человек, но не мучается его душа, не может, не хочет он выйти за круг бытовых забот.

(17)Чего жаждет человек, когда у него духовное томление? (18)Обычно желания делят на высокие и низкие, добрые и дурные. (19)Но разделим их по иному принципу: на конечные и бесконечные. (20)Конечные желания могут быть осуществлены к такому-то числу; это желания приобрести, получить, достичь, стать… (21)Но никогда не исполнятся полностью, не исчерпают себя желания бесконечные – назовём их стремлениями: «священный сéрдца жар, к высокому стремленье» (Пушкин). (22)Бесконечно стремление к добру, неутолима жажда правды, ненасытен голод по красоте…

(С. Соловейчик)

(1)Сейчас, когда подумать стало труднее, чем оповестить о своих думах весь мир, в нашей жизни стали укореняться какие-то ошеломляющие нелепости, плоды новорусской образованщины. (2)Особенно здесь не повезло почему-то Суворову. (3)Нет-нет да и услышишь из уст телеобозревателя: мол, как говорил Суворов: тяжело в учении – легко в бою!

(4)Но ведь Суворов – великий человек, он в принципе не мог сказать такой глупости! (5)Уж кто-кто, а он-то понимал: в бою, где убивают твоих соратников, где на тебя с оружием в руках идет твой смертельный враг, не может быть легко! (6)Суворов же говорил нечто иное, а именно: тяжело в учении – легко в походе! (7)В походе, а не в бою! (8)Ибо нет ничего страшнее и тяжелее боя!

(9)Еще более нелепо широко ныне распространившееся толкование суворовских слов, будто война не кончена, пока не похоронен последний солдат. (10)Поняв слово «похоронен» в буквальном смысле, добровольные могильщики, присвоив себе ничем не оправданную миссию завершителей Великой Отечественной войны, убеждают нас с телевизионных экранов: похоронены не все солдаты; война не окончена; героические подвиги русского воинства могут быть признаны лишь в тот момент, когда они, похоронщики, закопают в землю останки последнего русского солдата! (11)Да задумайтесь, что вы говорите! (12)Де-сятки тысяч солдат исчезли без следа, от них не осталось ни клочка плоти, они действительно пропали без вести. (13)Их невозможно похоронить! (14)И что же? (15)Не считать законченной ни одну войну в истории? (16)Да не проще ли предположить: вы не поняли, что сказал Суворов! (17)Он сказал: война, боевые действия не окончены, пока не похоронен, т. е. пока не убит, пока жив, пока держит в руках оружие и пока ведет бой последний солдат! (18)Это ведь и есть воинский долг: драться до последнего бойца. (19)И пока этот последний солдат не убит, образно говоря, не похоронен, война не закончена!

(По Г. Смирнову)

(1)Сперва договоримся о том, что каждый человек неповторим на земле, а я убежден, что и каждая травинка, цветок, дерево, пусть они и одного цвета, одной породы – так же неповторимы, как и все растущее, живущее вокруг нас.

(2)Следовательно, все живое, в особенности человек, имеет свой характер, который, конечно, развивается не только сам по себе, но прежде всего под влиянием среды, родителей, школы, общества и друзей, ибо настоящая дружба – награда человеку, редкая и драгоценная. (3)Такая дружба порой бывает крепче и вернее родственных связей и влияет на человеческие отношения куда сильнее, чем коллектив, в особенности при крайних, бедственных обстоятельствах. (4)С поля боя, рискуя своей жизнью, выносят бойца только настоящие друзья. (5)Есть ли у меня такие друзья? (6)Да, они были на войне, есть и в нынешней жизни, и я очень стараюсь за преданность платить преданностью, за любовь – любовью. (7)Каждую свою книгу, каждую строку и каждый поступок свой я просматриваю и прочитываю глазами своих друзей, в особенности фронтовых, чтоб не было стыдно перед ними за плохо, нечестно или неряшливо сделанную работу, за ложь, за непорядочность.

(8)Добрых людей на свете было, есть и, надеюсь, будет всегда больше, чем плохих и злых, иначе в мире наступила бы дисгармония, он перекосился бы, как нагруженный балластом или мусором на один борт корабль, и давно бы опрокинулся и затонул...

(В. Астафьев)

(1)Человек в условиях многолюдства – вот одна из самых животрепещущих тем нашего времени.

(2)Человек не с ближним, а с группой, массой, тьмой ближних. (3)Наедине с толпой.

(4)Давайте совершим прогулку по Москве и понаблюдаем, как ведет себя человек-2003 в большом городе.

(5)Редкая поездка по столице обходится без метро. (6)Высокие тяжелые двери безостановочно хлопают. (7)Плотный паренек, видимо, распрекрасно настроенный, насвистывая что-то, толкает дверь ногой. (8)Богатырское движение! (9)Дверь отлетает, парень ловко проскакивает, но не придерживает ее за собой, и она успевает хорошо стукнуть нерасторопную старушку. (10)Та пыталась было проскочить вместе с парнем, но, явно уступая ему в силе и ловкости, не успела.

(11)По эскалатору мы спускаемся зигзагообразными перебежками. (12)Известно, что стоять надо справа, проходить слева. (13)Но рекомендация эта соблюдается не всеми, и приходится лавировать между стоящими «как надо» и «как не надо».

(14)Вышли на платформу. (15)Приближается поезд. (16)Нам предстоит сесть в вагон. (17)Операция, казалось бы, немудреная: сначала пассажиры выходят, затем – входят. (18)Но обратите внимание вон на ту женщину перед дверьми. (19)Она не в силах удержать себя – дождаться, пока выйдет последний пассажир, и после каждого выходящего делает попытку проскочить в вагон. (20)Поэтому толпа выходит из дверей не плавно, а как-то судорожно – так выливается из опрокинутой бутылки густая позавчерашняя простокваша.

(21)О том, уступать ли место женщине, мы здесь говорить не будем. (22)Картина, в общем, ясная: сидят главным образом мужчины. (23)А если женщины, то либо такие старые, что им уж не уступить невозможно, либо, наоборот, молодые, тренированные, занимающиеся, видимо, спортом, способные опередить и зазевавшегося мужчину…

(24)Итак, человек не с ближним, а наедине с толпой. (25)Может быть, тут вообще неуместно говорить о воспитанности? (26)Мы вынуждены много времени проводить в многолюдных местах, в условиях далеких от комфорта, тут уж каждый пусть заботится о себе. (27)А по-моему, именно тут и проявляется истинная воспитанность. (28)Воспитанность в наши дни – это прежде всего не безупречность манер (хотя и это, конечно, тоже не минус), а внимание к окружающим. (29)Чем плотнее кольцо людей, сжимающее тебя, тем более внимательным и осторожным, терпеливым и предупредительным должен ты быть.

(По З. Паперному)

(1)«Все, о Люцилий, не наше, а чужое, только время наша собственность. (2)Природа предоставила в наше владение только эту вечно текущую и непостоянную вещь, которую, вдобавок, может отнять у нас всякий, кто этого захочет… (3)Люди решительно ни во что не ценят чужого времени, хотя оно единственная вещь, которую нельзя возвратить обратно при всем желании».

(4)Так писал Сенека в самом начале нашей эры, в 50-м году от Р. Х.

(5)Древние философы первыми поняли ценность времени – они наверняка еще до Сенеки пробовали как-то обуздать время, приручить, понять его природу, ибо и тогда оно угнетало своей быстротечностью.

(6)Однако мы по своему самомнению уверены, что у древних времени девать было некуда. (7)Что они, со своими солнечными, водяными и песочными часами, измерять его как следует не умели, а значит, и не берегли. (8)Прогресс – он ведь к тому сводится, по мнению делового человека, чтобы сэкономить этому деловому человеку время. (9)Для этого деловой человек из кареты пересел в поезд, оттуда в самолет. (10)Вместо писем придумали телеграммы и телефоны, вместо театров – телевизоры, вместо гусиного пера – шариковую ручку. (11)Эскалаторы, компьютеры, универмаги, телетайпы, электробритвы – все изобретается для того, чтобы сберечь человеку время. (12)Однако почему-то нехватка этого времени у человека возрастает. (13)Деловой человек наращивает скорости, внедряет ЭВМ, переделывает универмаги в универсамы, печатает газеты фотоспособом, а дефицит времени увеличивается. (14)Не только у него – цейтнот становится всеобщим. (15)Недостает времени на друзей, на детей, нет времени на то, чтобы думать, чтобы не думая постоять в осеннем лесу, слушая черенковый хруст облетающих листьев. (16)Времени нет ни у школьников, ни у студентов, ни у стариков. (17)Время куда-то исчезает, его становится все меньше.

(По Д. Гранину)

(1)Во время командировки я поскользнулся на обледеневшей лестнице и сильно повредил руку. (2)Запястье распухло, делать было нечего: пришлось идти на приём к хирургу. (3)Так я, житель большого областного города, оказался в обычной районной больнице. (4)Врач почему-то не начинал приём, и около дверей в тесном коридорчике, освещённом чахлой лампочкой, было настоящее вавилонское столпотворение. (5)Кого тут только не было! (6)Пожилые женщины, лица которых раскраснелись от духоты, хмурые старики, старшеклассницы, визгливо кричащие, что пройдут вне очереди, потому что им всего-навсего нужно поставить штамп. (7)Грудные дети плакали на руках измученных ожиданием мам, которые устало их качали и в немой тоске смотрели на закрытую дверь кабинета.

(8)Время шло, а приём всё не начинался. (9)И терпение людей лопнуло. (10)Вначале послышался какой-то глухой ропот, который, будто спичка сухие ветки, поджёг общее недовольство. (11)Дети, как по сигналу, в один голос заплакали, и уже не ропот, а возмущённо-жалобный вой наполнил весь коридор.

(12)«Господи, зачем я здесь!» – думал я, глядя на этих людей. (13)Разбуженная в руке боль запылала с удвоенной силой, голова закружилась. (14)Ждать стало невмоготу, я решил действовать. (15)Твёрдым шагом я подошёл к окошечку регистратуры, тихо, но властно постучал в стекло. (16)Полная женщина взглянула на меня поверх очков, я жестом попросил её выйти в коридор. (17)Когда она вышла, я протянул ей талон к врачу и пятьдесят рублей.

– (18)Мне нужно срочно попасть на приём к хирургу. (19)Пожалуйста, устройте!

(20)Женщина молча взяла мой талон, деньги положила в карман халата.

– (21)Отойдите все от дверей, отойдите! – проворчала она и, пройдя сквозь толпу людей, будто нож сквозь студень, вошла в кабинет. (22)Через минуту она вышла и кивнула мне головой:

– (23)Сейчас вас вызовут!

(24)Плакали дети, лампочка, мигая от перепадов напряжения, разбрызгивала пучки жёлтенького света, запах чего-то несвежего и затхлого забивал лёгкие. (25)Вдруг в мои ноги уткнулся вырвавшийся из рук измученной мамы мальчик в синей кофточке. (26)Я погладил его пушистую головку, и малыш доверчивыми глазами посмотрел на меня. (27)Я улыбнулся. (28)Молодая мама усадила его на место.

– (29)Потерпи, маленький, потерпи, скоро мы пойдём!

(30)Инвалид уронил костыль и, беспомощно водя руками, пытался поднять его с пола. (31)Я закрыл глаза. (32)Дверь распахнулась, и медсестра звонко крикнула:

– (33)Никитин, на приём!

(34)Люди закрутили головами, спрашивая, кто здесь Никитин. (35)Я, не шевелясь, стоял в стороне.

– (36)Никитин кто? (37)Где он?

(38)Медсестра недоуменно пожала плечами и сказала:

– (39)Ну, тогда кто первый по очереди, заходите!

(40)К двери бросилась молодая мама с ребёнком. (41)Я отошёл к окну. (42)Сыпал редкий снег, потемневшее небо, похожее на затянутую льдом реку, низко висело над землёй, и сквозь него летели голуби. (43)Из кабинета врача вышла молодая мама с малышом, тот посмотрел на меня и помахал мне перебинтованной ручкой.

– (44)Не подошёл ещё Никитин? (45)Ну, тогда следующий по очереди…

(По К. Акулинину)

(1)Люди хотят быть счастливыми – это их естественная потребность. (2)Но где кроется самая сердцевина счастья? (3)(3амечу сразу, я только размышляю, а не изрекаю истины, к которым сам только стремлюсь.) (4)Кроется ли она в удобной квартире, хорошей еде, нарядной одежде? (5)И да, и нет. (6)Нет – по той причине, что, имея все эти достатки, человек может мучиться различными душевными невзгодами. (7)Кроется ли она в здоровье? (8)Конечно, да, но в то же время и нет.

(9)Горький мудро и лукаво заметил, что жизнь будет всегда достаточно плоха, для того чтобы желание лучшего не угасло в человечестве. (10)А Чехов писал: «Если хочешь быть оптимистом и понять жизнь, то перестань верить тому, что говорят и пишут, а наблюдай сам и вникай». (11)Обратите внимание на начало фразы: «Если хочешь быть оптимистом...» (12)И еще – «вникай сам».

(13)В госпитале я лежал загипсованный по грудь почти полгода на спине, но когда прошли нестерпимые боли, был веселый.

(14)Сестры спрашивали: «Розов, что ты такой веселый?» (15)А я отвечал: «А что? Это нога болит, а я-то здоровый». (16) Дух мой был здоров.

(17)Счастье кроется именно в гармонии личности, раньше говорили: «Царствие Божие внутри нас». (18)Гармоническое устройство этого «царства» во многом зависит от самой личности, хотя, повторяю, внешние условия существования человека играют важную роль в его формировании. (19)Но не самую важную. (20)При всех призывах бороться с недостатками нашей жизни, которых накопилось с избытком, я все же прежде всего выделю борьбу с самим собой. (21)Нельзя ждать, что кто-то придет со стороны и сделает тебе хорошую жизнь. (22)Надо вступать в битву за «честного малого» в себе, иначе - беда.

(По В. Розову)

(1)Помнится, уезжая, я обещал вам писать письма, и, помнится, вы немало удивились этому. (2)Что за причуда: в двадцатом веке – письма! (З)Как будто нет телеграфа и телефона. (4)Как будто нельзя за пять минут (теперь это делается за пять минут) соединиться, и поговорить, и узнать все новости, и рассказать, что нового у тебя.

(5)Были, были, конечно, и «Письма из Италии», и «Письма из далека», и «Письма русского путешественника». (6)Только представьте себе: человек проехал из России в Париж и написал два тома писем! (7)Тогда как во время современного перелета из Москвы в Париж пассажир только успевает сочинить телеграмму о благополучном отлете и благополучном приземлении. (8)Два слова вместо двух томов -вот ритм, вот темп, вот, если хотите, стиль двадцатого века.

(9)Принято считать, что телеграф, телефон, поезда, автомобили и лайнеры призваны экономить человеку его драгоценное время, высвобождать досуг, который можно употребить для развития своих духовных способностей. (10)Но произошел удивительный парадокс. (11)Можем ли мы, положа руку на сердце, сказать, что времени у каждого из нас, пользующегося услугами техники, больше, чем его было у людей дотелефонной, дотелеграфной, доавиационной поры? (12)Да боже мой!

(13)Техника сделала могущественными каждое государство и человечество в целом. (14)По огневой уничтожающей и всевозможной мощи Америка двадцатого века не то, что та же Америка девятнадцатого, и человечество, если пришлось бы отбиваться, ну хоть от марсиан, встретило бы их не так, как два или три века назад. (15)Но вот вопрос, сделала ли техника более могучим просто человека, одного человека, человека как такового?(16)Да, все вместе, обладающие современной техникой, мы мощнее. (17)Но это всё – мы. (18)Когда же «ты» останешься наедине с самим собой без радиоактивных и химических реакций, без атомных подводных лодок и даже без скафандра – просто один, можешь ли ты сказать про себя, что ты могущественнее всех своих предшественников по планете Земля?(19)Человечество коллективно может завоевать Луну либо антивещество, но все равно за письменный стол каждый человек садится в отдельности.

(По В. Солоухину)

(1)Идёшь по улице, и вдруг в глаза бросается яркая афиша: «Концерт Zемфиры». (2)Рядом кинотеатр приглашает тебя на просмотр новой ленты под названием «Шиzа». (3)Захочется перекусить, а на дверях ресторана красуется «Бiблiотека». (4)Придёшь домой, берёшь газету, глядь – на первой странице сообщение «Кур$ валют». (5)Включаешь телевизор, чтобы отвлечься, но и тут назойливо рекламируются охранные системы «Аllигатор». (6)В смятении подходишь к окну, видишь на стене соседнего дома приглашение на «Ве4ер отдыха» и теперь только понимаешь, что тебя обложили со всех сторон.

(7)Обогащается или портится природная речь благодаря заимствованиям – вопрос непростой и неоднозначный. (8)Языковая стихия берёт из окружающего мира всё, что ей потребно, и выбрасывает на берег лишнее. (9)Но когда сплошь и рядом в кириллические устоявшиеся написания внедряются латинские и иные графические символы, то это ведёт не к обогащению языка, а к нарушению его функционирования, к размыванию веками устанавливавшихся норм.

(10)Англо- и иноязычными словами в их натуральном написании сегодня пестрят страницы прессы, эти слова вторгаются в текст, наводняют рекламу. (11)Но одно дело, когда просто употребляется лексика на латинице, и совсем другое, если чужие буквы оказываются внутри слова, ломают его изнутри. (12)Любой юрист подтвердит, что это нарушение гораздо более тяжкое.

(13)Модная певица и производители автосигнализаций, вернее – их агенты по рекламе, используют латинские буквы в формировании и раскрутке образа чаще всего в погоне за оригинальностью. (14)Им кажется: внимание потенциальных потребителей легче привлечь необычным графическим начертанием имени или названия фирмы. (15)Дескать, наш глаз невольно цепляется за неправильное сочетание. (16)Расчёт, вероятно, оправдывается, но насколько велика его отдача? (17)На мой взгляд, подобный подход к формированию имиджа является довольно поверхностным, примитивным, а главное – становится банальным.

(18)Варианты Zемфира (равно как и Глюк’OZA) и «Аllигатор» есть выпендрёж и ненужное искажение письменной формы. (19)Применяя иностранные слова, не стоило заниматься порчей языка. (20)Великий и могучий Алфавит, подаренный нам славянскими святыми Кириллом и Мефодием, принесён в жертву золотому тельцу.

(21)Реальная жизнь, увы, приводит нам примеры такого рода, и не пришлось бы в близком будущем констатировать свершившийся факт словами Татьяны Бек: «До свидания, алфавит».

(По С. Казначееву)

(1)Кабинет-министр Волынский прошел через сущий ад, и, если бы даже его помиловали, это лишь на короткое время оттянуло бы его мучительный конец. (2)Он был разбит, истерзан, размолот и не мог жить. (3)Он с самого начала знал, что обречен, и ни добровольное признание, ни чистосердечное раскаяние, ни самое гнусное предательство, ни даже заступничество государыни – ничто не могло спасти его от неизбежной смерти. (4)Бирону, фавориту царицы, нужна была такая устрашающая публичная казнь, чтобы навсегда подавить решимость недовольных, парализовать страхом их волю. (5)Волынский смирился со своей участью и лишь молил в душе, чтобы поскорее наступил желанный конец. (6)Когда огласили приговор, он испытал не страх, а облегчение.

(7)С этим чувством и пошел на казнь. (8)Его окружала громадная толпа, которая с бессмысленным равнодушием рассматривала его окровавленное тело. (9)Всем было интересно посмотреть, как неприступный вельможа, прежде вселявший священный трепет, теперь низвергнут безжалостный судьбой в море бедствий и теперь превратился в обычного смертного – жалкого, слабого и ничтожного.

(10)Обведя гаснущим взглядом людей, Волынский вдруг оступился о знакомые черты. (11)Он в тот же миг узнал Василия Тредиаковского, которого с поразившей всех жестокостью наказал только за то, что поэт осмелился перечить его приказу. (12)Он вспомнил окровавленное тело Тредиаковского, вспомнил его жалобные крики и беспомощные стоны, и только теперь понял, какую невыносимую боль причинил этому безвинному человеку. (13)Что ж, зато теперь этот оскорбленный и униженный любимец муз сможет сполна насладиться муками своего жестокого истязателя. (14)Смотри, несчастный бумагомарака, как палач затянет веревку на моей шее, распотешь свою душеньку, порадуйся позорной смерти своего ненавистного обидчика... (15)Волынский с презрением отвернулся, но что-то заставило его еще раз оглянуться на застывшего Тредиаковского. (16)«Господи!» - против воли вырвалось из самого сердца бывшего фаворита. (17)Из бездушной людской массы на него смотрели человеческие глаза, полные жалости и сострадания. (18)И Волынский, тяжело дыша, ободряюще улыбнулся Тредиаковскому.

(19)Казалось, тот начал что-то быстро жевать, его круглое лицо заходило ходуном. (20)«Да он плачет!» - осенило Волынского, и сердце его засочилось. (21)Он был близок к тому, чтобы понять на исходе жизни что-то очень большое и важное, к чему никогда не подступала его жестокая и целенаправленная душа, охваченная жаром властолюбия. (22)Но не успел: по знаку палача на него накинулись подручные и стали сдирать кафтан. (23)Он уже не увидел, как рванулся к плахе Тредиаковский, что-то крича перекошенным ртом, как испуганно раздалась толпа, как кто-то схватил поэта, заломил ему руки и потащил прочь с места казни.

(По Ю. Нагибину)

(1)Жизнь Гайдара была продолжением, а иногда и началом его книг. (2)Года за два до того, как вышел «Тимур и его команда», Гайдар зашёл как-то ко мне. (3)У меня был трудно болен сын, и мы сбились с ног в поисках одного редкого лекарства. (4)Его нигде не было.

(5)Гайдар подошёл к телефону и позвонил к себе домой.

– (6)Пришлите сейчас же ко мне, – сказал он, – всех мальчиков нашего двора. (7)Я жду.

(8)Он повесил трубку. (9)Через десять минут раздался отчаянный звонок у двери. (10)Гайдар вышел в переднюю. (11)На площадке за дверью стояло человек десять мальчиков, очень взволнованных и запыхавшихся.

– (12)Вот что, – сказал им Гайдар. – (13)Тяжело болен мальчик. (14)Нужно лекарство. (15)Я вам запишу каждому его название на бумажке. (16)Сейчас же – во все аптеки: на юг, на восток, на север, на запад. (17)Из аптек звонить мне сюда. (18)Всё понятно?

– (19)Понятно, Аркадий Петрович! – закричали мальчики и понеслись вниз по лестнице.

(20)Вскоре начались звонки.

– (21)Аркадий Петрович! – кричал в трубку взволнованный детский голос. – (22)В аптеке на Маросейке нету.

– (23)Поезжай дальше. (24)На Разгуляй.

(25)Гайдар сидел у телефона, как капитан на мостике корабля. (26)Через сорок минут восторженный детский голос прокричал в трубку:

– (27)Аркадий Петрович, есть! (28)Я достал!

– (29)Где?

– (30)В Марьиной роще!

– (31)Вези сюда. (32)Немедленно.

(33)Лекарство было привезено, и сыну вскоре стало легче.

(34)Благодарить его было нельзя. (35)Он очень сердился, когда его благодарили за помощь. (36)Он считал помощь человеку таким же … делом, как, скажем, приветствие. (37)Никого же не благодарят за то, что он с вами поздоровался.

(38)Однажды мы с Гайдаром шли по улице и услышали встревоженные голоса. (39)Оказалось, что в саду вырвало кран из водопроводной трубы. (40)Сильная струя воды била прямо в кусты роз и сирени, в клумбы с цветами, вымывала из-под них землю и вот-вот могла уничтожить весь сад. (41)Люди бросились вверх по улице, чтобы закрыть какой-то кран.

(42)Гайдар подбежал к трубе, примерился и зажал трубу ладонью. (43)Поток воды остановился. (44)По лицу Гайдара я видел, что он сдерживает давление воды изо всех сил и ему невыносимо больно. (45)Он почернел и стиснул зубы, но трубу не отпустил, пока не перекрыли воду.

(46)Потом Гайдар долго тяжело дышал. (47)Ладонь у него была окровавлена. (48)Но он был очень радостно настроен – не потому, конечно, что проверил свою силу, а потому, что ему удалось спасти маленький чудный сад.

(49)Мне очень не хватает Гайдара – большого, доброго, талантливого человека.

(По К. Паустовскому)

(1)Немцы были изгнаны из Умани, и на улицах города вплотную, впритык, стояли брошенные ими в бегстве автомашины, бронетранспортёры и танки. (2)В городе ещё пахло гарью, тем звериным душным запахом, какой оставляют после себя бегущие массы людей, и вонью гниющих продуктов: в грузовиках стояли бочки с огурцами и капустой.

(3)На одной из улиц сквозь разбитое окно нижнего этажа я увидел груды сваленных на полу книг. (4)Вид книг всегда волнует меня, и я зашёл в помещение, в котором сразу по стеллажам определил библиотеку. (5)Никого в помещении, казалось, не было, только вглядевшись, я увидел скорбные фигуры двух немолодых женщин, разбиравших в соседней комнате книги. (6)Часть книг уже стояла на полках. (7)Я подошёл к женщинам, и мы познакомились: одна оказалась учительницей русского языка Зинаидой Ивановной Валянской, другая – библиотекаршей районной библиотеки Юлией Александровной Панасевич, а книги, лежавшие на полу, они перетаскали из подполья, где те пережили всю оккупацию. (8)Я взял в руки одну из книг – это был учебник экономической географии, но, перелистав несколько страниц, я с недоумением обратился к титулу книги: содержанию он никак не соответствовал.

(9)– Работа нам предстоит немалая, – сказала одна из женщин, – дело в том, что по приказу гебитскомиссара Оппа мы должны были уничтожить все книги по прилагаемому списку, – и она достала из ящика целую пачку листков с тесными строками машинописи: это был список подлежавших уничтожению книг. – (10)Мы переклеивали со старых учебников и разных других книг заглавные страницы, и нам удалось спасти почти всё, что подлежало уничтожению, – добавила женщина с удовлетворением, – так что не удивляйтесь, если том сочинений Пушкина, например, назывался руководством по вышиванию.

(11)Это было действительно так: две мужественные женщины спасли целую районную библиотеку, вклеивая в подлежавшие уничтожению книги другие названия или вкладывая их в другие переплёты. (12)А теперь они разбирались в своих богатствах, восстанавливали то, что по распоряжению назначенного директором библиотеки Крамма они должны были разорвать в клочки.

(13)В Умани, в помещении районной библиотеки, я убедился в бессмертии книги.

(По В.Г. Лидину)

(1)Почему-то многие современные эстрадные «звёзды» с особенным удовольствием говорят о том, как плохо они учились в школе. (2)Кому-то объявляли выговоры за хулиганство, кого-то оставляли на второй год, кто-то доводил педагогов до обморочного состояния своими умопомрачительными причёсками… (3)Можно по-разному относиться к подобным откровениям наших «звёзд»: одних эти рассказы об озорном детстве приводят в умиление, другие начинают ворчливо сетовать на то, что сегодня путь на сцену открыт только бездарям и невеждам.

(4)Но больше всего беспокоит реакция подростков. (5)У них возникает стойкое убеждение, что наиболее короткий путь к известности пролегает через детскую комнату милиции. (6)Они-то всё принимают за чистую монету. (7)Они далеко не всегда понимают, что рассказы о «безбашенном» детстве, когда будущая «звезда» поражала всех окружающих своим экзотическим своеобразием, – это всего лишь сценическая легенда, что-то вроде концертного костюма, который отличает артиста от обычного человека. (8)Подросток не просто воспринимает информацию, он её активным образом преобразовывает. (9)Эта информация становится основой для его жизненной программы, для выработки путей и способов достижения цели. (10)Вот почему человек, который что-то вещает на многомиллионную аудиторию, должен обладать высоким чувством ответственности.

(11)На самом ли деле он выражает свои мысли или бессознательно продолжает сценическую игру и говорит то, чего от него ждут поклонники? (12)Посмотрите: я «свой», такой же, как все. (13)Отсюда и иронично-снисходительное отношение к образованности, и кокетливое ёрничанье: «Ученье – свет, а неученье – приятный полумрак», и надменное самолюбование. (14)Но вот передача закончилась. (15)Что осталось в душе тех, кто слушал артиста? (16)Какие семена он посеял в доверчивых сердцах? (17)Кого он сделал лучше? (18)Кого он направил на путь творческого созидания? (19)Когда одному известному ди-джею молоденькая журналистка задала эти вопросы, он просто фыркнул: да идите вы, я совсем не для этого… (20)И в этом недоуменном возмущении «поп-звезды» проявляется её гражданская незрелость, её человеческая «недообразованность». (21)А человек, который ещё не построил себя как личность, не осознал своей миссии в обществе, становится покорным слугой толпы, её вкусов и потребностей. (22)Он, может быть, и умеет петь, но не знает, для чего поёт.

(23)Если искусство не зовёт к свету, если оно, хихикая и лукаво подмигивая, тащит человека в «приятный полумрак», если оно ядовитой кислотой иронии уничтожает незыблемые ценности, тогда возникает резонный вопрос: а нужно ли такое «искусство» обществу, достойно ли оно того, чтобы стать частью национальной культуры?

(По И. Гонцову)

(1)Недавно прочитал в интервью городского чиновника: «Филармония «Петербург-концерт» должна стать продюсерским центром, своеобразной «фабрикой звёзд»... (2)Более неудачное сочетание слов – «фабрика звёзд» – трудно себе представить в устах председателя Комитета по культуре. (3)Ведь то, что показывает нам телевидение под этим названием, – если и фабрика, то не звёзд, а, скорее, заштампованной метеоритной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры. (4)Бедная страна наша! (5)Кроме прочих неисчислимых недугов, она просто заражена «звёздной болезнью». (6)А нам нужны мастера!

(7)Понятно, что воспитание актёра, певца и музыканта требует не только неимоверного труда, способностей и терпения, но и времени. (8)Недаром даже очень среднее образование требует не менее трёх лет обучения. (9)А за полгода неокрепших молодых людей, даже подающих надежды, можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзыскательной толпе.

(10)Если говорить словами великого поэта, то мы «сеем разумное, доброе, вечное». (11)И в школьном классе, и в нашем прекрасном зале на Фонтанке я вижу, как в глазах старшеклассников появляется пытливый блеск понимания и сопереживания, когда они слушают Достоевского, Чехова, Пушкина, Галича, Окуджаву, как глубокие мысли и чувства, высказанные на сказочно прекрасном русском языке, трудно переводимом на другие языки, находят свой путь к их разуму и сердцу. (12)И их реплики после концерта – «клёво!» – не меньшая награда, чем громкие аплодисменты или напряжённая сознательная тишина во время выступлений. (13)Надо только сделать так, чтобы этот «птичий» подростковый сленг переплавился в их сознании в прекрасную русскую речь. (14)А что говорить о великой классической музыке, которая без слов – напрямую – испокон веку воздействовала на чувства людей!

(15)Это адски трудное дело – пытаться донести до зрителя (особенно молодого – ведь упустим же!) драгоценные слова и музыку наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире.

(16)А шоу-бизнес в помощи государства не нуждается.

(По Л. Мозговому)

(1)Мы говорим иногда о других людях: «Ограниченный человек». (2)Но что может значить это определение? (3)Каждый человек ограничен в своих знаниях или в своём представлении о мире. (4)Ограничено и человечество в целом.

(5)Вообразим горняка, который в угольном пласте разработал вокруг себя некоторое пространство, окружённое толщами непроницаемого чёрного камня. (6)Вот его ограниченность. (7)Каждый человек в незримом, но тем не менее непроглядном пласте мира и жизни разработал вокруг себя некоторое пространство знаний. (8)Он находится как бы в капсуле, окружённой безграничным, непознанным миром. (9)«Капсулы» разные по размерам, потому что один знает больше, а другой меньше. (10)Человек, прочитавший сто книг, самонадеянно говорит о том, кто прочитал двадцать книг: «Ограниченный человек». (11)Но что он скажет тому, кто прочитал тысячу? (12)И нет, я думаю, человека, который прочитал бы все книги.

(13)Несколько веков тому назад, когда информационная сторона человеческих знаний была не столь обширна, встречались учёные мужи, «капсула» которых приближалась к «капсуле» всего человечества и, может быть, даже совпадала с ней: Аристотель, Архимед, Леонардо да Винчи... (14)Теперь такого мудреца, который знал бы столько же, сколько знает человечество как таковое, найти нельзя. (15)Следовательно, про каждого можно сказать, что он ограниченный человек. (16)Но очень важно разделять знания и представления. (17)Чтобы пояснить свою мысль, возвращаюсь к нашему горняку в каменноугольном пласте.

(18)Допустим условно и теоретически, что некоторые из горняков родились там, под землей, и ни разу не вылезали наружу. (19)Не читали книг, не имеют никакой информации, никакого представления о внешнем, запредельном (находящемся за пределами их забоя) мире. (20)Вот он выработал вокруг себя довольно обширное пространство и обитает в нём, думая, что мир ограничен его забоем. (21)Под землёй же работает и другой, менее опытный горняк, у которого выработанное пространство меньше. (22)То есть он более ограничен своим забоем, но зато он имеет представление о внешнем, наземном мире: купался в Чёрном море, летал на самолёте, рвал цветы... (23)Спрашивается, кто же из них двоих более ограничен?

(24)То есть я хочу сказать, что можно встретить учёного человека с большими конкретными знаниями и вскоре убедиться, что он очень, в сущности, ограниченный человек. (25)И можно встретить человека, не вооружённого целым арсеналом точных знаний, но с широтой и ясностью представлений о внешнем мире.

(По В. Солоухину)

(1)Многие считают понятие чести устарелым, несовременным, в том смысле, что оно нынче не применимо – не те условия. (2)Для одних это связано с такими действиями, как дуэль: мол, чем иначе можно защитить свою честь от оскорблений? (3)Другие считают: честь сегодня заменена более высоким понятием – принципиальность. (4)Вместо человека чести человек принципов…

(5)Как может устареть чувство чести, чувство собственного достоинства, сугубо личное нравственное чувство? (6)Как может устареть понятие чести, которая даётся человеку однажды, вместе с именем, и которую нельзя ни возместить, ни исправить, которую можно только беречь?

(7)Мне вспоминается случай, связанный с именем А.П. Чехова. (8)В 1902 году царское правительство аннулировало избрание Максима Горького в почётные академики. (9)В знак протеста Короленко и Чехов отказались от звания академиков. (10)Для Чехова это был акт не только общественный, но и личный. (11)Он писал в заявлении, что при избрании Горького он повидался с ним и первый поздравил его. (12)А теперь, когда Академия наук известила, что выборы недействительны, выходит, что он, Чехов, как академик, признаёт это. (13)«Я поздравлял сердечно, и я же признаю выборы недействительными – такое противоречие не укладывается в моём сознании, примирить с ним свою совесть я не мог, – писал он в Академию наук. – И после долгого размышления я мог прийти только к одному решению… о сложении с меня звания почётного академика». (14)А ведь так сложились обстоятельства, вроде независимые от Чехова, и он мог бы найти для себя оправдание.

(15)Убеждения, конечно, вещь необходимая. (16)Но есть такое более простое, конкретное понятие, как слово, данное человеком. (17)Оно не подтверждено никаким документом, справкой. (18)Просто слово. (19)Допустим, делового человека, который обещал сделать ремонт к такому-то числу, собрать людей, привезти оборудование, принять приехавших издалека. (20)Да мало ли ещё что. (21)Ну, эка беда, не принял, не сделал, не привёз. (22)Сделает через месяц, примет через два дня, и за это спасибо. (23)Бывает, что и в самом деле ничего страшного, никакой катастрофы, если исключить одно обстоятельство – слово, дано было слово.

(По Д. Гранину)

(1)Он нёс меня на себе восемь километров. (2)Восемь тысяч метров по раскалённой земле. (3)Я до сих пор помню его горячую спину, пот, который, будто кислота, разъедал кожу на руках. (4)И белую даль, словно накрахмаленная больничная простыня… (5)Я всё это помню, помню в деталях, в подробностях, в красках. (6)Но всё равно ничего не могу понять.

(7)И сегодня, спустя много лет, когда я вспоминаю тот случай, моя мудрость, потеряв равновесие, беспомощно вязнет в густой трясине … : мне кажется непостижимой и странной вся наша жизнь, особенно если пытаешься её понять.

(8)Нам тогда было по тринадцать – мне и моему закадычному другу Серёжке Леонтьеву. (9)Мы пошли рыбачить за тридевять земель на старый, обмелевший пруд. (10)Мне вдруг приспичило освежиться, и я полез в воду, но не успел сделать и шагу, как вскрикнул от острой боли в ноге. (11)Ко мне бросился Серёжка, он выволок меня на берег. (12)Я с ужасом увидел, что из пятки торчит осколок бутылочного горлышка, а на траву каплет густая кровь.

(13)Восемь километров Серёжка нёс меня на себе.

– (14)Серёнь, брось меня! – шептал я сухими губами.

– (15)Нет! – хрипел друг. (16)Это было как в кино: друг выносит с поля боя раненого друга. (17)Свистят пули, рвутся снаряды, а ему хоть бы хны. (18)Он готов пожертвовать своей жизнью, отдать своё сердце, свою душу, готов отдать всё на свете… (19)У меня от слабости кружилась голова, и вдруг, сам не знаю зачем, я сказал Серёжке:

– (20)Серёнь, если я умру, то передай от меня привет Гальке Коршуновой! (21)Скажи ей, что я её любил.

(22)Серёжка, сдувая с лица капли пота, рвал свою футболку на лоскуты и от усталости, кажется, уже не соображал, что я говорю. (23)Он дотащил меня до больницы, потом, тяжело дыша, сидел на кушетке и смотрел, как врач обрабатывает мою рану.

(24)А на следующий день, когда я, хромая, вышел во двор, все уже знали, что перед смертью я просил передать привет Гальке Коршуновой. (25)И я сделался посмешищем всей школы. (26)Моё появление теперь у всех вызывало конвульсии глумливого хихиканья, и я, от природы жизнерадостный мальчишка, стал замкнутым и застенчивым до болезненности.

(27)Зачем он рассказал им про мой привет? (28)Может быть, он просто изложил все подробности того случая, не предполагая, что моя просьба всех так рассмешит? (29)А может быть, ему хотелось, чтобы его геройство выглядело более внушительным на фоне моего тщедушного актёрства? (30)Не знаю!

(31)Он нёс меня восемь километров по залитой солнечным зноем дороге. (32)Но я до сих пор не знаю, спас он меня или предал. (33)Шрам на ноге почти полностью зарубцевался, а вот сердце моё до сих пор кровоточит. (34)И когда мне говорят: «Вам такой-то передал привет», я цепенею от ужаса и по моей спине пробегают мурашки.

(По М. Худякову)

(1) Ушла, изморилась вконец апрелем поверженная зима. (2) Вот в тревожной темени родилось и двинулось всесветное, уже не слоистое, а тугое, плотное тепло, превращая себя в мощный и ровный ветер. (3) Дрогнули готовые распуститься дерева, сшиблись широкими лбам темнеющие в небесах облака. (4) неяркая вешняя молния упала в лесную теплую мглу, и смело прокатился первый трескучий гром.

(5) Странная тишина томится в лесу после этого грохота. (6) Ветер не дует, а давит сплошь, все замирает.

(7) Дождь прошипел в ночи обильно и коротко. (8) Везде в снующей, исчезающей темени сопит пахнущая корнями земля: это зашевелились в несметном числе травяные ростки, поднимая и распахивая прошлогодние листья, хвоинки и сгнивающие сучки.

(9) Утром золотые столбы испарений поднимаются в лесных прогалинах; словно добрые призраки, они безмолвно и быстро меняют свои исполинские контуры. (10) На березах еле слышно оживают ветки, от лопающихся почек они тоже меняются. (11) Солнце выходит очень быстро. (12) Яростно-новое, с неопределенными очертаниями, оно греет еще бледную, но густеющую с каждой минутой зелень березняка. (13) Птицы поют взахлеб, земля продолжает сопеть и попискивать, все поминутно меняет свой образ. (14) Везде в мире жизнь и свобода, и сердце сопереживает чувство освобождения. (15) Да не будет конца свободе и радости!..

(В. Белов)

(1)Катерина Ивановна никогда ни на что не жаловалась, кроме как на старческую слабость. (2)Но я знал от соседки и от бестолкового доброго старика Ивана Дмитриева, сторожа при пожарном сарае, что Катерина Ивановна одна на белом свете. (3)Дочь Настя вот уже четвертый год как не приезжает – забыла, значит, мать, а дни у Катерины Ивановны считанные. (4)Не ровен час, так и умрет она, не повидав дочери, не приласкав ее, не погладив ее русые волосы «очаровательной красоты» (так говорила о них Катерина Ивановна).

(5)Настя присылала Катерине Ивановне деньги, но и то бывало с перерывами. (6)Как Катерина Ивановна жила во время этих перерывов, никому не известно.

(7)Однажды Катерина Ивановна попросила меня проводить ее в сад, где она не была с ранней весны, все не пускала слабость.

(8)– Дорогой мой, – сказала Катерина Ивановна, – уж вы не взыщите с меня, со старой. (9)Хочется мне вспомнить прошлое, напоследок посмотреть сад. (10)В нем я еще девушкой зачитывалась Тургеневым. (11)Да и кое-какие деревья я посадила сама.

(12)Она одевалась очень долго. (13)Надела старый теплый салопчик, теплый платок и, крепко держась за мою руку, медленно спустилась с крылечка.

(14)Уже вечерело. (15)Сад облетел. (16)Палые листья мешали идти. (17)Они громко трещали и шевелились под ногами, на зеленеющей заре зажглась звезда. (18)Далеко над лесом висел серп месяца.

(19)Катерина Ивановна остановилась около обветренной липы, оперлась о нее рукой и заплакала.

(20)Я крепко держал ее, чтобы она не упала. (21)Плакала она, как очень старые люди, не стыдясь своих слез.

(22)– Не дай вам бог, родной мой, – сказала она мне, – дожить до такой одинокой старости! (23)Не дай вам бог!

(24)Я осторожно повел ее домой и подумал: как бы я был счастлив, если бы у меня была такая мама!

(По К.Г. Паустовскому)

(1)Густой утренний туман пал на озеро Кубенское. (2)Не видать берегов, не видать бела света – всё запелензлось непроглядной наволочью.

...(З)Как и когда поднялось в небе солнце – я не заметил. (4)Обнаружилось оно высоко уже и сначала проступило в тумане лишь призрачным светом, а потом обозначило и себя, как в затмении, ярким ободком. (5)Туманы отдалились к берегам, озеро сделалось шире, лёд на нём как будто плыл и качался.

(6)И вдруг над этим движущимся, белым в отдалении и серым вблизи, льдом я увидел парящий в воздухе храм. (7)Он, как лёгкая, сделанная из папье-маше, игрушка, колыхался и попрыгивал в солнечном мареве, а туманы подплавляли его и покачивали на своих волнах.

(8)Храм этот плыл навстречу мне, лёгкий, белый, сказочно-прекрасный. (9)Я отложил удочку, заворожённый.

(10)3а туманом острыми вершинами проступила щётка лесов. (11)Уже и дальнюю заводскую трубу сделалось видно, и крыши домишек по угорчикам. (12)А храм всё еще парил надо льдом, опускаясь всё ниже и ниже, и солнце играло в маковке его, и весь он был озарён светом, и дымка стелилась под ним.

(13)Наконец храм опустился на лёд, утвердился, и тогда я молча указал пальцем на него, думая, что мне пригрезилось что-то, что я в самом деле заснул и мне явилось видение из тумана.

(14) - Спас-камень, - коротко молвил товарищ мой, на мгновение оторвавши взгляд от лунки, и снова взялся за удочку.

(15)И тогда я вспомнил, как говорили мне вологодские друзья, снаряжая на рыбалку, о каком-то Спас-камне. (16)Но я думал, что Спас-камень – просто камень. (17)На родине моей, в Сибири, есть и Магнитный, и Меченый, и Караульный, - это камни либо в самом Енисее, либо на берегу его.

(18)А тут Спас-камень – храм! (19)Монастырь!

(20)В честь русского воина-князя, боровшегося за объединение северных земель, был воздвигнут этот памятник-монастырь. (21)Предание гласит, что князь, спасающийся вплавь от врагов, начал тонуть в тяжёлых латах и пошёл уже ко дну, как вдруг почувствовал под ногами камень, который и спас его. (22)И вот в честь этого чудесного спасения на подводную гряду были навалены камни и земля с берега. (23)На лодках и по перекидному мосту, который каждую весну сворачивало ломающимся на озере льдом, монахи натаскали целый остров и поставили на нём монастырь. (24)Расписывал его Дионисий. (25)Однако уже в наше время, в начале тридцатых годов, надо было строить свинарники в колхозах и потребовался кирпич. (26)Хозяин Усть-Кубенского района велел раскайлить монастырь и попользоваться кирпичом. (27)Но монахи были строители не чета нынешним, и из кирпича сотворяли монолит. (28)Тогда Усть-Кубенский начальник приказал взорвать монастырь. (29)Рванули – и всё равно кирпича не взяли; получилась груда развалин, и только.

(30)Осталась от монастыря одна башенка и жилое помещение, в котором нынче хранятся сети и укрываются от непогоды рыбаки...

(31)Я смотрю и смотрю на Спас-камень, забыв про удочки, и про рыбу, и про всё на свете, и больно бьют меня в сердце слова товарища, который всё тем же усталым и горестным голосом извещает, что человек, который порушил древний монастырь, здравствует и поныне, живет неподалеку отсюда, в Усть-Кубенске, получает – пенсию...

(В. Астафьев)

(1)В редакцию пришло письмо от рабочего Нечаева, в котором он поведал о конфликте с инженером Зубаткиным.

(2)Конфликт возник на охоте. (3)Они гнали зайца, бежали по окончательно раскисшему осеннему полю. (4)Заяц широко, активно прыгал – и вдруг сел, развернувшись лицом к преследователям. (5)Нечаев так и написал: лицом, не мордой. (6)Когда охотники подбежали и приподняли зайца, стало ясно, почему он не убежал: у него на каждой лапе налипло по килограмму грязи, и он не мог скакать. (7)Заяц это понял и остановился. (8)Но сидеть спиной к преследователям ещё страшнее, и он развернулся, чтобы «встретить смерть лицом к лицу».

(9)Зубаткин вернул зайца на землю, сдёрнул с плеча винтовку и нацелился в упор, и это была уже не охота, а расстрел. (10)Нечаев сдёрнул с плеча свою винтовку и нацелился в Зубаткина. (11)И добавил словами, что, если Зубаткин убьёт зайца, он, Нечаев, убьёт Зубаткина. (12)Зубаткин не поверил, однако рисковать не стал. (13)Он опустил ружьё и дал Нечаеву кулаком по уху. (14)Нечаев драться не собирался, но агрессия порождает агрессию. (15)Посреди осеннего поля произошла большая драка с нанесением словесных оскорблений и телесных травм.

(16)По заданию редакции Веронике надо было побеседовать с участниками конфликта и написать статью. (17)Она начала с Зубаткина.

(18)Зубаткин был похож на Кирибеевича из «Песни о купце Калашникове» – та же обаятельная наглость, лучезарная улыбка хозяина жизни. (19)Он смотрел на Веронику с таким видом, будто она сидела в его кабинете, а не он – в её. (20)Зубаткин знал, что юридические законы на его стороне, а морально-нравственные категории – это что-то весьма неопределённое и неосязаемое, как облако. (21)Нравственность у каждого своя. (22)Как почерк.

– (23)Вы согласны с тем, что написал Нечаев? (24)Это так и происходило?

– (25)Согласен, примерно так.

– (26)Значит, Вы хотели убить зайца, который не мог от вас убежать?

– (27)Охота – это охота.

– (28)Охота – это охота, а не убийство. (29)Зверь и охотники должны быть на равных.

– (30)Вы хотите, чтобы у зайца было ружьё?

– (31)У вашего зайца не было ног. (32)Вы не имели права в него целиться.

– (33)Я не понимаю: что Вы от меня хотите?

– (34)Честно? (35)Чтобы Вы были другим. (36)Или чтобы Вас не было вообще.

(37)Зубаткин поднялся и пошёл из кабинета. (38)Вероника некоторое время смотрела на дверь.

(39)Современный человек набит информацией, нагрузками, стрессами, но он вешает на плечо ружьё и уходит к деревьям, к тишине, чтобы от всего отрешиться, очиститься, слиться с природой и услышать в себе древний охотничий инстинкт, выследить и подстрелить опасного или большого зверя. (40)В конце концов, можно подстрелить и зайца, когда ты с ним на равных. (41)Когда у тебя ружьё, а у него ноги и лес.

(42)Зубаткина ни природа, ни самоуглублённость не интересовали. (43)Но разве Зубаткин одинок в своём циничном потребительстве? (44)Сегодня имеет значение только то, что можно на себя надеть или чем насытиться. (45)Значит, зубаткины идут по земле целыми колоннами.

(46)А нечаевы ничего не могут сделать...

(По В.С. Токаревой)

(1)Обыватель – явление всемирное. (2)Оно встречается во всех классах и нациях. (3)Английский герцог может быть столь же вульгарным, как американский пастор или французский бюрократ. (4)Рабочий или шахтёр нередко оказываются такими же откровенными буржуа, как банковский служащий или голливудская звезда.

(5)Истинный обыватель весь соткан из заурядных, убогих мыслей; кроме них, у него ничего нет.

(6)Истинный обыватель, с его неизменной страстной потребностью приспособиться, приобщиться, пролезть, разрывается между стремлением поступать как все и приобретает ту или иную вещь потому, что она есть у миллионов, и страстным желанием принадлежать к избранному кругу, ассоциации, клубу. (7)Соседство с главой компании и европейским аристократом может вскружить ему голову. (8)Богатство и титул приводят его в восторг.

(9)Истинный обыватель не отличает одного автора от другого; читает он мало и всегда с определённой целью, но может вступить в общество библиофилов и смаковать прелестные книги: винегрет из Симоны де Бовуар, Достоевского, Сомерсета Моэма, «Доктора Живаго» и мастеров эпохи Возрождения. (10)Его не очень интересует живопись, но престижа ради он охотно повесит в гостиной репродукции Ван Гога, втайне предпочитая ему другого художника.

(11)В своей приверженности к утилитарным, материальным ценностям он легко превращается в жертву рекламного бизнеса. (12)А реклама всегда играет на обывательской гордости обладания вещью, будь то комплект нижнего белья или набор столового серебра. (13)Я имею в виду определённый тип рекламы. (14)Глубочайшая пошлость, источаемая рекламой, не в том, что она придаёт блеск полезной вещи, но в самом предположении, что человеческое счастье можно купить и что покупка эта в какой-то мере возвеличивает покупателя.

(15)Конечно, сотворённый в рекламе мир сам по себе безвреден – каждый знает, что сотворён он продавцом, которому всегда подыгрывает покупатель. (16)Самое забавное не в том, что здесь не осталось ничего духовного, кроме экстатических улыбок людей, поглощающих божественные хлопья, не в том, что игра чувств ведётся по законам буржуазного общества. (17)Нет, самое забавное, что это – теневой, иллюзорный мир, и в его реальное существование втайне не верят ни продавцы, ни покупатели.

(18)У русских есть, вернее, было специальное название для самодовольного величественного обывателя – пошлость. (19)Это главным образом ложная, поддельная значительность, поддельная красота, поддельный ум, поддельная привлекательность. (20)Припечатывая что-то словом «пошлость», мы не просто выносим эстетическое суждение, но и творим нравственный суд. (21)Всё подлинное, честное, прекрасное не может быть пошлым. (22)Я утверждаю, что простой, не тронутый цивилизацией человек редко бывает пошляком, поскольку пошлость предполагает внешнюю сторону, фасад, внешний лоск.

(23)В прежние времена Гоголь, Толстой, Чехов в своих поисках простоты и истины великолепно изобличали вульгарность, так же как показное глубокомыслие. (24)Но пошляки есть всюду, в любой стране – и в Америке, и в Европе. (25)И всё же в Европе их больше, несмотря на старания американской рекламы.

(По В.В. Набокову)

(1)Глубокая зимняя ночь. (2)Метель. (3)В доме – ни огня. (4)Ветер воет в трубах, сотрясает крышу, ломится в окна; ближний лес гудит, шатаясь под вьюгой.

(5)Никто не спит. (6)Дети проснулись, но лежат молча, широко раскрывши глаза в темноту. (7)Прислушиваются, вздыхают...

(8)Откуда-то издалека, из тьмы и бури, доносится длинный жалобный крик. (9)Прозвучал и замолк... (10)И ещё раз... (11)И ещё...

– (12)Точно зовёт кто-то, – тревожно шепчет мужчина. (13)Никто ему не отвечает.

– (14)Вот опять... (15)Слышишь?.. (16)Как будто человек...

– (17)Спи, – сурово говорит женщина. – (18)Никого там нет.

– (19)Страшно ночью в лесу...

– (20)Это только ветер. (21)Ты разбудишь ребёнка...

(22)Но дитя вдруг подымает голову.

– (23)Я слышу, я слышу. (24)Он кричит: «Спасите!»

(25)И правда: яростный ураган стихает на одно мгновенье, и тогда совсем ясно, близко, точно под окном, раздаётся вопль, протяжный и отчаянный:

– (26)Спа-си-те!

– (27)Мама! (28)Может быть, на него напали разбойники?.. (29)Может быть...

– (30)Не болтай глупостей, – сердито прерывает мать. – (31)Это голодный волк воет в лесу. (32)Вот он тебя съест, если не будешь спать.

– (33)Спасите!

– (34)Жалко живую душу, – говорит муж. – (35)Если бы не испортилось моё ружьё, я пошёл бы...

– (36)Лежи, дурак... (37)Не наше дело...

(38)В темноте шлёпают туфли... (39)Старческий кашель... (40)Пришёл из соседней комнаты дедушка. (41)Он брюзжит злобно:

– (42)Что вы тут бормочете? (43)Спать не даёте никому. (44)Какой такой человек в лесу? (45)Кто в эту погоду по лесам ходит? (46)Все дóма сидят. (47)И вы сидите тихо и благодарите Бога, что заборы у нас высокие, запоры на воротах крепкие и во дворе злые собаки... (48)А ты взяла бы лучше к себе дитя да сказкой бы его заняла.

(49)Это голос чёрствого благоразумия.

(50)Мать переносит в свою постель ребёнка, и в тишине звучат слова монотонной, старой успокоительной сказки:

– (51)Много лет тому назад стоял среди моря остров, и на этом острове жили большие, сильные и гордые люди. (52)Всё у них было самое дорогое и лучшее, и жизнь их была разумна и спокойна. (53)Соседи их боялись, уважали и ненавидели, потому что они сами никого не боялись, всех презирали, а уважали только самих себя. (54)В жилах их текла не простая кровь, а голубая-голубая...

– (55)Спа-си-те!

(56)Молчание...

(По А.И. Куприну)

(1)Память – одно из величайших свойств бытия, любого бытия: материального, духовного, человеческого…

(2)Лист бумаги. (3)Сожмите его и расправьте. (4)На нём останутся складки, и, если вы сожмёте его вторично, часть складок ляжет по прежним складкам: бумага обладает «памятью». (5)Памятью обладают отдельные растения, камень, на котором остаются следы его происхождения и движения в ледниковый период, стекло, вода и т.д. (6)Сложнейшими формами родовой памяти, позволяющими новым поколениям совершать перелёты в нужном направлении к нужному месту, обладают птицы. (7)А что говорить о «генетической памяти» – памяти, заложенной в веках, памяти, переходящей от одного поколения живых существ к следующим! (8)Запоминается то, что нужно; путём памяти накапливается добрый опыт, образуется традиция, создаются бытовые, семейные, трудовые навыки, общественные институты…

(9)Память противостоит уничтожающей силе времени. (10)Это свойство памяти чрезвычайно важно. (11)Принято примитивно делить время на прошедшее, настоящее и будущее. (12)Но благодаря памяти прошедшее входит в настоящее, а будущее как бы предугадывается настоящим, соединённым с прошедшим. (13)Память – преодоление времени, преодоление смерти. (14)В этом величайшее нравственное значение памяти.

(15)«Беспамятный» – это, прежде всего, человек неблагодарный, безответственный, а следовательно, и неспособный на добрые, бескорыстные поступки. (16)А безответственность рождается отсутствием сознания того, что ничто не проходит бесследно. (17)Человек, совершающий недобрый поступок, думает, что поступок этот не сохранится в памяти его личной и в памяти окружающих. (18)Он сам, очевидно, не привык беречь память о прошлом, испытывать чувство благодарности к предкам, к их труду, их заботам и поэтому думает, что и о нём всё будет позабыто.

(19)Совесть – это в основном память, к которой присоединяется моральная оценка совершённого. (20)Но если совершённое не сохраняется в памяти, то не может быть и оценки. (21)А значит, без памяти нет совести.

(22)Вот почему так важно воспитываться в моральном климате памяти – памяти семейной, народной, культурной. (23)Семейные фотографии – это одно из важнейших «наглядных пособий» морального воспитания детей, да и взрослых. (24)Уважение к труду наших предков, к их традициям и обычаям, к их песням и развлечениям. (25)Да и просто уважение к могилам предков.

(26)Как личная память человека формирует его совесть, его совестливое отношение к его личным предкам и близким – родным и друзьям, старым друзьям, то есть наиболее верным, с которыми его связывают общие воспоминания, – так историческая память народа формирует нравственный климат, в котором живёт народ. (27)Может быть, можно было бы подумать, не строить ли нравственность на чём-либо другом: полностью игнорировать прошлое с его неизбежными ошибками и быть устремлённым целиком в будущее, строить это будущее на «разумных основаниях» самих по себе, забыв о прошлом с его тёмными и светлыми сторонами.

(28)Это не только не нужно, но и невозможно. (29)Хранить память, беречь память – это наш нравственный долг перед самими собой и перед потомками.

(По Д.С. Лихачёву)

(1)Любовь – трудная душевная работа, её не каждый осилит. (2)Но каждый мечтает о ней, ищет её. (3)Чего мы ищем в любви? (4)Мы ищем в ней ухода от одиночества, душевной опоры. (5)Нам важно знать, что любящему человеку важно и дорого всё, что происходит с нами, всё, что касается нас. (6)И с другой стороны, этот человек нуждается в нас, в нашей заботе, помощи, в нашем понимании. (7)Друзья – даже самые близкие – могут только любить нас. (8)А мы ищем того, кто разделит нашу жизнь, с кем у нас будут общими не только радости, но и боли, и обиды…

(9)Но когда рождается любовь, как растить её, чтобы она выжила? (10)Чем удержать себя, чем держать того, кого любишь, чтобы оставаться одной-единственной среди всех женщин, как роза Маленького принца осталась одной-единственной в саду, где было пять тысяч таких же роз?

(11)Много лет назад, когда я была ещё подростком, немолодая женщина открыла мне тайну: завоевать любовь нетрудно, трудно её удержать. (12)Тогда я не могла понять житейскую мудрость этого секрета: мне виделось что-то постыдное в слове «удержать». (13)Я ведь читала Пушкина: «Кто

в силах удержать любовь?» и Блока: «О да, любовь вольна, как птица».

(14)А на самом-то деле есть, существуют тайны и законы любви,

и Сент-Экзюпери был одним из тех, кто знает эти тайны.

(15)Когда Маленький принц только начал своё путешествие, он посетил планету, на которой жил старый король. (16)Увидев, что его гость устал и потому зевает, правитель не обиделся, а приказал ему зевать.

«(17)С каждого надо спрашивать то, что он может дать. (18)Власть должна быть разумной», – сказал король.

(19)В молодости мы не задумываемся о пределах нашей власти над любимым и любящим человеком и очень часто нарушаем мудрый закон старого короля: «власть должна быть разумной». (20)Молодые жёны, вчерашние девочки, ощутив на пальце кольцо – символ абсолютной власти, – вдруг начинают требовать от ошарашенных мужей ничуть не меньше, чем знаменитая старуха требовала у золотой рыбки.

(21)А в любви никто никому ничего не должен. (22)Главный и неоспоримый закон любви – её добровольность: я стою здесь, под твоими окнами, не потому, что ты мне приказала, а потому, что не могу иначе.

(23)И с другой позиции: я варю тебе суп и глажу твои рубашки, потому что для меня радость служить тебе.

(24)Когда знаешь, что всё перетерпишь и выдержишь ради того, кого любишь, тогда и начинается любовь. (25)Когда знаешь, что твоя власть над ним терпелива, ты не станешь приказывать ему обернуться морской чайкой, ты будешь терпеливо приручать его, а он будет приручать тебя, пока вы не станете друг для друга единственными в целом свете.

(По Н. Долининой)

К1. Формулировка проблем исходного текста

к тексту С. Михалкова дана следующая информация:

Информация о тексте

Авторская позиция

1. Роль чтения в детстве – в период становлении личности человека. (Какую рол играет чтение в детстве?)

1. Общение с книгой особенно важно в детстве, в период формирования личности.

2. Проблема влияния книги на судьбу человека. (Каким образом книги влияют на судьбу человека?)

2. Вовремя прочитанная книга может определить психологию, мировоззрение, нравственные принципы человека.

К тексту В. Почуева дана информация:

Авторская позиция

1. Проблема конфликта общественных и личных интересов. (В чем заключается конфликт общественных и личных интересов?)

1. Конфликт заключается в том, что личность осознаёт свою значимость в обществе и часто оказывается перед выбором: жертвовать собой ради общего блага или ставить свои интересы или интересы своих близких выше общественных.

2. Проблема определения высшей ценности человеческого общества. (Что можно считать высшей ценностью человеческого общества?)

2. Забота о каждом человеке, о его благе является главной целью подлинно гуманного общества.

3. Проблема обретения истины в споре. (Что может помешать оппонентам обрести в споре истину?)

3. Когда оппонентами движет не нравственное чувство, не глубокая вера в свою правоту, а желание доказать всем своё превосходство над соперником, основная цель спора – обретение истины – не будет достигнута.

Эксперт фиксирует для себя, есть ли в работе формулировка проблемы (проблематики) исходного текста (какие вопросы поднимает автор текста?).

Обращаем внимание экспертов на то, что для формулировки проблемы экзаменуемым может быть использована лексика, отличающаяся от той, которая представлена в таблице. Проблема может быть также процитирована по исходному тексту или указана с помощью ссылок на номера предложений в тексте.

Формулировка проблем исходного текста

Экзаменуемый (в той или иной форме в любой из частей сочинения) верно сформулировал одну из проблем исходного текста.

Фактических ошибок, связанных с пониманием и формулировкой проблемы, нет

1

Экзаменуемый не смог верно сформулировать ни одну из проблем исходного текста

*Если экзаменуемый не сформулировал или сформулировал неверно (в той или иной форме в любой из частей сочинения) одну из проблем исходного текста, то такая работа по критериям К1–К4 оценивается 0 баллов

0

Рассмотрим примеры.

Сочинение по тексту З. Паперного.

«Передо мною на столе лежит текст З. Паперного «Наедине с толпой». Он затрагивает весьма актуальную для современных людей тему: человек в условиях многолюдства, человек не с ближним, а с группой, массой, тьмой «ближних». Наедине с толпой.

Человек – существо социальное, он живет в обществе и неизбежно вступает в контакты со знакомыми и незнакомыми людьми. Автор тонко и точно подмечает особенности поведения некоторых людей в местах скопления масс, к примеру в метро. Парень ловко проскакивает в дверь, но не придерживает ее за собой, и она успевает «хорошо стукнуть нерасторопную старушку». Женщина пытается вскочить в вагон самой первой: опередить всех – вот цель. Не только невнимательность и небрежность к окружающим, но и прямо-таки показная сосредоточенность на своей драгоценной персоне: пройти первой, успеть, втиснуться, сесть, устроиться с максимальным комфортом. Все мы немного эгоисты. «Воспитанность в наши дни – это прежде всего не безупречность манер, а внимание к окружающим», – так считает Паперный. Человек должен быть внимательным и осторожным, терпеливым и предупредительным. В чем-то эта точка зрения, безусловно, правильна. Но моя позиция, хоть и во многом схожа, но все же отличается.

Может, разница во взглядах обусловлена разницей поколений. Может, просто сказывается характер. Несомненно, молодые люди, тинейджеры, по существующим моральным и этическим нормам должны постоять в вагоне или салоне, предоставив возможность сесть пожилым людям и женщинам. Но я всегда полагала, что нет правил без исключений. Да, я могу постоять и тогда, когда есть свободные места, просто потому, что садиться не хочется; но если у меня был трудный день и я сильно устала, то я, не задумываясь, сяду. В конце концов, кто сказал, что «человек человеку брат»?

К тому же есть люди, которые по своему философскому пониманию жизни придерживаются стойкой позиции: «каждый сам за себя». Это, конечно, неплохо, но все-таки, мне кажется, элементарные вежливость и внимательность всегда и в любых ситуациях должны присутствовать хотя бы в минимальном объеме: люди не могут без общества, и не стоит отгораживаться от него своей отстраненностью. Люди в обществе должны сосуществовать вместе и не забывать повторяемое не первый век золотое правило: «Поступайте с другими так, как хотите, чтобы другие поступали с вами». Даже если это касается всего лишь того, кто сядет на освободившееся место или кто первый войдет в вагон».

Автор сочинения свободно владеет языком, его словарем и синтаксисом. За небольшим исключением, все средства языка используются в тексте точно и уместно. Автор сочинения умело вступает в полемику с автором исходного текста. Хорошо чувствуя возможности публицистической речи, ученица употребляет в сочинении такие средства выразительности, как экспрессивные разговорные слова и выражения, диалогическую манеру изложения, вводные слова и конструкции, позволяющие автору корректно вести дискуссию, ряды однородных членов, в том числе с парным соединением, параллельную связь предложений с анафорическим повтором, синонимические ряды со значением градации, цитаты, ссылки на авторитеты и др.

Сочинение по тексту В. Белова.

«Текст В. Белова – это красочное описание прихода весны. Автор рассказывает нам про наступление тепла, «тугого, плотного», про «первый трескучий гром», про обильный весенний дождь. Все в мире стремится к солнцу, свету: травы тянутся вверх, «поднимая и распахивая прошлогодние листья»; почки лопаются на березах; «птицы поют взахлеб». Все меняется на глазах, принимая самые разнообразные и фантастические формы: «…все поминутно меняет свой образ. Везде в мире жизнь и свобода».

Для выражения своего отношения В. Белов использует самые разнообразные выразительные средства: замечательные эпитеты («яростно-новое солнце», «поверженная апрелем зима»), олицетворения («сшиблись лбами облака»), однородные члены предложения («в снующей, исчезающей темени»; «бледную, но густеющую с каждой минутой зелень»). Благодаря этому мы чувствуем эмоции, которые вызывает у автора весна. Он говорит: «Странная тишина томится в лесу…» – и мы уже чувствуем эту тишину, осязаемую, плотную, которую, кажется, можно потрогать. Он говорит: «Пахнущая корнями земля…» – и мы уже вдыхаем ее теплый запах, запах прелых листьев и молодой травы. Он говорит: «Солнце с неопределенными очертаниями…» – и мы видим этот огромный горячий шар, который согревает все вокруг и пробуждает к жизни.

По всему видно, что автор радуется приходу весны. Он умиляется и ликует, с восторгом наблюдая за процессами, происходящими в живой природе. В эти дни Белову кажется, что душа его поет и весь мир поет вместе с ней. Автор воссоздает картину яркую и живую, мы понимаем его мысли и чувства, живем его радостью и вместе с ним говорим: «Да не будет конца свободе и радости!..»

Автор сочинения удачно цитирует исходный текст, при этом цитаты органично включаются в авторскую речь, достаточно богатую, точную и выразительную. Особенно хороша средняя часть сочинения, где искусно использовано сочетание нескольких выразительных средств: анафоры, цитирования, синтаксического параллелизма.