22
МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
« ЭЛИСТИНСКИЙ ЛИЦЕЙ»
СБОРНИК ДИКТАНТОВ
ДЛЯ ПОСТУПАЮЩИХ В ЛИЦЕЙ
ЭЛИСТА 2010
Составитель: Л.Д.Нимеева, учитель русского языка и литературы МБОУ« Элистинский лицей»
Сборник диктантов предназначен для учащихся 7-х классов и учителей русского языка школ г.Элисты и республики и может быть использован при подготовке к вступительным экзаменам в лицей. В него вошли диктанты, предъявлявшиеся на вступительных экзаменах в МБОУ « Элистинский лицей» в 2004 -2010 гг.
Рецензент: завкафедрой филологического образования КРИПКРО, к.п.н. Л.П.Ашкинова
ПРЕДИСЛОВИЕ
Диктант – один из видов письменной работы по русскому языку на вступительных экзаменах. Цель его – проверка орфографической и пунктуационной грамотности, навыков активного внимания и самоконтроля учащихся 7 – х классов. Предлагаемые диктанты относятся к разряду контрольных. Продолжительность экзамена – 60 мин.
На вступительном экзамене в лицей предлагается диктант без грамматического задания. Объем – 150- 160 слов, учитываются как знаменательные , так и служебные слова.
Рекомендации для экзаменующихся.
1.Работа выполняется синими или фиолетовыми чернилами (шариковыми ручками).
2.Письменная работа (диктант) должна быть выполнена аккуратно, четким разборчивым почерком. Слитное или раздельное написание слов, написание А и О , Е и И должно прочитываться однозначно
3. Исправления следует делать аккуратно, зачеркивая неверно написанную букву, и над нею, сверху, надо написать нужную букву. Ничего не исправлять карандашом и штрихом, только ручкой!
Не стирать написанное - только исправлять !
Если что – то написано неверно, следует зачеркнуть это слово прямой линией, а не заключать в скобки, так как скобки являются знаками препинания.
Неверно поставленную запятую следует зачеркнуть, а не штриховать, чтобы она не прочитывалась как запятая.
4.Обратите внимание на перенос слов с дефисным написанием. Дефис ставится в конце строки и в начале следующей строки, чтобы было понятно, что написание не слитное, а дефисное!
5.Все числительные пишутся словами, а не цифрами.
6. Соблюдайте абзацы и поля при написании работы.
7.Текст диктанта предъявляется ТРИ раза.
Первое чтение – ознакомительное. Учащиеся слушают весь текст диктанта целиком, ничего не пишут при этом. Текст читается в умеренном темпе, чтобы ученики смогли его правильно понять и воспринять.
Второе чтение – пофразовое, запись по частям фразы: сначала учитель читает все предложение целиком, затем по смысловым частям, делая между ними паузы для записи. После записи учитель повторяет все предложение целиком.
Третье чтение текста диктанта – проверочное. После каждого предложения учитель делает паузу для проверки.
Оценка диктанта
1/1, 1/2, 1/3,
2/0, 2/1, 2/2
3(удовлетворительно)
0/5, 0/6, 0/7, 0/8
1/4, 1/5, 1/6, 1/7
2/3, 2/4, 2/5, 2/6
3/0, 3/1, 3/2, 3/3, 3/4, 3/5
4/0, 4/1, 4/2, 4/3, 4/4
2 (неудовлетворительно)
0/9, 1/8, 2/7, 3/6, 4/5, 5/0
Уважаемые ученики!
Чаще всего допускаются ошибки на указанные ниже правила.
Орфография:
1.Правописание проверяемых и непроверяемых безударных гласных в корне слова.
2.Правописание приставок пре-, при-.
3.Правописание Н, НН в разных частях речи.
4.Правописание падежных окончаний имен существительных, особенно с конечными - ия,-ие,-ий; -ья, - ье, -ея.
5. Правописание личных окончаний глаголов 1,2 спряжения, суффиксов глаголов.
6.Правописание окончаний и суффиксов причастий.
7.Правописание наречий.
8. Правописание НЕ с разными частями речи.
9.Различение частиц НЕ и НИ.
10.Правописание производных предлогов
Пунктуация:
1.Знаки препинания при однородных членах предложения.
2. Знаки препинания при причастных и деепричастных оборотах.
3.Употребление тире между главными членами предложения.
4. Знаки препинания в конце предложения (вопросительных и побудительных).
5.Знаки препинания при прямой речи.
6. Знаки препинания при обращении.
Программа по русскому языку для поступающих в лицей
I.Фонетика. Графика.
1. Гласные после шипящих.
2.Гласные после Ц.
3.Ь после шипящих.
4.Значение букв е,ё,ю,я.
II.Морфемика. Орфография.
1.Исторические изменения в составе слова.
2. Чередование гласных в корнях.
3.Правописание согласных и гласных в корнях.
4.Правописание приставок.
III. Словообразование. Морфология. Орфография.
1.Словообразование прилагательных.
2.Образование прилагательных с помощью суффиксов.
3.Образование прилагательных сложением основ.
4.Правописание Н, НН в разных частях речи.
5.Правописание наречий.
6. Правописание НЕ, НИ с разными частями речи
7. Правописание предлогов
IV. Синтаксис. Пунктуация.
1.Предлжение. Словосочетание.
2.Главные и второстепенные члены предложения.
3.Предложения с однородными членами.
4.Предложения с причастными и деепричастными оборотами.
5.Предложения с обращениями.
6.Предложения с прямой речью.
V. Текст.
1.Понятие о тексте.
2.Признаки текста.
№1
В лесу
В лесу стояла особенная осенняя тишина. Не слышалось ничьих шагов, и лес стоял, прислушиваясь к собственной вековой думе.
Вот сухая веточка, отломившись от дерева, падает, переворачиваясь, цепляясь пожелтевшими иглами за вздрагивающие ветви. Вверху не видно печального неба, рваных облаков, закрытых густой хвоей. Могуче вздымаясь в высь тревожную, как колонны, стоят гигантские сосны. Между стволами, сливавшимися воедино, вдруг мелькнуло что-то живое. Кто-то беззвучно и не спеша шёл по лесу. Сосны расступились и, смыкаясь в неприступную красную стену, непрерывно тянулись вдоль тропинки, пересекаемой вылезающими отовсюду корнями.
Мальчик лет двенадцати, туго подпоясанный кожаным ремнем, наклонялся, приседая на корточки, что-то цеплял за ветки и шёл дальше. Позади на земле оставался целый ряд волосяных петель, и в них краснели прицепленные ягоды. Мальчик ставил силки, внимательно запоминая местность.
По-осеннему пахло сыростью. Меж деревьев блеснуло озеро, внезапно открывшееся с песчаного берега, необозримо уходившего вдаль.
Бесчисленные стада водяных уток и гусей возились на иссиня-чёрной воде, заслоняя и виднеющийся лес, и изумрудно-зелёные острова. Солнце, не вошедшее в силу, греет бережно. Прохладный ветерок едва-едва зыблет некошеную траву.
№2
Дорога в Паншино
Дотемна во что бы то ни стало нужно добраться до ничем не примечательной деревушки Паншино. Нет в ней никаких садов, ни палисадников, ни березки. Только течет гнилая трясинная речонка, теряющаяся в камышовых зарослях. Берега ее соединяет не знавший ремонта мост, построенный полвека назад. Между речкой и виднеющимся вдали лесом расстилается нежно – зеленый некошеный луг. Приглядевшись внимательнее, понимаем, что это болото. Над ним вьется бессчетное множество комаров, бешено набрасывающихся на далеко не осторожного человека, попавшего в их царство. Какие – то насекомые кричат дружно, громко, беспрестанно. Здесь должна быть дорога, непроходимая для машин и вследствие этого заброшенная.
Мы снова вскидываем рюкзаки и движемся по старой колее. Она, становясь все уже, исчезает в кустарниках, плетущихся над ней сплошным сводом. Под ногами шелестят желтые скоробившиеся листья. По – прежнему вырисовываются скрытые туманом деревья. Чувствуется что – то суровое в сверхъестественном, таинственном молчании леса. Оно тревожит нас, заставляя чуть ли не бежать, несмотря на тяжелый груз.
Наконец, ощутив песчаную почву, выбираемся на опушку.
№3
В роще
Погода была прекрасная, но жара не унималась. По ясному небу едва-едва неслись изжелта-белые, как весенний запоздалый снег, редкие облака. В лесу молодая поросль, еще не успевшая вытянуться выше аршина, окружала своими тонконогими стебельками почерневшие низкие пни. Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной стелющейся траве, пресыщенной горячим солнцем. Кое-где возле заброшенных дорожек, на которых почти невидимые следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки дров, потемневших от ветра и дождя, сложенных штабелями. Легкий ветерок, то просыпаясь, то утихая, подул прямо в лицо и как - будто разыгрался. Недавно срубленные осины печально тянулись по земле, придавив собой и траву, и низкорослый кустарник. От свежих золотисто-белых щепок, грудами лежавших около пней, веяло особенным запахом.
Жара заставила нас войти в рощу с некошеной травой. Я бросился под высокий куст орешника, раскинувшего свои легкие, как дорогое кружево, листья. Удивительно приятное занятие лежать на спине в лесу и глядеть вверх. Вам кажется, что смотрите в бездонное море, широко расстилающееся над вами. Лежишь и любуешься мирной игрой перепутанных листьев. Создается впечатление, что деревья не поднимаются от земли, но, словно корни огромных растений, спускаются, отвесно падая в стеклянные волны.
(По И. Тургеневу)
№4
Весна в тундре
Весна… Солнце, выпутавшееся из густого меха зимы и поднявшееся высоко над тундрой, вдавливало стелющиеся растения в ворсистую почву, загоняло в заросли, смахивало к иссиня-черным озёрам. Один лишь цветок жил на обдувном холме уверенно, вызывающе, не прячась в благостное затишье, дерзко выйдя навстречу зазимкам, студеным ветрам, часто дующим в весеннюю пору.
Цветок караулил солнце. Коснувшись ледышки, солнечные лучи собирались в пучок, будто в линзе, и грели маковку, укутанную в диковинную паутинку. Льдинка, подтаивая, оседала, шире распирая празднично сияющие лепестки цветка, и тогда чашечка, почти выворачиваясь живым зевом, подставляла маковку солнцу. Льдинка оборачивалась в светлую каплю, освежая и питая собою цветок и созревающее в нём семя.
До самой последней секунды заката цветок дышал теплом светила, поворачивая вслед ему яркую головку. Лепестки, снизу отепленные шерстью, сразу же плотно закрываются, но внутри цветка не кончается ни на миг не прекращающаяся совершенно неприметная работа. Жилкой вонзившегося в мерзлоту корешка цветок впитывает влагу, обращая её в тончайшую, прозрачную льдинку. А утром её снова поймает и соберёт в пучок живительный луч солнца.
№5
Волчица
В стае в ту зиму ходила молодая волчица, не позабывшая ребячьих своих забав. Днем волки, свернувшись в клубки, дремали, а она вскакивала, кружилась, утаптывая снег, и будила стариков. Волки нехотя поднимались, тыкались в нее холодными носами, а она шутливо огрызалась, кусая их за ноги. Старые степенные волчихи, свернувшись и не поднимая голов, с осуждением поглядывали на молодую проказницу.
Однажды ночью волчица поднялась и побежала в поле, а за ней, высунув языки, затряслись старики. Волчихи оставались лежать, потом и они не спеша побежали за стаей. Волки бежали по дороге, а за ними скользили, ломаясь на снегу, тени.
Снег в лучах листавшей луны сверкал алмазами. От деревни послышался непрекращающийся звон заливистых бубенцов. Казалось, что зазвенели, покатившись по дороге, звезды, упавшие с иссиня-темного неба.
Волки, завязая по брюхо, отошли в поле и легли, повернувшись мордами к деревне.
(По И. Соколову-Микитову)
№6
Гавана
Гавана – столица Кубы. Она несказанно красива какой – то своей неповторимой, чудесной красотой. Некоторые путешественники утверждают, что она белоснежная, но это неправда. Необычный цвет города создается от цвета крыш двориков, выложенных красным кирпичом.
Неповторимы улицы города. Бесчисленные балконы, крытые галереи, не уступая в своей стройности колоннадам, укрывая от палящего солнца, служат как бы продолжением внутренних комнат. Под их уютными сводами расставлены еще не накрытые столики, размещены не закрывающиеся до позднего вечера магазины.
Днем улицы как будто вымирают. Вечером длинные очереди выстраиваются на автобусных и троллейбусных остановках, а также у киосков, торгующих необыкновенно вкусным мороженым.
Когда – то большую часть Гаваны составляли трущобы, хижины, сложенные из пальмовых веток, и в начале шестидесятых годов облик кубинской столицы стал резко меняться. Выросли новые дома на месте хижин, сравнявшихся с землей при помощи бульдозера. В роскошных дворцах, отгороженных от мостовой решетками с затейливыми узорами, учатся дети кубинцев.
Рыбный порт Гаваны – современное сооружение с механизированными причалами.
Со дня его основания насчитывается около шести веков, но, на удивление всему миру, это совсем юный город
№7
В горах
Зеленых предгорий, поросших лесами, здесь не было и в помине. Горы показались неожиданно. Они начинались отвесной скалой, вздымавшейся ввысь. Ветер, вода в течение минувших веков немало потрудились над ней. Во многих местах были отчетливо заметны пласты разнородного камня, то лежавшие ровно, то немыслимо перекошенные и изломанные. Кое-где они напоминали искусно сделанную каменную кладку.
Стена, выходившая на север, никогда не освещалась солнцем, поэтому граница вечных снегов здесь спускалась низко. Задолго до нее деревья начинали мельчать и редеть, затем совсем пропадали. Под стеной лежала травянистая пустошь, и по ней тянулась дорога. Она тоже старалась не прижиматься вплотную к стене. Но жизнь ничто не может остановить. Даже по самой стене ползли вверх цепкие кустики, выросшие из семян, занесенных сюда птицами или ветром.
(По М. Семеновой)
№8
Грозовая туча
Мы расположились на берегу небольшой речонки, решив сначала ненадолго остановиться здесь. Но в течение короткого времени небо сплошь покрылось облаками. Пришлось отыскать недалеко от берега в лесу полянку, окруженную со всех сторон березками. Решили заночевать здесь, потому что тут было удобно установить палатки и разложить костер.
Между тем облака, сбившиеся в кучу, медленно превращались в грозовую тучу, застилавшую все небо. Края ее были как будто посеребрены каким-то чудесным светом. Небо затянулось тяжелой пеленой, нахмурилось по-осеннему, и начался не умолкающий ни на минуту ливень. Лишь к утру он постепенно прекратился. Заголубело небо, очистившееся от туч, но земля еще хранила следы разгулявшейся вчера непогоды. Справа и слева от палаток, переливаясь в лучах солнца, сверкали блистающие лужицы.
№9
Даша
Преодолев подъем, Даша спустилась к морю. Вода по-прежнему была прозрачной. Сквозь нее в глубине можно было рассмотреть растения подводного мира. В зарослях водорослей проносились непуганые стайки рыбешек, молниеносно исчезавших из виду. Слева она увидела огромный камень, обвешанный водорослями. Вдоль берега тянулось углубление, заполненное водой, и казалось, это была та же ямка, в которой девочка когда-то нашла камень удивительной формы.
Впервые оказавшись здесь, Даша, покачивая ручонками, сначала опустила одну, затем другую ногу и на цыпочках вошла в воду. Не заходя вглубь, нагнувшись над отшлифованными морским прибоем камнями, в течение нескольких секунд в ничем не нарушаемой тишине она наблюдала за хорошо видимой подводной жизнью. Тут-то она и заметила его. Бледно-голубой камень с прожилками, будто искусно нарисованными художником, поразил ее.
№10
Уникальная гора Богдо
Июльский день. Солнце, сглаживая все вокруг, будто катается по земле, и иссиза-серая пустыня тянется вдоль дороги, окаймленной рябоватым строем полыни. Постепенно открывается ровно раскатанная, словно исполинский кусок кошмы, выжженная степь, плетенная желтоватой сетью извилистых дорог.
В пьянящем мареве восходящего воздуха показалось что-то неясное: не то синеющий лес, не то застывшее облако. Вскоре вдалеке, напоминая лежащего огромного зверя, замаячил фиолетовый силуэт горы Большое Богдо.
По немереному пространству степи не спеша тянулся караван, направляясь к уникальной горе, возвышающейся у соляного озера. Это были калмыки, и предводитель уверенно вел людей к неглубокому, но широкому оврагу, спускающемуся к роднику. Подойдя к нему, кочевники с наслаждением припали к холодным, освежающим струям.
Из толпы выделился священнослужитель, далеко не старый человек, и воскликнул: «Люди, пейте сами и поите скот, потом идите на Богдо, надо принести дары Великому Будде». Все длинной вереницей пошли на молитву. Тропинка, поднимавшаяся к вершине Богдо среди нагромождения причудливых скал, иссечённых ветром, вывела путников на открытое плато.
У подножия горы расстелилось озеро, слепящее белизной, а на вершине, высматривая разомлевшего на солнце суслика, парил степной орел.
(По Г.Моторину)
№11
Дом
Дом стоял несколько в стороне. Окна его были покрашены масляной краской, а небольшое крылечко сбоку еще пахло сосной. Двери были раскрыты настежь, но хозяев в доме не оказалось. Направо от двери стоял некрашеный деревянный стол, слева виднелась массивная изразцовая печь.
Вскоре с улицы прибежала раскрасневшаяся Наташа, встретившая меня так, как будто мы с ней были старые знакомые. Она радушно предложила мне чаю и ранней малины, но я попросил ее сначала показать мне сад, выращенный чуть ли не под самым Полярным кругом.
Мы вышли из дома. Сад лепетал тополиной листвой. Перешагнув за калитку, я неожиданно увидел яблоньки, малинник, густо усыпанный кое-где уже поспевающей ягодой. Почувствовав смолистый аромат, я повернул голову налево и увидел величественные кедры. Они были иссиня-черные, по-медвежьи угрюмы и неприветливы. Наташа ласково и как-то застенчиво потрепала одно дерево. (По Ф. Абрамову)
№12
Домик у края скалы.
Нам пришлось поселиться в мазанном глиной домике, прилепившемся у края скалы. Впечатление от нового жилища, сложившееся в течение первых пяти минут, казалось, было неблагоприятно.
Ни слова не говоря друг другу, мы рассматривали кое-где облупившиеся стены, увенчанные соломенной крышей и окруженные плетеной изгородью. Вокруг убогой лачужки располагались никем не засеянные участки земли, брошенные пустоши, заросшие некошеной травой и переходящие в совершенно незнакомую, покрытую стелющимся кустарником местность.
Из-под скалы доносилось рокочущее дыхание пенящихся волн, обещавших скорое ненастье. Кто не смутится, увидев и услышав все это!
Зато спустя два дня не осталось следа от мрачных предчувствий. Мы обследовали давно не хоженные никем тропинки, обнаружив под скалой уютный пляж, и грубо тесанные доски стола покрыли изжелта-розовой скатертью, а единственное окно домика занавесили домотканой шторой. Вокруг теперь также порядок. Трава скошена, дрова нарублены и аккуратно сложены в поленницу. Кто ни посмотрит, всякий залюбуется.
Хорошо прогуляться по саду, дышащему после грозы чарующим ароматом.
В зарослях вишни звенящим птичьим щебетом невидимые пернатые певцы стараются перещеголять друг друга. Деловито жужжат неугомонные пчелы над еще не распустившимися бутонами пионов.
№13
Зной в степи
На безлюдной равнине возвышается холмистая гряда, расстилающаяся до горизонта. Это след морских волн, когда – то беспрепятственно гулявших здесь. Высоко парит коршун, зорким взглядом окидывая растрескавшееся, как засохшая лепешка, немереное пространство. Кибитки небольшого хотона, обтянутые войлоком, кажутся ему отарой сбившихся в кучу овец.
Солнце, наклонясь над степью, беспощадно выжигает все, что расцвело и зазеленело. На кургане, возвышающемся над равниной, замечаешь нахохлившегося коршуна с клювом, раскрытым от жажды. Вот орел – крылатый хозяин, истинный символ степного государства. Он, не увидев ни с какой стороны добычи, уныло опускается вниз. В ощетинившейся, никем не кошенной траве ни суслика, ни тушканчика.
В полдень поникает выносливый, как будто созданный для зноя, курай, обожженный солнцем. Ничто во всей степи, потерявшей краски, не блестит. Не слышно стрекота насекомых, все замерло, притаилось.
Даже в этот знойный час калмыцкая степь прекрасна. Покой, первозданная тишина и бескрайность ...
Вдруг появляется не видимое глазом черное облачко. Оно разрастается, принимая причудливые формы, и, надвинувшись на солнце, превращается в широкую полосу. Ветер усилился, и трава, предчувствуя грозу, заколыхалась.
Степь вздохнула полной грудью.
№14
Летний зной
В воздухе стоял страшный зной, мигавший над полями трепещущею сеткою. Озими налились, и сочное наливное зерно быстро крепло, распирая эластичную ячейку усатого колоса. С деревенского выгона, отчаянно вскидывая спутанными передними ногами, прыгали стреноженные крестьянские лошади, отмахиваясь головами и хвостами от наседавших на них мух, оводов и слепней.
Деревья, как расслабленные, тяжело дремали, опустив свои размягченные жаром листья, и колосистая рожь стояла неподвижным зелено-бурым морем, изнемогая под невыносимым дыханием летнего бога, наблюдающего своим жарким глазом за спешною химическою работою в его необъятной лаборатории.
Только одни листья прибрежных водорослей, то многоугольные, как листья «мать-и-мачехи», то длинные и остроконечные, как у некоторых видов пустынной пальмы, лениво покачивались, роскошничая на мелкой ряби тихо бежавшей речки.
Остальное все было утомлено, все потеряло всякую бодрость и, говоря языком поэтов: «просило вечера скорее у бога».
(По Н.Лескову)
№15
Дорога в деревню
Я пробирался нетоптаной тропинкой через поле. Несмотря на ненастье, настроение было удивительно легкое. Увидев поблизости копну сена, привалился к обдерганному коровами подножию, наблюдая за вороной, летавшей по серому небу. Отдохнув, зашагал к деревне и вскоре очутился в чужом, до сих пор не убранном огороде.
Дождь копошился в опавших тополиных листьях, усеявших грядки. На них еще голубели крепкие студеные кочаны. Свежо пахло поздней капустой и усталой землей, отработавшей свое. На подсолнухе, забытом у межи, по-зимнему тенькала синица. Прицепившись к растрепанной голове подсолнуха, она теребила его решетку.
Я отыскал в деревянном некрашеном заборе плетенную из прутьев калитку и, боясь, что меня облает не маленькая незлобивая собачонка, а цепной пес, протиснулся за скрипучую калитку. Навстречу мне шла хозяйка с нарубленным хворостом, чтобы растопить еще не топленную печь.
(По Е. Носову)
№16
Лебедянь
Наш брат охотник может в одно прекрасное раннее утро выехать из своего более или менее родового поместья с намерением вернуться на другой же день вечером и понемногу, не переставая стрелять по бекасам, достигнуть наконец благословенных берегов Печоры. Притом всякий охотник, кроме ружья и собаки, – страстный почитатель благороднейшего животного в мире - лошади.
Итак, прибыл я в Лебедянь, остановился в гостинице, переоделся и отправился на ярмарку.
Половой, длинный и сухопарый, малый лет двадцати, со сладким носовым тенором, уже успел мне сообщить, что их сиятельство, князь Н., ремонтер полка, остановился у них в трактире, что много других господ наехало, что по вечерам цыгане поют и пана Твардовского дают на театре, что кони, дескать, в цене. Впрочем, хорошие приведены кони.
На ярмарочной площади бесконечными рядами тянулись нагруженные телеги, за телегами- лошади всех возможных родов: рысистые, заводские, битюки, возовые, ямские и простые крестьянские...
(По И.Тургеневу)
№17
Летний рассвет
Летний ранний рассвет нарождался, как бы наливаясь прозрачным соком. Солнце, находившееся где – то далеко, исподволь приближалось, наклевывалось, готовясь вдруг засиять. Похолодевшая за ночь дорога шла по пригоркам к степи, темнеющей вдали за невысокой цепочкой гор. Пыль из – под брички, зависающая позади, нехоженая дорога, лошади, дружно печатающие копытами, отдающая дегтем ладная сбруя, кочующие высоко над головой облака, ещё не засохшие травы вокруг, то желтые , то зеленые, речонка, разлившаяся на переезде, придорожные ласточки, снующие взад и вперед, чуть ли не задевая морды лошадей,- всё было преисполнено счастьем и красотой.
Завиднелись неухоженные сады городской окраины, и на дороге стало оживленней.. За давно не крашенным забором оказался зверинец с невиданными зверями, да еще карусель, да еще аттракцион кривых зеркал. Ни разу мальчик не видел такого удивительного зрелища. Особенно запомнился ему серо – пепельный, как бугор после выжженной травы, слон, на ходу раскачивающий хоботом.
В сумерки насилу покинули город. Убаюканный дорогой, мальчик заснул как ни в чем не бывало неодолимым сном. Просыпаясь иногда, он слышал, как стреноженные лошади позвякивали отпущенными удилами.
( По Ч . Айтматову)
№18
На реке Урал
Мы плывем вдоль высокого берега, рассматривая породы, обнаженные рекой. Глядя на толщи настланных друг на друга известняков и песчаников, думаешь об истории тех тысячелетий и миллионов лет, бесконечной грядой пронесшихся над Уралом.
Представьте себе на месте нынешнего Урала первобытный океан, омывающий, как повивальная бабка, недавно рожденную планету. Он в течение неисчислимых периодов времени совершает свою стихийную работу, разрушая в одном месте и созидая в другом.
Вы видите реку Чусовую, пробивающую себе дорогу, делая тысячи небезынтересных обнажений и разрезов. Вы смотрите на чередования разрушенных песчаников, сланцевых глин, известняков, доломитов – самых разных пород. Глаз любуется не поддающимся описанию блеском вкраплений гипса, слюды, гнезд металлических руд. Все это засыпано выветрившимися гигантскими породами, но чувствуете себя здесь великолепно.
Мы плывем среди величественной панорамы, распадающейся, как мозаика, на тысячи отдельных картин. Едва ли где – нибудь в другом месте увлеченный человек найдет столь необозримое поле для исследований. Урал и Чусовая с чисто геологическим терпением ждут русских ученых и русской науки, чтобы развернуть пред их глазами свои несметные сокровища.
№19
Наступление весны
Весна всегда приходит неожиданно. Зимой, подбираясь под шиферные крыши, разрастаются сугробы, подпирая некрашеные крылечки и дощатые навесы. Ветви деревьев, отяжелевшие от снега, приклоняются к обледеневшей земле. А тут в несколько дней сугробы, съежившись, опадают. Утром стелется туманная мгла, и к вечеру шорох тающего снега да шепот ручьев, пробирающихся в низины к речонке, нарушают безветренную тишь. В полдень солнце, разгоняя насупленные облака, режет стены тумана, выжигая первые проталинки на заснеженных буграх. Земля, дышащая настоянным на весенних запахах воздухом, дымится и как будто расправляется, становясь удивительно ласковой и приветливой. В ложбинах поднимается иззелена – светлая травка, наполняющая все вокруг едва уловимым ароматом. На давно не езженных дорогах синеют лужицы снеговой воды, пересыхающие кое – где местами.
Появляются группки мальчишек – сверстников, и улица оживляется непрестанным движением и отчаянным ребячьим криком. Малыши носятся по дороге, визжа от радости и от укусов ледяной воды.
Ничего невиданного и сверхъестественного нет в ежегодном наступлении весны. Но каждый раз оно воспринимается как чудо. Вы никогда не привыкнете к тому, что на смену бескрайним снежным равнинам приходят необъятные луга, усеянные цветами.
№20
Словарь Ожегова
С. И. Ожегов — известный лексикограф. Кто не знает его «Словаря русского языка»! Работу над кратким толковым словарем, содержащим около семидесяти тысяч слов, ученый начал в 1940 году. Началась война, и многие ученые-филологи ушли на фронт. Ожегов тоже собирается на фронт, но по состоянию здоровья ему было отказано в просьбе. В течение почти девяти лет ученый работал над словарем, не прекращая работы и в годы войны.
Наверное, нет в нашей стране человека, не знающего этого справочника, ни разу в жизни не пользовавшегося им, не державшего в руках этот объемистый том в тысячу страниц.
В пределах одного тома в нем с достаточной полнотой отражен основной состав лексики современного русского языка. Это обеспечило долговечность книги, намного пережившей своего составителя.
Словарь Ожегова — настольное пособие для людей, любящих русский язык.
№ 21
Озеро Севан
За Кавказским хребтом раскинулось крупнейшее в мире высокогорное озеро Севан - ни с чем не сравнимое по красоте творение природы.
Севан – дитя вулканических страстей. Когда – то под их необъяснимым действием образовалась посредине гор гигантская чаша, мало – помалу заполнявшаяся водой. Только Раздану, впадающему в Севан, удалось вырваться из этого плена. Тысячелетиями, постепенно собирая, накапливало озеро бессчетные запасы кристально чистой воды. Озеро делится на две неравные части – Большой и Малый Севан. Вначале образовался Малый, в который несли миллионы кубометров чистейшей воды реки, наполняемые влагой от тающих снегов.
Большой Севан – это широко разлившееся озеро, зеркало которого является прекрасным распарителем. С его равнинной глади в ветреные месяцы издавна испарялось колоссальное количество драгоценной воды, так не хватающей в этих краях.
Отсутствие энергетических запасов сводило на нет богатства недр и делало неосуществимыми на практике многие проекты так же, как нехватка остродефицитной поливной воды обрекала на прозябание тысячи гектаров плодороднейших земель. В поисках выхода и родилась сверхъестественная идея - использовать севанские воды для оросительных и энергетических целей.
По окончании строительства канала, в течение кратчайшего срока, начнется вторая жизнь озера.
№ 22
Отдых в деревне.
В течение нескольких лет я проводил летние месяцы в тихой деревушке, затерявшейся среди соснового леса, стоявшего недалеко от станции.
Встаешь ранним утром вместе с восходящим солнцем. Росистая некошеная трава еще белеет, и из леса доносится крепкий смолистый аромат.
Не умываясь, накинув поверх белья поношенное пальтишко, бежишь к студеной реке, на ходу раздеваешься и бухаешься в подернутую легким паром, гладкую, как зеркало, водяную поверхность. Утиное семейство, плещущееся в воде, поспешно расплывается из прибрежного тростника.
Выкупаешься и, дрожа от холода, спешишь к чаю, накрытому в густо разросшемся палисаднике.
Затем бродишь с ружьем по окрестным лесам и болотцам, а то сидишь с удочкой, надев соломенную шляпу, и пристально следишь за поплавком, едва виднеющимся в расплавленном серебре реки. Домой возвращаешься усталый, перепачканный с ног до головы, но бодрый и веселый, с чудовищным аппетитом.
Поздним вечером, пыля и толпясь, наполняя воздух запахом парного молока, в деревню возвратится стадо.
Какое наслаждение сидеть у ворот, слушать и смотреть, как постепенно затихает сельская жизнь!
№23
Отражение
Сразу за нашим селом обширный выгон, поросший кучерявым и сизовато-зеленым спорышем. Выгон полого спускается к округлому лиману, к которому я иду через заросли жилистого татарника. В степи изнуряющая жарынь. От нее поубавилось воды в лимане, и по его краям кое-где выступил налет белой соли.
Я хотел спуститься вниз и набрать соли, переливавшейся перламутровыми блестками. Шум, раздавшийся в вышине, заставил поднять голову. Со стороны заката летел одинокий лебедь, тяжко взмахивая крыльями. Еще не долетев до берега, птица стала снижаться на ослабших крыльях, похожих на парус. Лиман, казавшийся глубоким, как в чистом зеркале, отражал редкостную для наших мест птицу. Казалось, что из воды навстречу усталому лебедю стремится другой…
Еще немного – и обе птицы обнимутся, сольются в трепетном объятии. Одинокий лебедь очень хотел к своему двойнику, но вдруг опомнился, громко протрубив, взмахнул ставшими вдруг тугими крыльями. От их взмахов мелко-мелко зарябило зеркало лимана. Двойник, поднимавшийся из воды, заволновался. Очертания его стали расплывчатыми, затем и вовсе исчезли. А лебедь улетел в ночь. Его ничто не пугало. Куда и к кому он стремился?
(По Г. Кукарека)
№24
Березовые дворики
Березовые дворики – ничем не примечательная деревушка, расположившаяся невдалеке от города. Ни роскошных садов, ни резных палисадников, ни березки, ни даже простой ракиты не встретишь. Стояла она на тощем песчаном косогоре. Все же я любил эту деревушку. И как не любить! Прямо перед избами, цепочкой вытянувшимися по бугру, протекала речка, изобилующая сазаном, лещом и прочей речной снедью.
Под выходной в деревню съезжалось много рыболовов. Я тоже снимал комнатку у бабушки Прасковьи, и житье у нее было привольное. По вечерам в маленькой избенке пахло аппетитной ухой или жаренной на масле рыбой.
Самое распривольное житье было на реке, переходящей в широченную пойму, шуршащую камышом, благоухающую разнотравьем. Вдосталь наудившись, я шел с местными ребятишками в пойму делать зарисовки из таинственной, чарующей жизни этих маленьких непролазных джунглей.
Городской житель, прохаживающийся по деревне в закатанных выше колен штанах, без рубахи, был смешон в глазах старожилов. Открыто этого никто не высказывал, боясь обидеть. Со мной чинно здоровались, когда я, увешанный аппаратом и банками, проходил деревенской улицей. Здорово все-таки в Березовых двориках! Дни были по-настоящему летними, небо иссиня-голубое, трава, еще полностью не одевшая землю, блистала кругом.
№25
Оттепель в горах
Исстари здесь стояла огромная гора. На вершинах её лежал вечный снег, скованный мёртвым холодом, и снежинки тотчас таяли, когда всходило солнышко и пригревало вершину. Светлые капли безудержно сбегали на край обрыва и, колеблемые бешеным ветром, дрожали, отражая в себе открывшийся перед ним невиданный мир.
Высоко вверху неслись куда-то перистые облака, по-прежнему состоявшие из ледяных кристалликов. Неожиданно подул с юга ветер, принесший оттепель. В течение короткого времени порыхлели, грузно осев, снежные сугробы.
Впоследствии, просочившись сквозь них, стала пробираться по расщелинам нагроможденных камней натаявшая вода. Зажурчали по всем направлениям неугомонные, никому не видимые ручейки.
Причудливые скалы, нависшие отовсюду, смотрели как будто с недоверием на возрождавшуюся жизнь. Нахмурились они, белея занесёнными снегом лощинами.
Затаилась просочившаяся снизу вода, затем с шумом побежала, унося талый снег, наводнивший долину и досыта напоивший иссохшую землю
Везде проснулась жизнь, и первые капельки, упавшие на бесплодный камень, не видевшие этой пробудившейся жизни и не слышавшие ее, безвестно затерялись.
(По А. Серафимовичу)
№26
Первая гроза
Я надолго запомнил этот ясный по-весеннему и теплый по-летнему день. Кое-где уже появились едва-едва заметные зеленые глянцевитые листочки. По-новому выглядел город. Во-первых, чуть-чуть дул ветерок, во-вторых, почти все окна открыты настежь, в-третьих, солнце светило по-царски, но не горячо, а ласково, по-доброму. На дорожках было видимо-невидимо воробьев, и они по-прежнему сновали вверх и вниз.
Но неожиданно небо потемнело. Небрежно, неряшливо поползли растрепанные рваные тучи. Сначала блеснула неяркая молния и,мелькнув, разрезала надвое иссиза-серое небо. Потом вспугнул птиц сильный раскат грома, как будто где-то кто-то вдребезги расколол стеклянную посуду.
И хлынул ливень, точь-в-точь занавес опустился на землю и закрыл все вокруг. Пропал куда-то город, а по улицам торопливо побежали мутные потоки воды.
Дождь шел долго, а утром вымытый город выглядел по-праздничному весело.
(По А. Иллюминаторской)
№27
Том
Обед кончается. Главный лорд подносит Тому неглубокую золоченую чашу, украшенную орнаментом из чудесных растений, наполненную ароматной водой для полоскания рта и омовения рук. Наследственный подвязыватель салфетки, держа наготове полотенце, бесшумно встает за креслом принца. Том недоуменно рассматривает таз, потом, взяв его в руки, подносит к губам и, отпив глоток, возвращает лорду, стоявшему на цыпочках и не смеющему предложить помощь принцу. «Нет, милорд, это мне не по вкусу. Запах приятный, но крепости никакой», – говорит Том. Неожиданно кончик его носа сморщился. Лорды, не дремлющие ни минуты, умоляют сказать, что случилось. Том, сдерживая слезы, выступившие на глазах, говорит: «Милорды, у меня чешется нос. Каковы обычаи, соблюдаемые в подобных случаях? Я просто не в силах терпеть!». Никто не улыбается его словам, лица у всех грустны и озабоченны. В Англии нет наследственного щекотальщика королевских носов, а притронуться к священной особе никто не смеет. Едва сдерживаемые слезы выходят из берегов, текут по щекам. Нос все чешется. Наконец природа опрокидывает преграды придворных приличий, и Том, мысленно прося о прощении, облегчает сокрушенные сердца приближенных, почесав нос собственноручно.
(По М. Твену)
№28
Снежинки
Далеко-далеко жили-были снежинки. Родились они в облаке, пролетавшем высоко-высоко над землей, и каждая из них была по-своему красива.
Одна была похожа на блистающие искорки, другая напоминала серебристо-белый иней, третья сверкала, будто драгоценный камень.
Земля нетерпеливо ожидала появления снежинок. Ей тоже хотелось одеться по-праздничному. Но ветер, не давая снежинкам медленно спускаться на землю, закружил их в воздухе, подбрасывая, заставляя плясать под свою неугомонную музыку.
Несмотря на старания ветра, снежинки опускались на землю, покрывая ее сверху белым покрывалом. За снежным потоком не было видно ни поля, ни леса, ни речонки. Одни путешественницы ложились на склоне оврагов, другие располагались на ночлег в лесу. Были и такие, которые неосторожно опускались посреди дороги.
На земле, волшебно преображенной, расстилался белый ковер.
(По М. Ильину, Е. Сегалу)
№29
Колокол
Среди развалин древнего города висит над морем колокол, установленный на невысоких, но прочных столбах, пропитанных смолою. Как ни густы бывают студеные осенние туманы, моряки найдут дорогу по размеренным, вовсе не торопливым ударам.
В безветренную погоду смотритель сворачивал папиросу из мелкокрошеного табака, надев бескозырку и бушлат, шёл не торопясь к морю. Затем старик возвращался домой, и ни с чем не сравнимый запах моря сменялся запахом печенной в жару картошки.
Весной дули не холодные, а тёплые и ласковые ветра, обволакивая загорелые лица моряков. Приходили к колоколу не занятые службой матросы, прислушивались к неумолкающему гулу, не спеша думая о чём-то своём.
Он, тяжелый, не двигающийся от ударов, гудел обиженно и приглушенно. Когда море не доставало до него, по-прежнему звенел задорно и весело.
В развалинах жили медно-красные ящерицы, кишащие вокруг, беззвучно снующие по тропинкам. Они,с деланным равнодушием греясь в лучах полуденного солнца, оберегали жутковатую тишину умершего, никому не нужного города. Море бывало неподвижным и ровным, как синеватое вороненое блюдо. Изжелта-белые лепестки слив и вишен осыпали развалины.
168 слов.
( По Л.Грошевой)
№30
Степь в июне.
Земля, напоенная дождевой влагой, медленно набухала и млела под ярким солнцем, постепенно заливавшим всю округу. По утрам из речки, из топких, болотистых низин вставали клубящиеся туманы. Они перекатывались иссиня-сизыми волнами через станицу, устремляясь к степным буграм, и там невидимо растворялись, таяли в нежнейшей бирюзовой дымке. На листьях деревьев, на камышовых крышах домов и сараев, как рассыпанная каленая дробь, приминая траву, до полудня лежала тяжелая, обильная роса.
В степи пырей поднялся выше колена. За выгоном зацвел донник. Медвяный запах его растекался по всей станице. Озимые хлеба стояли до горизонта сплошной, неприступной стеной. Яровые радовали глаз труженика на редкость дружными всходами. Густо ощетинились стрелками молодые побеги кукурузы.
К концу первой половины июня погода прочно установилась. Ни единой тучки не появлялось на небе. Дивно закрасовалась под июньским солнцем цветущая, ни с чем не сравнимая донская степь. Была она теперь необычно красивая, притихшая, немного усталая и вся светящаяся прекрасной, счастливой и чистой улыбкой материнства.
№ 31
Счастье
Вставало солнце, растопляя сентябрьские туманы, расчищая небо. На земле снова начиналось лето. Так продолжалось в течение целой недели.
Опираясь на палку, выломанную из старой заброшенной засеки, шагал он лугами, сосняком, мысленно не переставая благодарить встретившуюся старушонку, открывшую ему этот полузабытый способ передвижения по родной земле.
Первую ночь он провел возле порожистой речонки да чересчур загляделся на играющую на вечерней заре рыбешку. Ночлег под открытым небом, под звездами вошел у него в привычку. Питался он сухарями, размоченными в ручье, печенной в золе картошкой, ягодами.
Он был по-настоящему счастлив. Никогда прежде не доставляли ему столько радости такие пустяки, как запах дыма, шорох падающей с дерева сухой прошлогодней шишки, полыхающая на солнце рябина. Когда он по утрам слышал прощальные песни журавлей, у него на глазах выступали слезы.
(По Ф. Абрамову)
№32
Тайга
Тайга – удивительная страна, отнюдь не похожая на наши места, мир, требующий привыкания. Это не равнина, не долина, а необозримое море сопок, поросших тайгой. Природа здесь девственна, и во всей своей торжественной дикости и жестокости предстает она.
Не будешь ты тут разгуливать по удобным дорогам, восторгаться мощными дубами и живописным расположением рощ и речек. Придется тебе скакать с кочки на кочку, утопать в ледяной воде, страдать от комаров и мошек, тучами носящихся в воздухе, беспрестанно жужжащих, представляя по-настоящему бедствие для человека и животных. Поднимаясь на сопку, напрасно будешь надеяться, что наконец-то твоя нога ступит на устойчивую почву.
Тайга – это вовсе не величественный лес огромных деревьев. Горько разочаруешься ты, встретив малорослые хвойные породы, беспорядочными зарослями тянущиеся в даль тайги, то поднимаясь на сопки, то спускаясь вниз.
Есть тут красноватые лиственницы, ни с чем не сравнимые дубы и диковинный бархат, но не они представляют общий фон. Именно неказистая, переплетенная глухая тайга, манящая человека, привлекательная и странная в одно и то же время.
По Н. Заболоцкому.
№33
У моря
Петька и Мишка устало плелись по пустынному берегу моря, усеянному галькой, отшлифованной волнами. От едва колышущегося моря на мальчиков веяло странным покоем и величественной тишиной. Лучи не зашедшего еще за горизонт солнца скользили по легким волнам, набегавшим на берег.
Пропитанная полынным запахом длинная степная дорога, тянувшаяся к морю от далекого города, осталась позади, а впереди во всю даль и ширь расстилалось открытое море, не имеющее границ. И ребятам казалось, что они добрались до самого края света, что дальше уже нет ничего. Есть одно тихо плещущееся море, а над ним такое же бескрайнее небо, лишь кое-где покрытое бледно-розовыми облачками.
Мальчики, утомленные долгим путем, шли молча. Их стриженые головы прятались за ворохами сухого бурьяна, собранного ими для будущего костра.
№34
Чтобы хорошо учиться…
Чтобы хорошо учиться, надо быть хорошо организованным человеком. Прежде всего необходимо стараться в течение дня выполнять то, что намечено. С начала сентября приучите себя к этому и старайтесь делать это в продолжение всего учебного года. Посоветуйте так же поступать и своим товарищам.
Сначала лучше сделать самые трудные уроки, потому что их выполнение требует больше времени. Зато останется свободное время на любимые предметы, увлечения.
Если вам что-либо непонятно, не обращайтесь сразу за разъяснениями к старшим, а загляните в словарь, в справочную литературу. Это трудно, зато полезно. За то время, которое вы потратите на чтение справочной литературы, вы узнаете много нового и интересного.
В свободные часы больше читайте. Во время чтения выписывайте отдельные интересные мысли, высказывания. Полезно также понравившиеся вам стихи заучивать наизусть, чтобы обогащать свой язык, развивать память.
№35
Ввиду того что недавно построенная мазаная хата, к которой я пробирался, находилась на самом берегу моря, мне в течение долгого времени пришлось плутать по нетоптаным горным тропинкам. Панорама, открывшаяся моему взору, была поистине великолепна.
Море, плещущееся внизу, волны, с бешеной силой бьющиеся о прибрежные скалы, усеянный звездами купол неба, горы, громоздящиеся одна на другую в виде гигантских пирамид,- все было величественно и торжественно. Куда ни глянешь, на всем лежит таинственный покров ночи.
Преодолев крутой подъем, я приблизился к тесаному частоколу, приоткрыл кованную железом калитку и, пройдя по дорожке, заросшей ещё не кошенной травой, заглянул внутрь помещения.
Посреди комнаты стоял некрашеный стол, на краю которого еле-еле теплилась зажженная кем-то керосиновая лампа. Лавка, сколоченная из плохо струганных досок, примостилась в углу, занавешенном не спущенной до конца домотканой шторой. Деревянная полка, заставленная глиняной посудой, пристроившаяся сбоку плетеная корзина, несколько крупно рубленных поленьев-вот все, что я смог рассмотреть в сумраке, слегка рассеявшемся от света горящей лампы.
№36
Волга
Издавна русские люди говорят: «Волга-матерь рек русских». Проделав путь в три тысячи шестьсот восемьдесят восемь километров, река впадает в Каспийское море. Взгляните издали с берега и увидите не спеша тянущиеся баркасы с невысокими бортами, доверху груженные камышинскими арбузами. Вот тяжело проплывает нефтеналивная баржа, заменяющая железнодорожные цистерны. Какие только суда не встречаются на Волге!
Навстречу движется длинная улица, мощенная бревнами. На ней, будто оловянные солдатики, выравнялись игрушечные некрашеные домики. На берегу догорает костер, и, закипая, бурлит чай в закопченном котелке. На бечевках, развеваясь на ветру, колышется вывешенное белье
Не поодиночке, а караваном тянутся плоты, насчитывающие до пятидесяти тысяч бревен. Невероятное искусство-провести такую громадину по своенравным поворотам в течении Волги.
На залитой июньским солнцем палубе комфортно расположились в камышовых креслах пассажиры теплохода, точно серебряного от солнца. Неслышно рассекает он иззелена –серые волны реки, и неказистым кажется по сравнению с этим плавучим дворцом буксир, толкающий впереди себя тяжело груженные баржи.
Бегут скоростные поезда, проносятся автомобили по трассам необъятной России, но Волга по-прежнему величайшая магистраль страны.
№37
Песня джангарчи
В сумерках при зажженных керосиновых лампах седобородые старцы и состоятельные мужчины собрались в кибитке. На почетном месте сидел джангарчи Ээлян Овла…
Джангарчи начал неслышно, как – то вдруг, едва коснувшись струн домбры. Все в его исполнении непривычно: монотонное звучание строк, странная печаль в голосе.
Вадим стал прислушиваться и почувствовал, что, совсем не зная языка, кое – что понимает и догадывается. Такое открытие взаимосвязи между собою и иноязычным сказителем удивило его. Он понял, что джангарчи движением губ, и напряжением голоса, и неуловимыми жестами рук и головы изображает табун лошадей, скачущий по расстилающимся некошеным травам.
Одинокий батыр в доспехах, каленые стрелы, земля, разбуженная копытами коней. Картина неистовой, не стихающей ни на секунду битвы явственно встает перед глазами слушателей.
Вдруг голос старца никнет. Батыр сражен. Силы оказались далеко не равными. Но что – то в степи меняется. Голос нарастает. Кто – то сильный и добрый поддерживает всадника, благословляя на бой.
Старческий голос джангарчи звучит отчетливо и звонко, радостно и победно. Где – то кипит бой. Перенесясь в даль старинную, сникли над полем брани в священном молчании потомки…
(По А.Бадмаеву)
№38
В даль, окутанную голубой дымкой, переходя в смешанный елово-лиственный лес, уходит сосновый бор. Невольно мы, завороженные его красотой, останавливаемся, любуясь равниной, сплошь покрытой на протяжении нескольких сотен километров иззелена-темной стеной.
Хороши массивы наших лесов, не уменьшающиеся, а увеличивающиеся год от года. Здесь много еще не изученных районов.
Вдали от реки простирается глухая, необжитая тайга с первозданными зарослями, нехожеными тропами и неезжеными дорогами. Там стоят никем не рубленные леса, бродят лоси, и свистят никогда не видевшие человека рябчики.
Вывезти лес, срубленный в этой глухомани, - большое искусство. Весенним половодьем в реку сбрасывают запас бревен, вывезенный в продолжение зимы к берегам. Не поодиночке, а караваном тянутся плоты, насчитывающие до пятидесяти тысяч бревен. Миллионы бревен приплывают с верху реки, и впоследствии на сотни километров ложится мощенная бревнами плавучая дорога.
Каких только деревьев не увидишь в сибирских лесах! Корабельная сосна зреет в течение пятидесяти-ста восьмидесяти лет. Вот гигантская сосна, обветренная, омытая дождями, ничуть не старая, и ствол ее отзывается на стук топора объездчика звонким гулом.
(По И.Зыкину)
№39
В глубине сада, в тылу, в арьергарде, трудно, но основательно подымались над землёю антоновки и белый налив. Они были неприхотливы, спокойны и царственно важны. По всему было видно, что собирались долго прожить на белом свете. У самого шалаша, в добром соседстве с молодым и крепким, как деревянный парубок, дубком, самозабвенно рвалась вверх раскудрявая зерновка-яблоня – дичок, неведомо как затесавшаяся в культурное семейство. Её никто не поливал, не обрезал на ней лишних сучьев, не делал ей прививок, а она и не нуждалась в этом: росла себе да росла, успев дважды устлать землю под собою великим множеством мелких кислющих плодов.
От леса сад был отгорожен калиной и терновником, служившим одновременно и естественной изгородью. А за яблонями ровными рядами кустились смородина, крыжовник, алела малина.
(По тексту М. Алексеева)
№40
Весна в калмыцкой степи.
Густой, терпкий аромат трав, цветов, напоенных весенней влагой, невероятно пахуч. Поднимается, разливая вокруг несказанный свет, солнце; тюльпаны, напившись его тепла, распускают шелковые лепестки. Воздух, в продолжение суток курясь пьянящим маревом, изредка дрожит. И волнуется, и колышется степь, устланная пестроцветным ковром. « Весной день увеличивается на овечью шкуру», - говорит пословица.
Встав столбиками над норками или снуя возле них, выглядывают любопытные суслики, нисколько не боящиеся машины. Пролетел, беспрестанно взмахивая крыльями, стрепет. Мы ехали вдоль рябоватого строя полыни, окаймляющего дорогу, мелькая по ней, словно по дощатому забору с выщербленными краями. На кургане, горделиво возвышающемся над равниной, увидели высматривающего добычу коршуна. Стелются полосы седого ковыля, белея на иссечённых ветрами грядах, и, как будто маня в даль горизонта, устремляются вперед.
Все, слившись в иссиня – серое немереное однообразие, становилось монотонно и скучно для взгляда впервые оказавшегося здесь путешественника. Не понять ему никак благородства тюльпанной степи, обладающей примечательным свойством, живущим в ней неизменно.
Степь - это свобода, и она напоминает о ней людям, потерявшим ее.
( По В. Гроссману)
