МОТИВ СУДЬБЫ В «СЛОВЕ О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ»
Теоретически трудно себе представить,
как это можно совместить языческий
фатализм и христианскую надежду на
личное спасение.
А.Ф.Лосев.
Мотив судьбы, уходящий своими корнями в древние народные представления славян о судьбе-доле, объединяет многие произведения отечественной литературы. Яркое отражение нашёл он и в «Слове о полку Игореве», написанном в эпоху христианизации Руси.
Чтобы осознать духовно-нравственную направленность этого литературного памятника, при исследовании мотива судьбы важно учесть как языческие представления, так и христианское мировоззрение.
На наш взгляд, сквозные образы, составляющие мотив судьбы, образуют в этом произведении семантический ряд, который помогает современному читателю подойти к пониманию замысла автора, идеи произведения. Сопоставление «Слова» с отдельными народными и литературными произведениями далёкой эпохи показали, что этот словесный ряд образует одну из сюжетных линий, лежащих в основе композиции произведения.
Прежде чем обратиться к анализу образов, связанных с обозначенным нами мотивом, выясним значение слова «судьба». Предлагаем ученикам подобрать к нему слова, близкие по значению. «Доля», «фортуна», «участь», «фатум», «рок», «неотвратимость», «неизбежность», «предопределённость», «предначертание» - ряд, который мы получаем. «Провидение», «испытание», «попущение», «промысел», «благодать» - понятия, значение которых мы просим учеников объяснить, чтобы установить, есть ли какая-то связь между ними. В этом случае ученики вынуждены обратиться к «Толковому словарю». Девятиклассники замечают, что слова первого ряда несут в себе ощущение безнадёжности, отказывают человеку в возможности выбора, второго – на зависимость человеческого пути от выбора свободы, данного ему Богом, где исход человеческого пути будет зависеть от нравственных целей выбирающего.
Дома девятиклассники подобрали и записали в тетрадь слова, связанные с мотивом судьбы и выступающие как его проявление. Приводим их: «несчастье», «счастье», «горе», «беда», «тоска», «печаль», «радость», «случай», «везение», «свобода», «воля», «добро», «зло», «наказание». Дополним этот ряд словами из произведений устного народного творчества, которые имеют непосредственное отношение к выделенному мотиву: «недоля», «нужда», «рожаница», «Среча», «несреча», «обида», «Усуд» («суд»).
Девятиклассники подтверждают фрагментами из текста, что в «Слове о полку Игореве» встречаются слова «обида», «суд», «нужда»,: «Рано начали вы Половецкой земле мечами обиду творить», «Бориса же Вячеславича похвальба на суд привела», «Вступите же, господа, в золотые стремена за обиду сего времени…», «уже тресну нужда на волю». Слова «обида», «суд» и «нужда», по наблюдению учеников, близки по значению слову «горе», «наказание», слово «обида» заменяемо словом «доля», «горькая участь».
Таким образом, слова «горе», «суд», «обида», «нужда» - оказываются в едином смысловом ряду.
Чтобы ребята увидели, как в исследуемом памятнике отражаются языческие представления, мы познакомили их с некоторыми народными и литературными произведениями XI – XII веков, объединёнными темой судьбы: это северорусский плач вдовы (Ноне я дольщица великой кручинушки, / Половинница злодейной я обидушки…», песня «Молодец ведь от Горя во чисто поле…», северорусская заплачка «С окиян-моря напасть-ли, моря синяго, / Аль с холодной с подсиверной сторонушки», где вдова рассказывает «отцам духовным» о том, что к ней привязалась обида (недоля), и судьба связывается с моментом случая, «неожиданности, счастья или недоли, навеянных со стороны, невесть откуда» [4, с.501].
Девятиклассники замечают, что во всех приведённых произведениях, несущих архаические представления, судьба неотменяема и неотвратима, а герой фаталистически зависит от Горя, и что злая доля может быть как данной от природы, прирождённой, так и приобретённой.
В славянском фольклоре можно найти много примеров, где судьба (в основном, горькая) либо была предрешена (определена) герою с рождения, либо случайно переигрывалась (даже становилась из недоли счастьем) сама по себе, без вмешательства героя. Но в русских сказках о Доле встречается ещё один мотив - судьбы, от которой можно отделаться. А.Веселовский приводит следующее предание: матери новорождённого предсказывают смерть сына: мальчик должен будет повеситься, когда ему наступит одиннадцатый год. Родители научили его при каждом дне приговаривать: «Во имя Божие!» Это его и спасло тогда, когда пришло предсказанное время. Он идёт в лес, чтобы повеситься и произносит: «Пойду, повешусь во имя Божие!» [4, с. 504]. Верёвка трижды обрывается, «сужденный» час проходит.
А.Веселовский указывает на то, что славяне, веровавшие в род, в прирождённую долю, могли рано познакомиться как с литературой «византийских калядников, громников, трепетников и т.п.», «подаривших нас одним из олицетворений русской недоли = злыдни» [4, с.523], так и с греко-римскими литературными источниками, прошедшими путь от веры в судьбу в пору упадка до веры в Бога.
С точки зрения христианского миросозерцания личная доля или недоля человека – не каприз рождения или случая, а дело высшего таинственного решения, основанного на том, что человек заслуживает свою судьбу. Одно из христианских пониманий - пути Господни для человека неисповедимы, награда за благодеяния может быть и по смерти [4, с.534].
Другое следует из самого «Слова»: «Нечестно вы одолели, нечестно кровь поганую пролили», - связано с заслуженным наказанием, ниспосланным за грехи.
Соотнеся события «Слова» с мотивом судьбы и его вариантами в произведениях фольклора, можем сказать, что уже эпизод победы русской дружины над половцами в первом бою отрицает мотив прирождённого горя в этом произведении. Получается, что, вопреки намеченной с начала похода злой доле, «недоле», дружина Игоря в первом бою побеждает половцев, то есть понятия неотвратимости, фатума не являются определяющими в мотиве судьбы в «Слове».
Попытаемся выяснить, какова связь выделенных словесных образов, объединённых мотивом судьбы, с образом Игоря, его дружиной, князьями, выступившими с ним против половцев, другими образами князей, упоминаемыми автором.
В этом поможет своеобразная сюжетная линия, составленная на уроке и разделенная на три части в соответствии с композицией «Слова»: «Встала обида в войсках Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, восплескала лебедиными крылами на синем море у Дона; плеская, прогнала времена обилия» с русской земли, зависть и ненависть ослепили русских князей, «пал позор на славу», «ударило насилие на свободу», «бросился див на землю», дружину князя «крылья птиц приодели», «тоска разлилась по Русской земле», «печаль обильная потекла по Русской земле», «невесёлое время» настало (первая часть).
«Рано вы начали Половецкой земле мечами обиду творить», «Вступите же, господа, в золотые стремена за обиду сего времени, за землю Русскую…» (обращение Святослава к Игорю и Всеволоду – вторая часть).
Третья часть соотносится с предыдущими на основе контраста («тьма» - «свет», «солнце», «невесёлые», «тоска», «печаль» – «весело». Она радостная и светлая: «Солнце светится на небе, а Игорь князь в Русской земле», «сёла рады, грады веселы». Почему третья часть столь отлична от первых двух и настроением и составляющими её образами, мы выясним позже.
Вопросы о том, что такое судьба и возможен ли спор с ней, вызывает у девятиклассников, с одной стороны, интерес, с другой стороны, - споры и проблемы в их разрешении. Мнения учеников расходятся. Чтобы выяснить, как решает вопрос судьбы автор «Слова», обратимся к образу Игоря.
Новгород-Северский князь даёт вызов судьбе. Д.С.Лихачёв указывает, что «Игорь, как герои греческих трагедий, идёт против рока, судьбы. Он идёт на половцев вопреки явным предостережениям (затмение, другие предзнаменования) и вопреки их численному превосходству» [5, с.267].
«Лучше ведь убитым быть, чем пленённым быть…», - говорит Новгород-Северский князь перед походом на половцев. То есть, он предпочитает смерть плену, если не удастся победить половцев. Но получается всё не так, как предполагает Новгород-Северский князь. Игорь сталкивается с перипетиями судьбы: первый бой выигран - казалось, что плена и смерти он избежал. У писателя Е.Осетрова есть по этому поводу такое замечание: «В Диком поле всё успокаивается, исчезают дурные предзнаменования, и князю, наверное, кажется, что он переборол судьбу» [8, с.32]. Но следующий день заставляет усомниться в этом. Опять возвращается опасность плена или смерти. После поражения русский князь оказывается в «рабском седле», у иноверцев. По замечанию Д.С.Лихачёва, «пленение рассматривалось в XI – XIII вв. как самое страшное последствие поражения» [5,с.267].
Но и это ещё не окончательный поворот его судьбы. Игорь бежит из плена, потому что понимает, что необходим родной земле, которая оказалась в опасности. После этого, по замечанию Д.С.Лихачёва, «наступает движение повествования к нравственному умиротворению» [5.с.267].
Киевский князь Святослав обращает своё «золотое слово» со «слезами смешено» ко всем русским князьям; природные стихии помогают ему вернуться на Родину, об этом их просит Ярославна. Мотив горя, обиды в финале «Слова» сменяется мотивом счастья, радости.
А.Веселовский указывает, что в «Слове» соединилась идея «прирождённой судьбы с идеей личной вменяемости», заслуженности, где «Обида является с значением Недоли, как иногда в северорусских причитаниях». Причём, понятие её заслуженности в «Слове», по словам учёного, расширилось: не один молодец навлекает на себя несчастие, а вся русская земля платит за грех своих князей. Стоит только заменить в приводимых далее отрывках название Обиды – Недолей и вспомнить противоположения доли или недоли прирождённой и – заслуженной, вменённой. «Въстала Обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крилы на синемъ море, у Дону плещучи, убуди жирня времена. Усобица княземъ на поганыя погыбе». «Неволя встала в русской земле, плещет крыльями у синего моря, на Дону, возбуждая память о счастливых временах (или: прогоняя счастливые времена), когда, прибавим мы, среди князей было согласие и они победоносно отражали врагов; тогда как теперь князья ссорятся, их гибель в усобицах; оттого и встала Недоля: они заслужили её, она им не «прирожденна»: «не было оно Обиде прирожденно» (русское храброе гнездо) ни соколу, ни кречету, ни тебе чръный воронъ, поганый половчине» [4, с.537 -538].
Игорь вслед за князем Мстиславом, совершившим удачный поход против половцев в 1168 году, вслед за десятью князьями, выступившими против общего степного врага в 1170 году, Святославом Всеволодовичем, великим князем Киевским, предпринявшим с коалицией других князей победный поход против неверных в 1183 году, совершает попытку спора с заслуженной горькой судьбой. Но если Мстиславу Бог «помолг половцы победити на Угле и на Самаре» (Ипатьевская летопись), то Божественный Промысел в связи с образом Игоря оказывается иным. И это не случайно. Он складывается на основе его поступков и причин, управляющих ими.
В целом ряде народных произведений образ Обиды с лебедиными крыльями перекликается с образами Сречи, юной красавицы, прядущей золотые нити, которая несёт герою счастье, и Несречи – грязной, с всклокоченными волосами и маленькими слезящимися глазами, приземистой и скуластой, кому она встретится, тому грозит беда. Среча, мудрая, работящая, вещая, являющаяся в образе лебедя, красавица, символизирующая счастье, делает счастливым того, кто возьмёт её за себя. Несреча (Недоля) несёт горе. Образ Несречи, горькой доли перекликается с образом Валькирии. Основываясь на немецких преданиях, Ф.И.Буслаев указывает на связь Эльфов и Валькирий с лебедями. Он пересказывает эпизод из Эдды, где рассказывается о трёх женщинах, которые прядут на морском берегу лён, «при них были лебединые сорочки, это были Валькирии… Одна из них…бела, как лебедь…носила на себе лебединые перья» [3, с.24]. Поскольку эти существа вели по преимуществу воинственную жизнь и вместе с собой приносили войну, то, по мнению Ф.И.Буслаева нет никакого препятствия видеть подобное же существо в следующем месте «Слова о полку Игореве»: «…въстала обида въ силах Дажь-божа внука, вступила девою на землю Трояню, въплескала лебедиными Телеги с лебедиными крылы на синем море, у Дона плещучи». [4, с.24].
Мотивы горя, суда, обиды проводит автор через своё произведение красной нитью, потому что русские князья забыли о чести, о прадедовской славе, величии родной земли, они сами «своими крамолами начали наводить поганых на землю Русскую», «из-за усобицы ведь настало насилие от земли Половецкой», то есть пришло горе (вспомним: «упало насилие на свободу»).
Но можно ли Игоря судить? Ведь мы уже увидели, что он спорит с горькой судьбой своей, со злой долей, которая «пала» на землю Русскую. Мнения учащихся неоднозначны, но большинство считает, что неминуем для него суд Божий, о котором предупреждает автор «Слова». Образ мыслей и поступки Игоря, по их мнению, во многом напоминают действия его соотечественников, делящих между собой славу дедов; не случайно, поэтому, Святослав осуждает Игоря и Всеволода. В подтверждение своих рассуждений они приводят слова Киевского князя: «сказали вы: «Помужествуем сами, прошлую славу себе похитим, а будущую сами поделим», «худо времена обернулись» - «вот зло». Приводим высказывание В.Н.Татищева, которое поможет акцентировать внимание на рассматриваемой нами теме: «Игорь, завидуя чести, полученной Святославом, возвратясь в Новгород, не долго медля, собрал войско…». Ученики замечают, что воля Игоря идёт вразрез и со знамением Божьим. «Игорь чувствует себя свободным не потому, что познал истину, а потому, что поступает вопреки ей», - отмечает Е.Осетров [9, с.31].
Т.о., мы видим, что мысль о неминуемом Божьем суде для князя Игоря, как и для большинства русских князей, далёких от христианского понимания добра и единения, возникает в связи с рассмотренными фрагментами, а в конечном счете, вытекает из всего повествования. А.Ф.Лосев писал: «Зло, в котором находится мир, для христианина невыносимо, противоестественно и требует окончательного уничтожения» [7, с.112].
Автор «Шестоднева», памятника времени «Слова», указывает: «Тело бо воин есть, а ум кнез и царь», и потому советует: «Мыслию пари… на высость и разумное» [2, с.29]. И это было истиной для автора «Слова», изобразившего Святослава, князя Киевского, в образе мудрого и справедливого правителя. Полной противоположностью ему открывается нам Игорь в начале «Слова». «Ум князя уступил желанию, и охота отведать Дон великий заслонила ему знамение»,- замечает автор. О славе дедов своих, в отличие от Святослава, он не вспоминает перед походом. «Слово» оплакивает поражение Игоря,- указывает Д.С.Лихачёв.- Это поражение – результат безрассудного, безумно смелого похода небольшого войска князя Игоря в далёкие степи – на неверных язычников, «поганых» [5, с. 16]. Позже, в плену и перед побегом, Игорь раскается во многих своих грехах, в том числе и в своём неподготовленном, необдуманном походе. Об этом мы узнаём, в частности, из Ипатьевской летописи.
Теперь обратимся к финалу произведения. Это третья часть составленного нами на основе фрагментов из «Слова» короткого сюжета в связи с мотивом судьбы. На важность финала произведения указывают слова Д.С.Лихачёва: «Фраза о том, что Игорь едет к Богородице Пирогощей, заканчивает всю повествовательную линию «Слова». Перед нами в этой фразе завершение событий «Слова». При этом следует иметь в виду, что поэтика «Слова» не допускала упоминания художественно случайного или художественно малозначительного» [5, с.271-272]. О том, что настроение финала произведения отлично от настроения основной его части, мы уже говорили. Но что же послужило причиной такого финала? Мы не слышим героя в конце произведения, автор изображает его таким, каким, по его мнению, должен быть христианин, – светлым, мудрым, любящим свою землю, готовым к раскаянию в грехах. Не случайно он изображает Новгород-Северского князя едущим в Киев в храм Богородицы («Игорь едет по Боричеву ко святой богородице Пирогощей») и подчёркивает его значимость: тяжело «Русской земле без Игоря», как «голове без плеч», «телу без головы». И всё-таки, почему мы не слышим Игоря, домысливаем сами, зачем едет Игорь в Киев, а не в свой родной Новгород-Северский. Обратимся к рассуждению Д.С.Лихачёва: «Как известно, русские люди издавна в трудных случаях жизни…давали обет в случае своего спасения отправиться на поклонение какой-либо из святынь. Обет непременно соединялся с покаянием в совершенных грехах. Именно такой обет был, по-видимому, дан и Игорем, когда он попал в плен» [5, с.272]. Учёный приводит два покаяния Игоря – в плену и перед побегом, - нашедшие отражение в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях и подчёркивает, что ни в одной из них ничего не сказано об обещании Игоря. Объяснение этому Д.С.Лихачёв приводит следующее: «Спасение Игоря из плена не могло рассматриваться как результат помощи Бога, Богоматери или святых. Ведь Игорь совершил поступок, который даже сторонник Игоря, летописец, вынужден был назвать «неславным путём». Бог мог защитить Игоря уже во время самого бегства, но делать Бога участником «неславного» решения было для автора «Слова» невозможно. Другое дело, конечно, что Игорь перед своим бегством мог возложить своё упование на Бога, Богоматерь или святых, просить их о заступничестве» [5, с. 274]. На вопрос же, почему Игорь даёт обещание именно Богоматери и едет воздать ей благодарность за своё спасение, мы можем найти ответ, основываясь на исследованиях С.С.Аверинцева и Д.С.Лихачёва. «Богоматерь как защитница государства, страны, города от врагов хорошо известна в богослужебных и молитвенных текстах. Известен акафист Богородице – «Взбранной Воеводе». Богоматерь имеет своими символами «Небесный Иерусалим», град, стену града, нерушимую стену, стену непреоборимую, двенадцативратный град (на основании Апокалипсиса у Романа Сладкопевца), башню Давида», - пишет Д.С.Лихачёв [5, с.275].
Кроме того, учёный указывает на то, что Богоматерь на Руси почиталась как освободительница пленных. С.С.Аверинцев, определяя духовно-эстетическую значимость образа Богоматери для христианства, указывает, что она являлась «Градодержицей», «образом одухотворённого вещества», «образом человеческой общности, воплощающей мировой смысл, церковную общину», «Градом», сообщающим «ему смысловой устой и бодрую надежду на победу над видимыми и незримыми врагами».[1, с.7].
Мы видим, что образы, рождённые дохристианскими представлениями о судьбе, соединились в «Слове» с православными идеями. И если основным признаком язычества является представление о «прирождённости», предопределенности, неизбежности, фатальности событий жизни, и, в конечном счёте, судьбы, то основой христианского мировоззрения является Божественный промысел, благодать. Его суть состоит не только в том, что на всё воля Божья, а что промысел Божий предполагает свободный выбор человека, проявляющийся в его помыслах и поступках. Выделенный нами своеобразный метафорический сюжет, сотканный на основе народных представлений из образов судьбы-доли, помогает понять, что есть судьба с точки зрения народных представлений и христианского верования.
Теперь мы можем подвести итог, раскрывающий христианский взгляд на судьбу: судьбы нет, есть божественный промысел. «Язычество безлично, и боги тоже должны управлять безлично – силою, которая сама не знает, что делает. Полный антипод христианству. Для христианства судьба – то, что неожиданно, случайно, второстепенно. Да, есть судьба, может неожиданно случиться, но на взгляд христианства – «такова воля Божья»; по существу никакой судьбы нет», - писал А.Ф.Лосев. [6, с.534]. «Под именем судьбы не разумеем мы такое приключение, которое вышло по некоторому вечному определению, кое никакая сила, ни Божеская, отвратить не могла и не может, сего христианское богословие не приемлет», - читаем у митрополита Московского Платона [8, c. 399].
Итак, автор «Слова» приводит нас к выводу, к которому мог обратить читателя только христианин: если судьба – слепое предначертание, не основанное на человеческих добродетелях, то Божественное предопределение всегда имеет под собой основание, независимо от того, печальный исход или счастливый ждёт человека, в христианской литературе - героя. Именно поэтому народная «Среча», «горе», «судьба», сменяются в финале «Слова» образом Божьей Матери Пирогощей, являющейся воплощением мудрости, счастья, радости, свободы, славы, христианского единения, «благоверного града». К Богоматери, защитнице государства, символизирующей «нерушимую стену», «Небесный Иерусалим», и отправляется князь Игорь, слившийся в единой радости со всем тем, что вмещается в понятие «Киевская Русь».
Домашнее задание.
Написать сочинение на одну из тем: а) «Роль мотива судьбы в «Слове…»; б) «Мотивы «Слова о полку Игореве» в произведениях русской литературы».
Исследовательские группы готовят материал на тему: «Образы в «Слове...» и произведениях фольклора» (виды работ обсуждаются индивидуально).
Рубрика «Вопросы, которые поставило передо мной «Слово»» (сформулировать вопросы, которые возникли в процессе изучения литературного памятника).
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Аверинцев С.С. К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской //Древнерусское искусство и художественная культура домонгольской Руси. М.: Азбука-Классика, 1972.
2. Адрианова-Перетц В.П. Основные вопросы поэтики «Слова о полку Игореве». - М.: Наука, 1968.
3. Буслаев Ф.И. О влиянии христианства на славянский язык // Исцеление языка. СПб.: Библиополис, 2005.
4. Веселовский А. Судьба-доля в народных представлениях славян. М.: АСТ, 2006.
5. Лихачёв Д.С. «Слово о полку Игореве» и культура того времени. Л.: Наука, 1985.
6. Лосев А.Ф. Я сослан в XX век. М.: Время, 2002.
7. Лосев А.Ф. История античной эстетики. М.: АСТ, 2000.
8. Митрополит Московский Платон. Азбука добродетели. М., 2005.
9. Осетров Е. Мир Игоревой песни. М.: Современник, 1977.
10. Слово о полку Игореве. М.: Художественная литература, 1980.
14
