Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 29»
«ПОВЕСТЬ М.А. БУЛГАКОВА «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ»
Опыт анализа произведения
Выполнил: учащийся 11а класса
Зайцев Данил Алексеевич
Научный руководитель
Филичева Татьяна Михайловна,
учитель русского языка и литературы
[pic]
г. Череповец, 2016 год
Содержание
Введение…………………………………………………………………...3
1. История создания повести М.А. Булгакова «Собачье сердце»……...4
2. Жанровая специфика повести. Признаки социальной антиутопии, сатирического памфлета, элементы фантастики………………………………6
3. Приметы 1920-х годов в повести……………………………………...8
4. Значение говорящих имен персонажей в повести……………………9
5. Образ профессора Преображенского как представителя интеллиген –
ции………………………………………………………………………….11
6. Образ Шарикова как представителя народа………………………….13
7. Переосмысление в повести отношений между интеллигентом и человеком из народа……………………………………………………………..16
Заключение………………………………………………………………...19
Список литературы………………………………………………………..21
Введение
Творчество Михаила Афанасьевича Булгакова — одно из крупнейших явлений русской художественной литературы ХХ века. Его талант дал литературе замечательные произведения, ставшие отражением не только современной писателю эпохи, но и настоящей энциклопедией человеческих душ.
Любимыми авторами Булгакова еще с юных лет были Н.В. Гоголь и М.Е. Салтыков-Щедрин. Гоголевские мотивы непосредственно вошли в творчество писателя, начиная с раннего сатирического рассказа «Похождения Чичикова» и заканчивая инсценировкой «Мертвых душ» (1930) и киносценарием «Ревизор» (1934).
Основная тема фельетонов, рассказов, повестей Булгакова 1920-х гг., говоря его же словами, — «бесчисленные уродства нашего быта». Главной мишенью сатирика явились многообразные искажения человеческой натуры под влиянием совершившейся общественной ломки («Дьяволиада» (1924), «Роковые яйца» (1925)). В том же направлении движется авторская мысль и в сатирической повести «Собачье сердце», написанной в 1925 году.
Все эти своеобразные «сигналы-предупреждения» писателя служили для одних его современников поводом к восхищению (М. Горький назвал «Роковые яйца» «остроумной вещью», для других — к категорическому отказу в публикации (Л.Б. Каменев о «Собачьем сердце»: «это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя»). В названных произведениях отчетливо обнаружилось своеобразие литературной манеры Булгакова-сатирика.
Рассмотрим повесть М.А. Булгакова «Собачье сердце» подробнее.
1. История создания повести М.А. Булгакова «Собачье сердце»
Повесть Булгакова «Собачье сердце», имеющая подзаголовок «Чудовищная история», не публиковалась при жизни писателя. Впервые она была напечатана в 1968 году («Студент». Лондон. №№ 9, 10; «Грани». Франкфурт. № 69). В СССР она была издана в журнале «Знамя» (№ 6) лишь в 1987 г. На рукописи стоит авторская дата: январь-март 1925 года. Предназначалась повесть для журнала «Недра», где ранее были опубликованы «Дьяволиада» и «Роковые яйца».
Фабула «Собачьего сердца», как и повести «Роковые яйца», восходит к произведению великого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866-1946) - к роману «Остров доктора Моро». В книге рассказывается о том, как профессор-маньяк в своей лаборатории на необитаемом острове занимается созданием необычных «гибридов», превращая людей в животных хирургическим путем.
Название «Собачье сердце» взято из трактирного куплета, помещенного в книге А. В. Лайферта «Балаганы» (1922):
На второе пирог -
Начинка из лягушачьих ног,
С луком, с перцем
Да с собачьим сердцем.
Название может быть соотнесено с прошлой жизнью Клима Чугункина, зарабатывавшего на жизнь игрой на балалайке в трактирах.
7 марта 1925 года автор впервые читал первую часть повести на литературном собрании «Никитинских субботников», а 21 марта - вторую часть. На собрании присутствовал М. Я. Шнейдер, который позже так писал о своих впечатлениях: «Это первое литературное произведение, которое осмеливается быть самим собой. Пришло время реализации отношения к происшедшему» (к Октябрьскому перевороту 1917 года). Присутствующий там же агент ОГПУ докладывал своему начальству несколько иначе: «Такие вещи, прочитанные в самом блестящем литературном кружке, намного опаснее бесполезно-безвредных выступлений литераторов 101-го сорта на заседаниях Всероссийского Союза Поэтов. <...> Вся вещь написана во враждебных, дышащих бесконечным презрением к Совстрою тонах <...> и отрицает все его достижения. <...> Вторая и последняя часть повести Булгакова «Собачье сердце» вызвала сильное негодование двух бывших там писателей-коммунистов и всеобщий восторг всех остальных. <...> Если и подобно грубо замаскированные (ибо все это «очеловечевание» - только подчеркнуто-заметный, небрежный грим) выпады появляются на книжном рынке СССР, то белогвардейской загранице, изнемогающей не меньше нас от книжного голода, а еще больше от бесплодных поисков оригинального, хлесткого сюжета, остается только завидовать исключительнейшим условиям для контрреволюционных авторов у нас».
Безусловно, подобные высказывания «компетентных» сотрудников не могли пройти бесследно, и повесть была запрещена. Однако люди, искушенные в литературе, приняли повесть и хвалили ее. Викентий Вересаев в апреле 1925 года писал поэту Максимилиану Волошину: «Очень было мне приятно прочесть Ваш отзыв о М. Булгакове <...> юмористические его вещи - перлы, обещающие из него художника первого ранга. Но цензура режет его беспощадно. Недавно зарезали чудесную вещь «Собачье сердце», и он совсем падает духом». 7 мая 1926 года в рамках санкционированной ЦК кампании по борьбе со «сменовеховством» на квартире у Булгакова был произведен обыск и конфискована рукопись дневника писателя и два экземпляра машинописи «Собачьего сердца». Лишь спустя три с лишним года конфискованное при обыске было возвращено автору благодаря содействию Максима Горького.
«Собачье сердце» предполагалось инсценировать во МХАТе. 2 марта 1926 года Булгаков заключил с театром договор, который в связи с цензурным запретом на произведение был расторгнут 19 апреля 1927 года.
В «Собачьем сердце» есть характерные приметы времени с декабря 1924 года по март 1925-го. В эпилоге повести упоминается мартовский туман, от которого страдал головными болями вновь обретший свою собачью ипостась Шарик. Программа московских цирков, которую столь тщательно изучает Преображенский, проверяя нет ли там номеров с участием котов («У Соломоновского... четыре каких-то ...Юссемс и человек мертвой точки... У Никитина... слоны и предел человеческой ловкости"), точно соответствует программам начала 1925 года. Именно тогда состоялись гастроли воздушных гимнастов «Четыре Юссемс» и эквилибриста Этона, номер которого назывался «Человек на мертвой точке».
2. Жанровая специфика повести.
Признаки социальной антиутопии, сатирического памфлета, элементы фантастики
В биографии М. Булгакова, написанной Э. Проффер в 1984 г., «Собачье сердце» рассматривается как «аллегория революционной трансформации советского общества, рассказ-предостережение об опасности вмешательства в дела природы».
Повесть воспринимается, прежде всего, как антиутопия, осуществившаяся в реальной действительности. Здесь присутствует традиционное изображение государственной системы, а также противопоставление ей индивидуального начала. Преображенский представлен как человек высокой культуры, независимого ума, обладающий глобальными знаниями в области науки.
Автор строит повествование в оригинальном плане. Писатель идет не от общего к частному, а наоборот: от частной истории, отдельного эпизода – к масштабному художественному обобщению. Фабульно повесть, как и «Роковые яйца», восходит к произведениям знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866–1946), на этот раз – к роману «Остров доктора Моро» (1896), где профессор-маньяк в своей лаборатории на необитаемом острове занимается созданием хирургическим путем необычных «гибридов» людей и животных. Роман Г. Уэллса был написан в связи с ростом движения противников вивисекции – операций над животными – и их убийством в научных целях. У Булгакова добрейший профессор Филипп Филиппович Преображенский проводит эксперимент по очеловечению милого пса Шарика и очень мало напоминает героя Уэллса. Однако эксперимент оканчивается провалом. Шарик воспринимает только худшие черты своего донора, пьяницы и хулигана пролетария Клима Чугункина. Вместо доброго пса возникает зловещий, тупой и агрессивный Полиграф Полиграфович Шариков, который, тем не менее, великолепно вписывается в социалистическую действительность и даже делает завидную карьеру: от существа неопределенного социального статуса до начальника подотдела очистки Москвы от бродячих животных. Шариков становится общественно опасен, науськиваемый председателем домкома Швондером против своего создателя – профессора Преображенского, пишет доносы на него, а в конце даже грозит револьвером. Профессору не остается ничего другого, как вернуть новоявленного монстра в первобытное собачье состояние.
Если в «Роковых яйцах» был сделан неутешительный вывод насчет возможности реализации в России социалистической идеи при существующем уровне культуры и просвещения, то в «Собачьем сердце». пародируются попытки большевиков сотворить нового человека, призванного стать строителем коммунистического общества. Жизнеописание Шарикова Булгаков расширяет до уровня социального обобщения. Писатель дает картину современной действительности, выявляя ее несовершенное устройство.
У Булгакова фантастика ограничена описанием научного эксперимента с Шариковым. Но и этот вымышленный случай довольно рационально мотивирован с точки зрения науки и здравого смысла, что приближает его к реальности, все повествование в «Собачьем сердце» построено в тесной связи с действительностью 20-х годов и социальной проблематикой. Фантастика в произведении выполняет не основную роль, а вспомогательную. Абсурдный, с точки зрения природы, эксперимент помогает обнажить абсурд в обществе, в котором в результате исторического эксперимента все ненормальное становится нормально: Шариков, получившийся из собаки с помощью органов уголовника, абсолютно подходит новому советскому государству, он принимается и даже поощряется им – назначается на должность, причем не рядовую, а заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных.
Характерно, что рукопись, сохранившаяся в архиве Н.С. Ангарского, озаглавлена «Собачье счастье. Чудовищная история». Э. Проффер предполагает, что Булгаков «изменил название, когда кто-то сказал ему, что оно уже было использовано Куприным в рассказе о собаках, представляющим собой прозрачную аллегорию». Вероятно, первоначальное название иронически перефразировало название дешевой колбасы «собачья радость». В повести неоднократно обыгрывается этот мотив – удовлетворения минимальных потребностей, ведь бездомный пес рад самой маленькой косточке.
3. Приметы 1920-х годов в повести
При всей невероятности, фантастичности повести, она отличается удивительным правдоподобием. Это не только узнаваемые конкретные приметы времени. Это – сам городской пейзаж, место действия: Обуховский переулок, дом, квартира, ее быт, облик и поведение персонажей и т.п.
Также в повести есть и конкретные приметы времени действия – с декабря 1924 г. по март 1925 г. В эпилоге повести говорится о мартовском тумане, от которого страдал головными болями вновь обретший свою собачью ипостась Шарик, а программа московских цирков, которую изучает Преображенский на предмет наличия в них противопоказанных Шарику номеров с котами («У Соломоновского… четыре каких-то… юссемс и человек мертвой точки… У Никитина… слоны и предел человеческой ловкости») точно соответствует реальным обстоятельствам начала 1925 г. Именно тогда в 1-м Госцирке на Цветном бульваре, 13 (б. А. Саламонского) и 2-м Госцирке на Б. Садовой, 18 (б. А. Никитина) гастролировали воздушные гимнасты «Четыре Юссемс» и эквилибрист Этон, номер которого назывался «Человек на мертвой точке».
В повести неоднократно обыгрывается мотив – удовлетворения минимальных потребностей. Это животное довольствование малым, заурядное «счастье» жизнь людей в начале 20-х годов, которые стали привыкать жить в нетопленных квартирах, питаться гнилой солониной в Советах нормального питания, получать гроши и не удивляться отсутствию электричества.
4. Значение говорящих имен персонажей в повести
Главный герой повести носит имя Филипп Филиппович Преображенский. Филипп» по-гречески значит «любитель лошадей», т.е. любитель ездить на лошадях, править лошадьми, отсюда – правитель. А «Филипп Филиппович» – это правитель вдвойне, у которого страсть к политической власти глубоко в крови.
Фамилия профессора – Преображенский – также символична. Операцию Преображенский делает во второй половине дня 23 декабря, а очеловечивание пса завершается в ночь на 7 января, поскольку последнее упоминание о его собачьем облике в дневнике наблюдений, который ведет ассистент Борменталь, датировано 6 января. Таким образом, весь процесс превращения собаки в человека охватывает период с 24 декабря до 6 января, от католического до православного Сочельника. Происходит Преображение, только не Господне. Новый человек Шариков появляется на свет в ночь с 6-го на 7-е января – в православное Рождество. Но Полиграф Полиграфович – воплощение не Христа, а дьявола, взявший себе имя в честь вымышленного «святого» в новых советских «святцах», предписывающих праздновать День полиграфиста. Шариков – в какой-то мере жертва полиграфической продукции – книг с изложением марксистских догм, которые дал ему читать Швондер. Оттуда «новый человек» вынес только тезис о примитивной уравниловке – «взять все да и поделить». При последней его ссоре с Преображенским и Борменталем всячески подчеркивается связь Шарикова с потусторонними силами: «Какой-то нечистый дух вселился в Полиграфа Полиграфовича, очевидно, гибель уже караулила его и рок стоял у него за плечами.
Шариков сам пригласил свою смерть. Он поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер». Шиш – это стоящие дыбом «волосы» на голове у черта. Такие же волосы у Шарикова: «жесткие, как бы кустами на выкорчеванном поле». Вооруженный револьвером Полиграф Полиграфович – это своеобразная иллюстрация знаменитого изречения итальянского мыслителя Никколо Макиавелли (1469–1527): «Все вооруженные пророки победили, а безоружные погибли». Здесь Шариков – пародия на В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого и других большевиков, которые военной силой обеспечили торжество своего учения в России. Кстати, три тома посмертной биографии Троцкого, написанной его последователем Исааком Дойчером (1906–1967), так и назывались: «Вооруженный пророк», «Разоруженный пророк», «Изгнанный пророк» (1954–1963). Булгаковский герой – пророк не Бога, а дьявола.
Иван Арнольдович Борменталь – еврей по отчеству и фамилии. Его фамилия «Борменталь» состоит из двух частей: «Бормен-», которая напоминает «Брон-» от настоящей фамилии Троцкого (Бронштейн), и «-таль», в которой есть «т» и «л», т.е. инициалы псевдонима и имени Л. Троцкого. Имя, от которого образовано отчество Борменталя – «Арнольд», – кончается буквами «л» и «д», т.е., инициалами имени и отчества Л.Д. Троцкого.
Домоуправ Швондер, яростный и язвительный противник Преображенского – это Л.Б. Каменев-Розенфельд, председатель Моссовета (отсюда – домоуправ). «Розенфельд» по-немецки значит «поле роз», а «шванд» – «склон холма». Булгаков одновременно намекает на семантическое сходство слов «поле» и «холм» и на политический уклон Каменева.
Двое из спутников Швондера легко опознаются. Блондин в папахе – П.К. Штернберг (год рождения 1865), видный большевик, член партии с 1905 года, профессор-астроном. Его любовница Вяземская – В.Н. Яковлева (год рождения 1884, 19 лет разницы), секретарь МК в то время, член партии с 1904 года и прочая. Они познакомились, когда Яковлева была студенткой, а Штернберг – профессором Московского университета. Она была очень красивая женщина, настоящая русская красавица. Такие красавицы изображались на вяземских пряниках, отсюда ее фамилия Вяземская.
5. Образ профессора Преображенского
как представителя интеллигенции
Одним из главных героев, выразителем авторских мыслей в повести становится профессор Преображенский. Это крупный ученый-физиолог. Он предстает как воплощение образованности и высокой культуры. По убеждениям это сторонник старых дореволюционных порядков. Все его симпатии на стороне бывших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых, как он говорит, был порядок и ему жилось удобно и хорошо.
Он критически относится ко всему, что происходит в стране с 1917 года. Он отвергает революционную теорию и практику, которую» имел возможность проверить это в ходе своего медицинского эксперимента. Опыт создания «нового человека» не удался. Переделать натуру Шарикова невозможно, как невозможно изменить и наклонности чугункиных, швондеров и им подобных.
Доктор Борменталь спрашивает профессора о том, что было бы, если бы Шарикову пересадили мозг Спинозы. Но Преображенский уже убедился в бесперспективности вмешательства в эволюцию природы: «Вот, доктор, что получается когда исследователь вместо того, чтобы идти ощупью и параллельно с природой, форсирует вопрос и приподымает завесу! На, получай Шарикова… Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Этот вывод важен также и для понимания социального подтекста повести: нельзя искусственно вмешиваться не только в природную, но и социальную эволюцию. Нарушение нравственного равновесия в обществе может привести к страшным последствиям.
Нельзя винить и профессора Преображенского в том, что он создал Шарикова, натворившего в повести много безобразий. Кто же виноват в том, что случилось в России? Булгаков подводит читателя к мысли, что все дело в человеке, в том, какой выбор он совершает, в его нравственной сущности, в том, какое у него сердце. Профессор Преображенский заявляет: «Разруха не в клозетах, а в головах. Значит, когда эти баритоны кричат: «Бей разруху!» – я смеюсь… Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя всякие галлюцинации и займется чисткой сараев – своим прямым делом, разруха исчезнет сама собой»
Скептично Булгаков относился и к попыткам создания нового совершенного общества революционными, то есть не исключающими насилия, методами, к воспитанию теми же насильственными методами нового, свободного человека. Для автора повести это было недопустимым вмешательством в естественный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачевными для всех, в том числе и для самих «экспериментаторов». Об этом «Собачье сердце» и предупреждает читателя.
Писатель как бы предсказал кровавые чистки 30-х годов уже среди самих коммунистов, когда одни швондеры карали других, менее удачливых. Швондер в повести – мрачное, хотя и не лишенное комизма олицетворение низшего уровня тоталитарной власти – управдома, открывает большую галерею
Противостояние Преображенского и Швондера можно рассматривать не только как отношения между интеллигентом и новой властью. Главное, сталкиваются культура и антикультура, духовность и антидуховность, и проходящий между ними бескровный (пока) поединок не решается в пользу первого, в борьбе Света и Тьмы отсутствует жизнеутверждающий финал.
Булгаков не анализирует политические взгляды Преображенского. Но ученый высказывает очень определенные мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней. По его мнению, прежде всего, нужно людей научить элементарной культуре в быту и на производстве, только тогда наладится дело, исчезнет разруха, будет порядок. Люди станут другими. Но и эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: «Я измучился за эти две недели больше, чем за последние четырнадцать лет…»
Прототипом профессора Филиппа Филипповича Преображенского, равно как и одним из прототипов профессора Персикова в «Роковых яйцах», послужил дядя Булгакова, брат матери Николай Михайлович Покровский (1868–1941), врач-гинеколог. Его квартира по адресу Пречистенка, 24 (или Чистый переулок, 1) в деталях совпадает с описанием квартиры Преображенского в «Собачьем сердце» Интересно, что в адресе прототипа названия улиц связаны с христианской традицией, а его фамилия (в честь праздника Покрова) соответствуют фамилии персонажа, связанной с праздником Преображения Господня.
6. Образ Шарикова как представителя народа
До Булгакова животные в качестве рассказчиков фигурировали во многих произведениях мировой литературы – от Аристофана и Апулея до Гофмана и Кафки. Этот прием отстранения использовали Ф. Достоевский, Л. Толстой, Н. Лесков, А. Куприн и другие русские писатели. Однако Булгаков, пожалуй, впервые как бы стирает грань между жизнью собаки и жизнью человека в советской России 20-х годов. Это «уравнивание» ощущается с первых страниц повести: «Что они там вытворяют в нормальном питании, – размышляет Шарик, – ведь уму собачьему непостижимо! Они же, мерзавцы, из вонючей солонины щи варят, а те, бедняги, ничего и не знают. Бегут, жрут, лакают. Иная машинисточка получает по девятому разряду четыре с половиной червонца… Ей и на кинематограф не хватает… Дрожит, морщится, а лопает… Жаль мне ее, жаль Но самого себя мне еще больше жаль».
Как видим, голос Шарикова-собаки вполне «разумен», нормален. Его высказывания «по-человечески» рациональны, в них есть определенная логика: «Показался гражданин. Именно гражданин, а не товарищ, и даже – вернее всего – господин. – Ближе – яснее – господин. Вы думаете, я сужу по пальто? Вздор. Пальто теперь очень многие из пролетариев носят. А вот по глазам – тут уж и вблизи и издали не спутаешь… Все видно – у кого великая сушь в душе, кто ни за что ни про что не может ткнуть носком сапога в ребра, а кто сам всякого боится».
Когда Шарик становится человеком, его первые фразы представляют собой бессвязные непристойности, обрывки разговоров. Примечательно первое слово Шарикова – «Абыр-валг», то есть название «Главрыба», перевернутое наоборот. Сознание Шарикова также представляет собой перевернутое восприятие мира. Не случайно поэтому описание операции Булгаков сопровождает фразой: «Весь мир перевернулся дном кверху».
Несмотря на то, что Шарик превратился в человека, его речь напоминает скорее лай собаки. Постепенно его голос становится все больше похожим на человеческий. Но поскольку собаке были пересажены органы типичного пролетария Клима Чугункина, речь Шарикова после операции изобилует вульгаризмами и жаргонными словечками. Профессор пытается воспитать Шарикова. Однако все попытки привить Шарикову элементарные культурные привычки встречают сопротивление с его стороны. В процесс воспитания вмешивается Швондер, который не отягощает Шарикова никакими культурными программами, за исключением революционной – кто был ничем, тот станет всем. Шариков усваивает это очень быстро. В его речи появились советские штампы, политическая лексика, лозунги: «Я не господин, господа все в Париже»; «А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… голова пухнет. Взять все да и поделить»; «Энгельса приказал своей социалприслужнице Зинаиде Прокофьевне Буниной спалить в печке, как явный меньшевик».
Он считает, что повышает свой идейный уровень: читает книгу, рекомендованную Швондером – переписку Энгельса с Каутским.
По совету Швондера Шариков выбирает себе имя Полиграф Полиграфович. Этого имени он не только не стыдится, но даже гордится своим «удачным» выбором. Детали его костюма бросаются в глаза, раздражая зрение всякого нормального человека: «Пиджак порван под левой мышкой, усеян соломой, полосатые брючки на правой коленке продраны, а на левой выпачканы лиловой краской. На шее… был повязан ядовито-небесного цвета галстук с фальшивой рубиновой булавкой. Цвет этого галстука был настолько бросок, что время от времени, закрывая утомленные глаза, Филипп Филиппович в полной тьме то на потолке, то на стене видел пылающий факел с голубым венцом. Открывая их, слеп вновь, так как с полу, разбрызгивая веера света, бросались в глаза лаковые штиблеты с белыми гетрами». Поведение и логика примитивных, задавленных советской системой людей также убоги. Настоящие, реальные, большие чувства в их жизни подменены жалкими и уродливыми. Герои Булгакова потрясают не только своей тупостью, серостью, бездуховностью. Люди ограниченные очень часто имеют необоснованные амбиции. Это люди с большой претензией, и масштаб их амбиций огромен. Шариков настоятельно требует для себя документов, жилой площади. Он позволяет себе самые наглые выходки и при этом не испытывает стыда. Он делает заявления в отношении переписки Энгельса с Каутским, не поняв сути дела.
Задатки бездомного, вечно голодного и унижаемого пса соединились с задатками уголовника и алкоголика. Так и получился Шариков – существо, по природе своей агрессивно наглое и жестокое. Кульминацией повести становится получение Шариковым прописки, должности, а затем и его доносительство на профессора Преображенского.
Используя прием гротеска в создании образа Шарикова, Булгаков показывает примитивность и тупость серого общества, противопоставляя ему духовно богатых и ярких личностей. При всей фантастичности повести, она отличается удивительным правдоподобием, что говорит о величии и неповторимости мастерства Булгакова.
Гротескный образ Шарикова заставил исследователей поставить вопрос об отношении М. Булгакова к некоторым нравственным традициям русской литературы, в частности, к характерному для интеллигенции комплексу вины и преклонения перед народом. Как свидетельствует повесть, писатель отвергал обожествление народа, но при этом не снимал вины ни с Преображенского, ни со Швондера.
7. Переосмысление в повести отношений между интеллигентом и человеком из народа
Проблема «нового человека» и устройства «нового общества» была одной из центральных проблем литературы 20-х годов. М. Горький писал: «Героем наших дней является человек из «массы», чернорабочий культуры, рядовой партиец, рабселькор, военврач, выдвиженец, сельский учитель, молодой врач и агроном, работающий в деревне крестьянин-опытник и активист, рабочий-изобретатель, вообще – человек массы! На массу, на воспитание таких героев и должно быть обращено главное внимание».
Главной же особенностью литературы 20-х годов было то, что в ней доминировала идея коллектива.Идеи коллективизма обосновывались в эстетических программах футуристов, Пролеткульта, конструктивизма, РАППа. Новый строй стремился из старого «человеческого материала» создать нового, человека. Пародией на нового человека и является образ Шарикова.
Важное место в повести занимает мотив телесного преображения: хорошая собака Шарик превращается в плохого человека Шарикова. Показать переход живого существа из одного состояния в другое помогает, прием вербальной трансформации.
Образ Щарикова можно воспринимать как полемику с теоретиками, обосновывающими идею о «новом пролетарии» советского общества. «Вот какой ваш «новый человек»», – словно говорил Булгаков в своей повести. И писатель в своем произведении, с одной стороны, раскрывает психологию массовидного героя (Шариков) и психологию массы (домком во главе со Швондером). С другой стороны, им противопоставлен герой-личность (профессор Преображенский).
Человек с собачьим нравом, основой которого был люмпен, чувствует себя хозяином жизни, он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским и человекообразным люмпеном абсолютно неизбежен.
Полузверь-получеловек очень быстро находит в этом мире свою социальную нишу. Воспитателем и вдохновителем Шарикова становится председатель домоуправления Швондер, демагог и хам. Не жалеет сатирических красок М. Булгаков и для других членов домоуправления. Это безликие и «бесполые» существа, «трудовые элементы», у которых, по словам Преображенского, «разруха в головах». Они занимаются только тем, что поют революционные песни, проводят политбеседы и решают вопросы уплотнения. Их главная идея – разделить все поровну. Так они понимают социальную справедливость.
До рокового эксперимента Филипп Филиппович практически не сталкивался с представителями новой власти и нового «истеблишмента», теперь же он имеет такого «представителя» под боком. Шариков показывает всю гнусность своего характера: пьянство, дебош, хамство на каждом шагу. Более того, он под влиянием идей Швондера начинает заявлять о своих правах и на жилплощадь, и на семью, поскольку относит себя к «трудовому элементу». Поначалу читать это смешно, но потом становится страшно. Сколько таких шариковых и в эти годы и последующие десятилетия окажутся у кормила власти и будут не только отравлять жизнь нормальным людям, но и решать их судьбы, определять внутреннюю и внешнюю политику страны.
Эксперимент большевиков, задуманный, чтобы создать «нового», улучшенного человека, – не их дело, это дело природы. По мнению Булгакова, новый советский человек – это симбиоз бродячей собаки и алкоголика. Мы видим, как этот новый тип постепенно превращается в хозяина жизни, «рекомендуя для чтения диалектику Маркса и Энгельса».
Фантастическая операция профессора Преображенского оказалась столь же неудачной, как и великий коммунистический эксперимент с историей. «Наука еще не знает способов обращать зверей в людей. Вот я попробовал, да только неудачно, как видите. Поговорил и начал обращаться в первобытное состояние», – признается Преображенский.
Заключение
В повести чародею-профессору удается обратное превращение человека-монстра в животное, в собаку. Однако в реальной жизни шариковы оказались куда более живучими. Самоуверенные, наглые, не сомневающиеся в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены управляли Россией, доведя ее до глубочайшего кризиса, поскольку насилие над ходом истории, пренебрежение законами ее развития могло породить только шариковых.
Через свою жизнь Шариков пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Вступив в разумную жизнь, он оставался на уровне инстинктов и готов был изменить всю страну, весь мир, всю вселенную так, чтобы эти звериные инстинкты было легче удовлетворить. Он гордится своим низким происхождением. Он гордится своим низким образованием. Он вообще гордится всем низким, потому что только это поднимает его высоко над теми, кто высок духом, разумом. Люди, подобные Преображенскому, должны быть втоптаны в грязь, чтобы над ними мог возвыситься Шариков.
Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, но их нелюдская сущность только и ждет момента, чтобы проявиться. И тогда они превращаются в монстров, которые при первой возможности ухватить лакомый кусок сбрасывают маску и показывают свою истинную сущность. Они готовы предать своих же. Все самое высокое и святое превращается в свою противоположность, как только они к нему прикасаются. И самое ужасное, что шариковым удалось добиться огромной власти, а приходя к власти, нелюдь старается расчеловечить всех вокруг, потому что нелюдями легче управлять, у них все человеческие чувства заменяет инстинкт самосохранения.
В нашей стране после революции были созданы все условия для появления огромного количества шариковых с собачьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способствует. Страшно, что агрессивные шариковы со своей поистине собачьей живучестью, несмотря ни на что, могут выжить.
Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — главная угроза и нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в начале века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям. Иногда кажется, что наша страна стала другой. Но сознание, стереотипы, образ мышления людей не поменяются ни за десять, ни за двадцать лет — сменится не одно поколение, прежде чем шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди станут другими, прежде чем не станет пороков, описанных М. А. Булгаковым в его бессмертном произведении.
Размещено
Список литературы
1. Булгаков М.А. Избранные произведение: В 2 т. - К.: Днипро, 1989 - т.1
2. Бушмин А. Проза 20-х годов // Русская советская литература: Сб. статей - М.: Наука, 1979.
3. Шаргородский С. Собачье сердце, или Чудовищная история // Литературное обозрение. - 1991. №5.
4. Чудакова М. Жизнеописание Михаила Булгакова - М.: Книга, 1988.
