Живые страницы истории.
Скарятинский сад в 19 и 21 в.в.
17 февраля. Сегодня чуть-чуть теплее, чем вчера. Я, как всегда, спешу, тороплюсь, боюсь, что опоздаю. В городе ждут важных гостей: кругом снегоуборочные машины, трактора, самосвалы и грузовики, - «воюют» со снегом. Но чем больше чистят, тем больше его падает. С природой спорить бесполезно, для неё все равны: и дворник, и царь, и грешник, и праведник. Решаю сократить путь, сворачиваю к Скарятинскому парку и попадаю в совершенно другое измерение: здесь никто не борется со снегом, он медленно и торжественно падает белыми пушистыми хлопьями на деревья, случайных прохожих, не вызывая ни у кого ни досады, ни проклятий, - он никому не мешает. Кругом тишина и покой, никакой суеты. Время будто бы остановилось. Бегу и шепчу любимые пастернаковские строчки:
«Снег идёт, снег идёт…»
… Снег идёт, снег идёт,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит наземь небосвод.
… Снег идёт, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Это он, Скарятин Николай Яковлевич, подарил нам, чистопольцам, в центре провинциального, ничем ни примечательного города, такую красоту. Этот замечательный сад. А что знают о нём горожане? Практически ничего. Только надпись перед входом непритязательно напоминает, что сад носит его имя. Попыталась найти материал о казанском губернаторе в шести энциклопедиях, - всё безрезультатно. Воспользовалась его величеством Интернетом.
«Скарятин Николай Яковлевич (1821 - 28 апреля 1894 г.г), из дворян, сын Я. Я. Скарятина, женатого на княжне Н. Г. Щербатовой, родился в 1821 году в имении отца, селе Троицком (Малоархангельского уезда, Орловской губернии); после своего учения он состоял на военной службе и участвовал в Севастопольской кампании; затем - Курской губернии предводитель дворянства, а с 28 октября 1866 г. до 1880 г. — Казанской губернии; позже жил в своем имении при селе Тесове (Сыченского уезда, Смоленской губернии), где умер 28 апреля 1894 г. и похоронен на кладбище села Мелюкова», - вот несколько скупых строчек о человеке, чьё имя с 1872 года носит парк, расположенный в центре нашего города.
Этого, явно, недостаточно для того, чтобы иметь полнее представление об этом удивительном человеке, чтобы более детально познакомить читателей с некоторыми интересными фактами из биографии Н.Я.Скарятина, привожу достоверные факты из архивного фонда Казанского губернского правления за 1879-1870 г.г.:
«Николай Яковлевич Скарятин, 56 лет, вероисповедания православного, из дворян, родовое поместье находилось в Щигровском уезде курской губернии и Мало-Архангельском уезде Орловской губернии. Образование получил домашнее. После сдачи экзамена в инженерном училище, поступил на службу унтер-офицером лейб-гвардии в конный эскадрон 30 ноября 1840 года. 16 апреля 1844 года уволен со службы в чине поручика.
Вновь поступил на службу в 1855 году в Одесский уланский полк. В том же году был командирован в осаждённый Севастополь, где принял участие в сражении при Чёрной речке 4 августа 1855 года.
В 1856 году был назначен адъютантом Главнокомандующего 2-й Армией генерал-адъютанта Лидерса. В 1857 году уволен со службы в чине штаб-ротмистра. В 1858 году был избран дворянством Щигровского уезда в члены курского губернского комитета для составления проекта положения об устройстве быта помещичьих крестьян.
В 1859 году был избран предводителем дворянства, в 1861 году был произведён в статские советники, в 1864 году - в действительные статские советники. В 1865 году был причислен к Министерству внутренних дел. В 1866 году назначен исполняющим на должность Казанского губернатора. Утверждён в должности 19 февраля 1867 года. В 1871 году избран почётным членом Общества для вспомоществования бедным студентам Казанского университета. В 1873 году – попечителем Казанского комитета императорского человеколюбивого общества (уважаемые читатели, обратите внимание на название этих обществ). В 1875 году произведён в тайные советники. По ходатайству Чистопольского городского общества удостоен звания почётного гражданина г.Чистополя с 4 апреля 1875 года. В том же году утверждён почётным членом казанского местного управления общества попечения о больных и раненых воинах. Так же являлся почётным членом казанского экономического общества и общества помощи при кораблекрушениях. Находился в должности казанского губернатора по 1880 год. Был награждён орденами Белого Орла, Святого Владимира 2-ой степени, Святой Анны 1-ой и 3-ей степеней, особым знаком отличия за успешное введение в действие положений о крестьянах, знаком отличия за поземельное устройство крестьян, медалями: золотой – за труды по освобождению крестьян, серебряной – за защиту Севастополя, бронзовой на Андреевской ленте – в память войны 1853-1856 г.г. Неоднократно был удостоен благодарностей императора. 29 декабря 1872 года императором было утверждено ходатайство Чистопольской городской думы о наименовании общественного сада, устроенного в мае 1868 года на добровольные пожертвования, «Скарятинским». Николай Яковлевич Скарятин был женат на дочери статского советника Прасковье Ивановне Логиновой, имел детей: сына Григория, родившегося 4 июля 1848 года и дочерей Ольгу и Александру, родившихся 30 апреля 1850 года».
К сожалению, в фондах Казанского Национального архива Республики Татарстан нет фотографии Н.Я.Скарятина. Для того, чтобы представить нашему читателю казанского губернатора не только в виде анкетных данных, а показать его неординарным человеком, которого одновременно и смертельно боялись чиновники, и уважали, и любили, воспользуюсь отрывком из статьи Георгия Милашевского «Вид на былое», напечатанной в газете «Время и деньги» 5 ноября 1999 г.:
«Уверен, что фамилия человека, вынесенная мною в заголовок, современному казанцу мало о чём говорит. А ведь 125 лет тому назад имя Николая Яковлевича Скарятина – казанского губернатора – было на устах у всего Поволжья… Потомок древнего дворянского рода, имеющий в ближайшем родстве многих высокопоставленных особ, приближённых ко двору, Скарятин отличался особой неуёмностью своего деятельного характера, которая нередко переходила все обусловленные пределы дозволенного. А выливалось всё это в лавины разносов, которые обрушивались на головы нерадивых чиновников да лиц, несущих по воле своей определённую общественную службу и допускавших в ней существенные огрехи. О «зверствах» и «грубости», одновременно и о порядочности казанского губернатора ходили легенды. Впрочем, некоторые из них имели место быть.
Во времена Скарятина особенно туго приходилось пожарным, сохранилось письменное воспоминание одного пожарного: «И беда была, едешь на пожар, и душа дрожит, а ну как приедешь после губернатора, который уже на пожаре и сам помогает бороться с огнём»…
Такого образцового порядка, как при Скарятине, город не знал никогда. Характерной чертой административной деятельности Николая Яковлевича было чёткое и обязательное выполнение данного обещания. Примеров тому превеликое множество. Именно Скарятин Н.Я. явился первооткрывателем в Казани конно-железных дорог. В России конка впервые появилась в Петербурге в 1860 году, сначала как грузовая, а с 1864 года и как пассажирская. Вопрос об устройстве в Казани линий конно-железных дорог был поднят Городской думой в начале 1870 года. Губернатор и здесь не остался в стороне. Как страстный борец за благоустройство города, он принял самое непосредственное участие в организации строительных работ. Но дело было новое и технически сложное, поэтому к практическому воплощению проекта приступили лишь через четыре года спустя. Тем не менее, холодным и пасмурным утром 2 октября 1875 года всё было подготовлено к торжественному открытию двух первых линий – от толкучего рынка (ныне угол улиц Чернышевского и Профсоюзной) до Волжских пристаней до Суконной слободы двенадцать разукрашенных нарядных «карет» стояли на улице в ожидании интересного зрелища. Практически всё было готово к празднику. Скарятин приехал раньше всех. Тогда он ещё не знал в лицо всех чинов полиции (позднее он знал их всех, и не только в лицо, но и по фамилиям!) а посему Скарятин, приняв господина N. за местного помощника пристава, остановил его, поманил рукой к себе на середину улицы и в глубоком молчании указал пальцем своим куда-то вниз по пролётку, на мостовую. Господин N., будучи образцом старого, трепетно преданного начальству служаки, несмотря на свой почтенный возраст, живо подбежал к пролётке и внимательно посмотрел по направлению указующего перста. Но ничего, кроме следов лошади, там не нашёл и в непонимании пожал плечами. Это замешательство подчинённого «завело» губернатора, и он громогласно вопросил: «Что на мостовой?» господин N., не зная, как ответить, смиренно указал, что здесь ничего нет, кроме лошадиных следов. «А навоз?! Сними кивер и убери!» Помощник пристава поспешно снял со своей лысой головы огромный лакированный кивер и руками в белых перчатках очень аккуратно и старательно собрал лошадиный навоз и перебросил его через чугунную решётку Черноозёрского сада. Удовлетворённый этим губернатор стремительно удалился, а господин N. обтёр кивер перчатками и, поблагодарив Бога за столь счастливое избавление, поспешил в свою полицейскую часть.
Конечно же, пример этот особенный, можно сказать, выдающийся, но одно бесспорно – появление на улицах города губернатора в своей маленькой одноместной пролётке, которую называли не иначе как «эгоистка», ввергало в шок не меньше, чем появление его на пожарах. Забывая о своём высоком чине, он вскакивал в «эгоистку» и стремительно мчался на пожар, где активно участвовал в борьбе с огнём, выполняя подчас обязанности брандмайора.
С провинившимися чиновниками губернатор разбирался быстро и строго. Чаще всего увольнял по «страшному» третьему пункту, т.е. без права возвращения на государственную службу. Правда, с законом в этом плане Скарятин не очень считался – «лишь бы внушить побольше страху, ну а затем можно и помиловать». Поэтому нередко бывали случаи, когда «кающегося грешника» сначала увольняли по третьему пункту, а через некоторое время вновь принимали на службу и так вплоть до следующего увольнения и обратного приёма. Особенно любил Скарятин вызывать провинившихся во дворец «для личных объяснений». Делалось это с немалым артистизмом и большей долей иронии, переходящей нередко в откровенную грубость. Очевидец тех уже далёких от нас событий рассказывал такой, на первый взгляд, забавный, а в большей степени поучительный случай. Однажды Николай Яковлевич «прослышал», что один из становых приставов (стан – административно-полицейский округ в уезде) получил взятку в виде огромного ведёрного самовара. Мздоимец был вызван в Казань к губернатору вместе со злополучным самоваром. Среди многочисленных просителей и чиновничества становой просидел с самоваром на руках более трёх часов, испытывая неимоверные физические и в большей степени моральные страдания. Когда руки наказуемого уже не держали самовар, в приёмной Скарятина на глазах присутствующих губернатор спросил, что это за самовар и почему он держит его в руках, не получил ли он его в наследство от своей мамаши, при этом давал нелицеприятные характеристики последней. Порой самодурство губернатора не знало границ. Но клин клином выщибал, и в другой раз неповадно было любителям быстрой наживы.
Режиссёра казанского городского театра он просто избил и вырвал клок волос из бороды только за то, что тот начал спектакль, не дождавшись сильно запоздавшего губернатора. Заподозрив, что в парадном буфете рыба несвежая, велел выбросить в Волгу весь пароходный запас хорошей и абсолютно свежей рыбы…
При всём этом в частной семейной жизни он слыл аристократом и джентльменом. И в этом немалую роль играла добрая и любимая всеми жена его Прасковья Ивановна. Впрочем, говоря о Скарятине, нельзя не упомянуть имя казанского полицмейстера Я.Н.Мосолова, который имел большое влияние на губернатора и нередко в затруднительные минуты охлаждал его чрезмерный пыл и предохранял от принятия опрометчивых решений.
Незыблемость положения Скарятина его современники объясняли снисходительным отношением к нему высших властей вследствие неосторожного убийства на великосветской охоте его родного брата Владимира – егермейстера Высочайшего двора. Впрочем, так это было на самом деле или за этим скрывалось что-то более весомое, сегодня судить трудно. Удивительно было то, что, несмотря на все его самодурство, грубость и «забвение человеческого достоинства в подчинённом», казанские обыватели относились к нему без озлобления и даже с некоторой долей симпатии…»
Теперь наши читатели «поближе» познакомились с казанским губернатором Н.Я.Скарятиным. Какой след оставил этот человек в казанской истории? Сторонники демократических начал его осудят, а любители «твёрдой власти» с умилением прослезятся. И каждый по-своему будет прав. Ведь и сегодня объективно определить место личности в истории просто невозможно. Разобраться бы для начала со своим, субъективным.
Но вернёмся к нашему парку, вернее, саду. Теперь, зная строгий нрав Скарятина Н.Я., читатели могут ярко представить, какую панику среди чиновников вызвал приезд губернатора в город Чистополь в 1867 году. Предоставим вам историческую справку литературного музея имени Б.Л. Пастернака, содержание которой будет, бесспорно, интересно многим.
«Чистопольский парк культуры и отдыха имени К.Маркса, бывший Чистопольский общественный сад, был устроен в 1868 году на месте бывшей хлебной площади за счёт добровольных пожертвований купцов города: братьев Андрея Несторовича и Леонтия Григорьевича Маклаковых, братьев Василия Ванифатьевича и Ивана Ванифатьевича Остолоповских, Андрея Ивановича Полякова, Василия Львовича Челышева, Егора Никитича Чукашова и при активном содействии и инициативе губернатора Казани, тайного советника Николая Яковлевича Скарятина. За большой вклад в дело развития торговли и промышленности г.Чистополя и всего Казанского края этого видного государственного деятеля Чистопольская городская дума обратилась в правительствующий Сенат с ходатайством о наименовании сада «Скарятинским». 29 декабря 1872 года предложение было принято, и на главных входах в парк на улицах Архангельской (ныне ул.Ленина) и Екатеринской (ныне у.К.Маркса) были установлены соответствующие вывески: «Скарятинский общественный сад». В парк имени К.Маркса Скарятинский сад был переименован по инициативе Чистопольского отделения партии эсеров в 1918 году. Квадратный участок, заросший хвойными и лиственными породами деревьев, сохраняет следы регулярности и продолжает выполнять функцию городского парка».
Эти скупые строчки исторической справки констатируют факт открытия Чистопольского общественного сада. В народе до сих пор жива легенда о том, как приехал в Чистополь в 1867 году грозный губернатор Казани Скарятин Николай Яковлевич и был сильно разгневан, увидев около хлебной площади рядом со складами захламлённую территорию. Он мгновенно собрал купцов, всё руководство города, именитых горожан-старообрядцев и, построив их по струнке, тоном, не требующим отлагательств, используя ненормативную, крепкую лексику, приказал на этом месте заложить сад, пригрозив, что через год приедет и сам лично проверит, как выполняется его приказание. После отъезда губернатора, когда после такого масштабного разгона бедные чистопольцы пришли в себя, им ничего не оставалось делать, как, засучив рукава, скорёхонько собрать деньги, заказать проект, выписать саженцы лучших парковых деревьев. Когда работа была завершена, в город, сдержав своё обещание, приехал сам Скарятин. Сад ему очень понравился, он был доволен чистотой и порядком, понравились ему и деревья; и тогда, немного осмелившись, купцы попросили у Николая Яковлевича разрешения присвоить его имя этому саду. Николай Яковлевич не возражал. Чуть позже специально для Скарятина в Чистополе был выстроен дом, в народе его прозвали домом исправника (в этом здании долгое время размещался городской суд), когда губернатор приезжал в Чистополь, он обедал и отдыхал в этом доме, приглашал «на ковёр» для очередной проработки городское руководство.
Вот такова история нашего парка. Хочется отметить, что на протяжении всего времени парк (сад) выполнял свою основную функцию. Мои ровесники и люди постарше помнят, что парк был всегда излюбленным местом для горожан и гостей нашего города. В 70-е годы прошлого века в парке на летней танцплощадке, с мая по сентябрь включительно, играли вокально-инструментальные ансамбли, и танцевала молодёжь (тогда ещё не было изобретено слово дискотека), в воскресные дни молодые родители приходили в парк с детьми, здесь были разного вида качели, карусели, в широком ассортименте продавалось мороженое, изготовленное на своём молокозаводе, к услугам гостей были разные соки и напитки; в центре парка, возле памятника К.Марксу, росли очень красивые цветы-медоносы, от которых исходил волшебный аромат. Зимой в парке заливались дорожки, здесь же проводились уроки физкультуры школ №№1, 2, школьники и неорганизованные дети, с превеликим удовольствием, до посинения, катались на коньках, а потом отогревались в деревянной «теплушке-избушке». А вечером на каток приходила молодёжь, взрослые, любители здорового образа жизни; ледовые дорожки были ярко освещены, громко играла музыка. Сейчас всё, к сожалению, по-другому. Оптимизировались по полной программе. Всё экономим. А к чему это приведёт?..
В 90-х годах прошлого столетия в результате не совсем добросовестного отношения к своим обязанностям некоторых ответственных лиц в парке были вырублены вековые сосны, якобы для придания парку «более современного вида». Кому помешали вековые деревья? Ломать – не строить! А и надо было только подрезать кроны деревьев да сделать «современные причёски», естественно, посоветовавшись со специалистами, а, не положившись на мнение дилетантов-непрофессионалов.
В настоящее время в парке нет ни одного сотрудника: нет ни директора, ни дворников, ни сторожа, ни, тем более, садовника, я уж не говорю о ландшафтном дизайнере. В течение нескольких лет чистоту и порядок в Скарятинском парке наводят школьники, эпизодически сотрудники учреждений культуры. По команде «сверху» детей снимают с уроков, и они в школьной форме, в белых рубашках, убирают мусор, хлам, пластиковые и стеклянные бутылки, всевозможные отходы человеческой бесхозяйственности, накопившиеся в большом количестве. Учебный процесс срывать нельзя и нельзя без согласования с родителями привлекать школьников к труду, не обозначенному Законом «Об образовании». Прокуратура незамедлительно указывает директорам школ на это нарушение. Вот и крутятся директора школ между двух огней и пишут объяснительные. Почему-то никто на это не обращает внимание. Разве может существовать парк без хозяина, без штатного расписания и финансирования, без техники и специалистов, так необходимых для работы с деревьями, кустарниками, цветами.
А пока наш Скарятинский сад временно летом служит полигоном для проезжих зверинцев, цирков «шапито», торгашей, продающих залежалый товар, не пользующийся спросом в других городах. Как не хватает сейчас человека, похожего на Скарятина, который бы, как тогда, в 1867 году, выстроил бы всех по струнке, дал задание и проверил его выполнение, не на бумаге и устном отчёте чиновников.
Не за горами юбилей города. Хочется верить, что к этому времени произойдут кардинальные изменения в лучшую сторону, и наш любимый парк, многострадальный Скарятинский сад, заживёт полнокровной жизнью, как раньше в 19, 20 веках. А пока:
Снег идёт, снег идёт,
Снег идёт, и всё в смятенье:
Убелённый пешеход,
Удивлённые растенья,
Перекрёстка поворот.
В.А.Князева
