Из опыта прочтения рассказа В. Набокова «Гроза»
Прочитала рассказ В. Набокова «Гроза» и задумалась. Первое впечатление – очень необычно. И непонятно. Интересно было осмыслить, что хотел сказать писатель, получивший мировое признание, ставший классиком двух литератур: русской и американской.
Вспомнилось, что художественное произведение отражает жизненные впечатления автора, преломленные через призму его души. Вот и разгадка! Известно, что Набоков принадлежал к богатой, образованной аристократической семье. Детство было для него лучшим временем жизни. Сам писатель называл этот период «счастливейшим» и «совершеннейшим».
В 20 лет Набоков вынужден был отправиться в эмиграцию. Потеря Родины стала для него трагедией. И дело тут не в конфискованных миллионах, особняках и землях, не в ожидавшей его полунищете. Писатель, до конца жизни хранивший великолепное презрение истинного аристократа к материальной стороне существования, утверждал: «Моя тоска по родине лишь своеобразная гипертрофия по утраченному детству». В России у него осталось нечто более важное, чем состояние: любимые места, милые лица, предметы, краски, звуки, запахи – неуловимые приметы дорогого и недостижимого прошлого. В знак верности всему этому Набоков даже в обеспеченной старости предпочитал гостиничный номер постоянному дому. Он чувствует себя неприкаянным, даже несчастным; «гладкие лица» англичан вызывают у него лишь отвращение и скуку. «Между ними и нами, русскими, - некая стена стеклянная, у них свой мир, круглый и твердый, похожий на тщательно расцвеченный глобус. В их душе нет вдохновенного вихря, биения, сияния, плясового неистовства, той злобы и нежности, которые заводят нас, Бог знает, в какие небеса и бездны, - писал Набоков.
Живя на чужбине, писатель воспринимает Россию как потерянный рай. Именно поэтому даже в таком небольшом по объему рассказе ощущается ностальгия.
Рассказ «Гроза» весь построен на антитезе, но и этот художественный прием Набоков использует очень оригинально. Красота природы противопоставлена уродству человеческого существования. Жизнь пошла и безрадостна. Об этом говорят такие художественные детали, как «рубашки, распятые на светлых веревках», «голоса старьевщиков», взлетающие «печальным лаем», рыданья «искалеченной скрипки». Ненароком автор упоминает условия, в которых проходится жить герою рассказа: « только в коридоре всхлипывала и сморкалась неопрятная вдова, у которой я снимал комнату».
Рядом с человеком, которому нечем похвастаться в жизни, - вечная природа с «шатром цветущей липы», обдающей «буйным благоуханием». И вот в эту благоухающую гармонию врывается гроза. Здесь автор использует прием олицетворения: « слепой ветер, закрыв лицо руками, низко пронесся вдоль опустевшей улицы», «он хлопнул оконной рамой и поспешно отхлынул», « вдруг – прозрел, взмыл».
Перед грозой наступает затишье. Тишина, предшествующая грозе, успокаивает героя, и он засыпает «ослабев от счастья, о котором писать не умею, и сон мой был полон тобой».
Хочется понять , откуда это ощущение счастья и чем был полон сон героя, кто или что подразумевается под словом «тобой»? Мне кажется, что речь идет о воспоминаниях детства, наполненного верой в чудеса. А сон был наполнен картинами далекого прошлого, светлой печалью о Родине и, наверное, любовью к женщине из настоящего.
Герой просыпается от ощущения, что «ночь рушилась», « грохот за грохотом ломал небо», в комнату врывался «неземной воздух, от которого сердце звенело, как стекло».
Все описание грозы, на мой взгляд, пронизано Россией. В сознании русского народа всегда присутствовало мистическое восприятие грозы, уходящее корнями в языческие времена. Принятие христианства внесло свои коррективы. Языческий бог Перун был замещен Ильей-пророком, разъезжавшим по небу на огненной колеснице. В сознании героя смешивается реальность и фантастический мир. Читатель видит величественную фигуру: «громовержец, седой исполин, с бородою, закинутой ветром за плечо, в ослепительном летучем облачении, стоял, подавшись назад, на огненной колеснице и напряженными руками сдерживал гигантских коней своих: вороная масть, гривы – фиолетовый пожар».
Пророк производит сильное впечатление своей мощью, величием, но он не выдерживает соприкосновения с реальным миром: «пророк был сброшен». «Прикосновение земного металла» оказалось губительным для небесной колесницы. И вновь антитеза: Илья в облаках так не похож на Илью, оказавшегося на земле. Здесь автор сознательно принижает образ пророка. Это уже не всемогущее божество, а старый больной человек, который охает, прихрамывает, кряхтит, шлепает «тупыми сандалиями по лужам». «Посредине, на тусклом от старости газоне, стоял сутулый, тощий старик в промокшей рясе и бормотал что-то, посматривая по сторонам», «с кончика крупного костистого носа свисала светлая капля». Потерянное колесо совсем не похоже на деталь огненной колесницы: «отодвинув низкую ветку сирени, я заметил на куче сору, среди битого стекла, тонкое железное колесо, - видимо, от детской коляски. Старик жарко над самым моим ухом и, поспешно, даже грубовато отстранив меня, схватил и поднял ржавый круг».
Пророк снисходит до разговора с простым смертным, до совместных поисков колеса – это тоже снижает образ Ильи. То, что происходит, нереально. Именно поэтому «старая лохматая собака с поседелой мордой глядела вверх испуганными карими глазами». Чувство удивления объединяет человека и животное, они « глядели … , как пророк, поднявшись до гребня крыши, спокойно и неторопливо перебрался на облако и стал лезть вверх, тяжело ступая по рыхлому огню»,
Пророк возвращается на облака и вновь обретает былое величие. «Солнце стрельнуло в его колесо, и оно сразу стало золотым, громадным, - да и сам Илья казался теперь облаченным в пламя, сливаясь с той райской тучей, по которой он шел все выше, все выше, пока не исчез в пылающем воздушном ущелье».
Что хотел сказать этим автор? Не стоит забывать, что Набоков – писатель-интеллектуал, превыше всего ставящий игру воображения, ума, фантазии. Вопросы, которые волнуют человечество, - судьба интеллекта, одиночество и свобода, любовь и безнадежность – он преломляет в своем, особенном, ярком метафорическом слове.
Мне кажется, что в этом рассказе показана трагедия и обреченность русской эмиграции. Если на чужой земле даже божество утрачивает величие, что же тогда говорить о простых смертных…
Рассказ заканчивается на удивление буднично. Герой «в промокших клетчатых туфлях, в блеклом халате… выбежал на улицу и, догоняя первый сонный трамвай, запахивая полы на бегу, все посмеивался, воображая», как будет рассказывать « о ночном воздушном крушении, о старом сердитом пророке, упавшем…во двор».
Видимо, старый сердитый пророк – это горькие воспоминания о Родине, о которой Набоков никогда не забывал, создавая свой неповторимый художественный мир, где реальность и иллюзорность уживались между собой. И только в лирике писатель открыто признавался в любви к Родине, к России.
Была ты и будешь… Таинственно созданная
Из блеска и дымки своих облаков.
Когда надо мною ночь плещется звездная,
Я слышу твой реющий зов!
Ты – в сердце, Россия! Ты цель и подножие
Ты – в ропоте крови, в смятенье мечты!
И мне ли плутать в этот век бездорожья?
Мне светишь по-прежнему ты.
