Тема бала в русской литературе

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ГОРОДА МОСКВЫ ЦЕНТР ОБРАЗОВАНИЯ № 1499

СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО АДМИНИСТРАТИВНОГО ОКРУГА

РЕФЕРАТ

ТЕМА БАЛА

В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

ученицы 9 класса «В»

Волковой Регины Ниязовны

Научный руководитель

учитель русского языка и литературы

В.А. Голдаевская

Москва – 2011 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

1. Введение стр. 2 – 3

2. История бала. Бальный этикет стр. 4 – 5

3. Основная часть.

1. 1. Тема бала в русской литературе стр. 6

1. 2. Сцена бала в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» стр. 7 – 11

1. 3. Тема бала в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» стр. 12 – 22

1. 4. Роль бала в рассказе Л.Н. Толстого «После бала» стр. 23 – 25

4. Заключение стр. 26 – 27

5. Список использованной литературы стр. 28

ВВЕДЕНИЕ

С чем у вас связывается слово «бал»? Со сказкой? Должно быть, вы любили в детстве сказку «Золушка»! Но вы правы, потому что бал – это время волшебства. Место встреч и место признаний, место, где завязываются знакомства и где, наконец, танцуют! И родился он немного раньше сказки о Золушке: танцы, являвшиеся частью разнообразных праздников и увеселений, не сразу стали самостоятельным мероприятием.

Слово «бал» произошло от греческого «баллери», что означает «танцевать, прыгать». Балы восходят к празднествам при французском и бургундском дворах. Первый бал, о котором сохранились свидетельства, был дан в 1385 году в Амьене по случаю бракосочетания Карла VI с Изабеллой Баварской. И уже вскоре балы стали излюбленным развлечением во всех европейских странах.

На придворные балы эпохи Возрождения приглашалось только избранное общество. И совсем как в сказке про Золушку на бал надевали самые красивые и дорогие наряды. Тогда же родились балы-маскарады – прекрасная возможность побыть маской, ощутить себя кем-то другим.

Дворянский бал – понятие многоплановое. С одной стороны, это часть светской жизни общества, которая всегда наполнена радостями и горестями, переживаниями и страстями. Бал – это лицедейство и игра, кокетство и ревность, страсть и любовь. С другой стороны, бал – это развлекательное действо, которое отражало новую европейскую культуру – направления моды, музыкальные тенденции, этикетные ценности и стиль общения.

Так что же все-таки такое бал? Почему, услышав это слово, мы почти всегда ощущаем лёгкий трепет и ностальгию? Чем так прекрасно это событие, что нам непременно хочется хоть раз в жизни там оказаться?

Наверное, мы тоскуем по тем благородным временам, по красивым отношениям, учтивым беседам, по красоте церемонии бала. Чего-то нам сейчас не хватает… Может быть, возможности одним плавным движением протянуть руку партнёру, изящным наклоном головы принять приглашение на танец. И закружиться в вальсе, отдавшись музыке. А потом, плавно покачивая веером, выслушать пару учтивых комплиментов и ответить деликатно и уместно. Может быть, мы тоскуем по общению, простому и чистому, когда твоей душе открывается душа другого, и сердцам становится радостно и легко…

Но, если поразмышлять, то благородные манеры не оденешь, как бальное платье, на один вечер. Многие произведения русской литературы убеждают нас в этом, достаточно вспомнить комедию А.С. Грибоедова «Горе от ума», роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» или рассказ Л.Н. Толстого «После бала». В этих книгах авторы как раз и говорят об обманчивости внешней красоты балов, об их фальшивости и маскарадности, о неискренности столичных красавиц и подлости светских львов.

Так актуальна ли сегодня эта тема? Мне кажется, да. Недаром в наше время пытаются возродить традиции проведения балов. Во-первых, потому, что это действительно красиво. А, во-вторых, потому, что бал – это такое времяпрепровождение, где можно решить многие личные проблемы: познакомиться с влиятельными людьми, устроить свою судьбу (как Татьяна Ларина на «ярманке невест») и, наконец, просто потанцевать с любимым человеком.

В своей работе я попытаюсь решить следующие задачи:

1. Рассказать о традиции балов в России.

2. Познакомить с деталями бального этикета (какие танцы были в моде, как полагалось приглашать на тур вальса или мазурку, какие платья тогда носили красавицы и прочее).

3. Проанализировать роль сцен бала в классических произведениях русской литературы на примере книг А.С. Грибоедова, А.С. Пушкина и Л.Н. Толстого, выявив влияние бала на:

   • судьбы героев произведений;

   • развитие хода событийных (сюжетных) линий;

   • быт и нравы тех лет.

4. Показать, как балы помогают писателям и поэтам выразить отношение не только к главным героям произведений, но и к разным категориям дворянского сословия.

Итак, перед тем как непосредственно перейти к разговору о классической литературе, необходимо сказать несколько слов об истории балов, чтобы стало понятно, что там было правдой, а что – красивой сказкой. К сожалению, не со счастливым концом…

ИСТОРИЯ БАЛА. БАЛЬНЫЙ ЭТИКЕТ

До XVIII века в Европе бал являлся привилегией исключительно знати, элиты общества, пока по указу французского короля Людовика XV не стали устраивать платные общественные балы в Оперном театре. Первый такой многолюдный публичный бал состоялся в 1715 году, и с тех пор среднее сословие за известную плату могло принимать участие в этих увеселениях, посвящённых исключительно танцам и весёлому времяпрепровождению. Позднее балы стали делить на официально-придворные, общественные и даже семейные. Понятно, что семейные балы не подчинялись строгому церемониалу и на них с удовольствием танцевали те, кому возраст уже не позволял предаваться этому развлечению на придворном балу.

В России о балах ничего не знали почти до начала XVIII столетия. Первый бал на Руси был дан на свадьбе Лжедмитрия и Марины Мнишек. Потом о них забыли. Возобновил балы Пётр I. Их начали проводить в Петербурге и Москве с 1717 года. Возможно, Пётр ввел традицию светских праздников, маскарадов, гуляний, считая, что сблизит все сословия, а общение с дамами поможет смягчению «диких» нравов бояр.

Сезон балов длился в России с Рождества до последнего дня Масленицы и возобновлялся уже после Великого поста. На балах звучала и светская, и духовая музыка, танцевали самые модные танцы того времени: менуэт, контрдансы, русские потешные пляски, польские и английские танцы. В залах горели тысячи свечей. Лестницы были устланы дорогими коврами, а из специально устроенных фонтанов струилась душистая вода. К ужину обыкновенно подавали редкие тогда в России ананасы, экзотические персики, виноград, свежую клубнику, огромных рыб и дорогие вина со всего света. В особых комнатах курили, играли в шахматы и шашки. Именно с бала начинался первый выход в свет молодых людей и юных девушек. Для молодого поколения балы стали местом, где, по словам П.А. Вяземского, «учились любезничать, влюбляться, пользоваться правами и вместе с тем покоряться обязанностям общежития. Тут учились… и чинопочитанию и почитанию старости». Здесь молодых людей представляли влиятельным (нужным) вельможам, здесь они завязывали полезные знакомства, здесь выбирали для себя спутников жизни.

Истинного блеска великосветские балы в России достигли в эпоху императриц Елизаветы Петровны и Екатерины II. Особенно популярны при русском дворе были балы-маскарады. Богатством и роскошью они поражали даже французов, считавших, что превзойти балы в Версале невозможно. При Елизавете Петровне на балах и маскарадах зачастую решались государственные вопросы. Ведь бал давал прекрасную возможность приблизиться к государыне или побеседовать с иностранным послом в неофициальной обстановке.

В эпоху Екатерины II сложились особые правила бального этикета. Бал начинали с приглашения за несколько дней с тем, чтобы приглашённые могли позаботиться о своих нарядах и настроиться на бал. На придворные балы полагалось приезжать раньше назначенного часа, на все остальные — чуть-чуть опаздывать. Считалось довольно неловким явиться первым в соответствии с поговоркой «Приехавший первым зажигает свечи». И действительно, такие гости заставали в бальных залах слуг, занятых последними приготовлениями и зажиганием свечей. Правила вежливости определяли, чтобы, входя в большую залу, участник бала приветствовал его организаторов – хозяев дома, а затем других гостей в соответствии с их полом и возрастом: дам и стариков приветствовали прежде всех.

Порядок приглашения на танцы также был определён в XVIII веке. Участники бала, не твердо знающие фигуры того или иного и не имеющие музыкального слуха, должны были воздерживаться от танцев. Перед открытием танцев молодые люди ангажировали дам (т.е. заранее приглашали их на тот или иной танец, испрашивая разрешения у родителей или супругов). Танцующие девушки были обязаны принимать приглашение всех без исключения кавалеров. Танцевать более трёх раз с одним и тем же партнёром в течение одного бала считали моветоном (от фр. mauvais ton — дурной тон), исключением были лишь жених и невеста.

На балу ценили три умения: умение одеваться, танцевать и общаться. От женского костюма требовалась свежесть и новизна, от мужского – простота и элегантность. Главное, чтобы костюм способствовал в танце благородной грации, естественности и непринуждённости. Бальный этикет запрещал мужчинам жать даме руку, слишком приближаться к ней и говорить неприличные комплименты: «Во время танцев мужчина едва касался пальцев партнёрши, а когда оканчивал, то целовал руку даме, а девушка с мужчиною не могла вступать в разговор…» На балу нельзя было утомлять серьёзными и деловыми разговорами присутствующих. Бальные беседы обычно сводились к обсуждению спектаклей, концертов, вопросов литературы и искусства… Дамам не рекомендовалось говорить о нарядах и украшениях, мужчинам – о коммерции (торговле), технике и политике.

Во второй половине XIX века большую популярность в обществе приобрели публичные балы в пользу нуждающихся, бедных людей. Помните фильм «Анна на шее»? В нём показана сцена благотворительного базара на балу. Иногда балы собирали деньги на благотворительность за счёт высоких цен на входные билеты. Эти балы так и назывались: «Бал в пользу Николаевской детской больницы», «Бал в пользу семейств убитых и раненых на войне» и так далее. Вообще, благотворительность занимала тогда важное место в общественной жизни России, и балы лишь отражали своё время и нравы тех лет.

Но какими бы ни были балы (придворными, благотворительными, семейными), все они выполняли крайне важные задачи, о которых красочно и живо писал историк Ф. Кони: «В наше время бал есть уже не простая забава: это дружеский союз, это благодетельное сближение, уровень лет, состояний, необходимый в общественной жизни. Под маскою весёлого убийства времени кроются виды, планы, надежды и жизнь. Мало ли есть людей, которых бойкие ноги довели далеко. Иной одним прыжком попал на видное место; другой глиссадою и курбетом достиг степеней известных. Нередко дробью ног выбиваются порядочные доходы». Таким образом, мы можем смело сделать вывод, что в те далёкие годы умение танцевать без всякой иронии считалось в обществе очень важным достоинством и могло принести хорошему танцору успех не только в бальной зале, но и в служебной карьере.

ТЕМА БАЛА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

В литературных произведениях XIX века сцена бала играет чрезвычайно важную роль. Писателей и поэтов интересовала жизнь дворянства, их целью было подробное изображение высшего сословия.

Но трудно рассказать о дворянстве в целом, останавливаясь лишь на его отдельных представителях, какими бы знаменитыми и прославленными они не были. Для того чтобы сделать свой рассказ о светском обществе максимально полным и достоверным, автору во что бы то ни стало нужно собрать всех интересующих его персонажей в одном месте. Каким же условиям должно отвечать это место?

• во-первых, там должны каким-то образом собраться люди из высшего общества;

• во-вторых, все они должны иметь возможность свободно перемещаться (но на незначительное расстояние), чтобы можно было поговорить наедине о каких-то важных вещах;

• в-третьих, обстановка должна быть естественной и привычной для таких людей, как они;

• в-четвёртых, эта обстановка должна располагать к светским беседам и даже к сплетням.

Для этой цели идеально подходит сцена бала. Я думаю, что никакое иное место, соответствующее всем выше перечисленным требованиям, вы бы больше не нашли. Ведь только на балу можно увидеть и так называемых «тузов», законодателей моды и нравов, и обедневших дворян, стыдливо отходящих на балу за колонны парадной залы, и разного рода помещиков, «владельцев нищих мужиков», и пронырливых чиновников типа тверского провинциала Молчалина из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», и дам, по мнению Н.В. Гоголя, «просто приятных и приятных во всех отношениях», и…. Да мало ли кого можно увидеть на балу!

Одним словом, всё высшее общество в сцене бала оказывается перед глазами читателя. И автор уже не выделяет из общей массы конкретные характеры, за исключением главных героев, но демонстрирует нам, читателям, различные типажи.

А вот какую судьбоносную роль выполняет сцена бала в том или ином художественном произведении, мы сможем ответить, когда проанализируем комедию А.С. Грибоедова «Горе от ума», роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин» и рассказ Л.Н. Толстого «После бала».

СЦЕНА БАЛА В КОМЕДИИ А.С. ГРИБОЕДОВА «ГОРЕ ОТ УМА»

Решительно скажу: едва

Другая сыщется столица, как Москва…

А.С.Грибоедов

Бал в комедии «Горе от ума» играет множество ролей. Он – кульминация произведения, его декорация, «термометр» его атмосферы и зеркальное отражение образа жизни светского общества начала XIX века (если точнее – жизни москвичей после событий войны 1812 года). Недаром сцену бала многие критики называют типичной картиной московских нравов того времени, «галереей типов» фамусовской Москвы.

Сцене бала посвящено почти все третье действие (с 4 по 22 явления). Здесь все сюжетные линии комедии достигают своего апогея, а некоторые из них – и развязки. Эту сцену я, не задумываясь, называю кульминацией. Это пик произведения. Это вершина, к которой действие двигалось с самого начала. После бала начинается спад напряжённости сюжета. С этим утверждением, как мне кажется, трудно поспорить.

Кроме того, атмосфера бала является подходящим фоном для основного действия пьесы. Комедия была рассчитана на человека того времени, для которого бал – обычное дело. А вот для современного человека бал предстаёт картиной нравов того времени.

А.С. Грибоедов максимально точно изобразил в сцене бала нравы москвичей начала XIX века. Недаром критик И.А. Гончаров в статье «Мильон терзаний» сказал, что «в группе двадцати лиц отразилась, как луч света в капле воды, вся прежняя Москва, её рисунок, тогдашний дух, исторический момент и нравы...». И это действительно так. Весь блистательный, сверкающий век отражается, как в миниатюрных зеркалах, в Репетиловых, Тугоуховских, Хлёстовых, Загорецких, Молчалиных и даже в слугах, не имеющих реплик.

Начинается сцена бала с приезда гостей в дом сиятельного московского вельможи Павла Афанасьевича Фамусова. Все гости представители его, фамусовского мира. Они полностью разделяют его жизненную философию: когда надо «прислужиться» – умеют сгибаться «вперегиб». Этому они обучены буквально с пелёнок, впитали угодничество и лесть с молоком матери, поэтому умение угождать ни у кого из присутствующих здесь не вызывает отвращения. Разве что у Чацкого, но он – случайный гость не только в этом доме, но и в этом мире.

Кто же приехал в дом Павла Афанасьевича?

Во-первых, это чета Горичей. Муж Натальи Дмитриевны, недавно еще бодрый и живой человек, однополчанин Чацкого, буквально на несколько лет жизни во второй столице превратился в опустившегося, равнодушного ко всему барина, «спокойного и ленивого». Он покорно исполняет капризы своей своевольной жены, пребывает под её модным каблучком, но совсем не возражает против такого образа жизни. По всей вероятности, его устраивает рабская покорность, как устраивает и новое имя, данное его жеманной супругой, – «Платоша». Им навсегда «забыты шум лагерный, товарищи и братья» по оружию. Его, растолстевшего и обленившегося, ныне почти невозможно представить в седле, с шашкой наголо, летящего бешеным галопом навстречу врагу. По меткому замечанию Чацкого, Платон Михайлович Горич превратился из боевого офицера в паркетного шаркуна, в «мужа-мальчика, мужа-слугу», стал почти «идеалом московских мужей». Кстати, автор постоянно подчёркивает эту характерную особенность светского общества – мужчины находятся в странной зависимо­сти от женщин, не стремятся быть главными и довольствуются жалкой ролью. Но Чацкий, в отличие от А.С. Грибоедова, хорошо относится к Платону Михайловичу и искренне огорчён этой чудовищной переменой, произошедшей с его старым другом. Он хоть и подшучивает над Горичем, но с явным сочувствием. Совсем иначе Чацкий относится к супруге Горича.

Думается, что Наталья Дмитриевна до замужества так же хорошо, как и её супруг, знала Чацкого. Об этом можно судить по её первой реплике при встрече с героем:

Не ошибаюсь ли! он точно, по лицу...
Ах! Александр Андреич, вы ли?

Наталья Дмитриевна – яркий пример воплощения женской власти. Своими заботами о здоровье «нездорового» мужа она убила в Платоне Михайловиче ту живость, которая была присуща ему в молодости, сделав из него безвольного человека. Наталья Дмитриевна полностью подчинила себе мужа своими постоянными замечаниями, ложными волнениями о его здоровье:

     Ах! Мой дружочек!
  Здесь так свежо, что мочи нет,
  Ты распахнулся весь и расстегнул жилет.

Знаменитая фраза Натальи Дмитриевны: «Мой муж – прелестный муж», как мне кажется, построена по тому же принципу, что и фраза Молчалина о собачке старухи Хлёстовой: «Ваш шпиц – прелестный шпиц». Это свидетельствует о том, что роль мужа в семейной жизни сведена до уровня игрушки, забавы в руках жены. Да и сам Платон Михайлович считает семейную жизнь скукой.

Во-вторых, это шесть княжон Тугоуховских, «выведенных на показ» (в этой фразе А.С. Грибоедова явно чувствуется скрытый подтекст: этот бал у них не первый и уж, точно, не последний) престарелыми родителями, которым никак не удаётся устроить судьбу своих дочек. Почему? Скорее всего, девицы небогаты, иначе давно отыскали бы себе «Платош». Бесприданницы в фамусовском обществе никому не нужны. Мерилом всему здесь являются чин и деньги. Княгиня Тугоуховская уже было отправила мужа к Чацкому посватать дочерей, но, узнав, что молодой человек небогат и нигде не служит, стала звать князя обратно. Как быстро пропал её интерес! И всё из-за чего? Из-за денег, вернее, их отсутствия у Чацкого.

Шесть княжон вместе с графиней-внучкой представляют, по словам И.А. Гончарова, «контингент невест» того времени. Их поведение полностью соответствует тому, как описывает Фамусов московских барышень в монологе «Вкус, батюшка, отменная манера...»: княжны умеют «принарядиться тафтицей, бархатцем и дымкой», все их разговоры сводятся лишь к разговорам о нарядах:

Нет, если б видели мой тюрлюрлю атласный!

Какой эшарп cousin мне подарил!

В-третьих, графини Хрюмины – бабушка и внучка. Образ ба­бушки – это итог жизни светской дамы: «когда-нибудь я с пала (т.е. с бала) та в могилу». Это несчастное существо, едва не рассыпающееся на ходу, – непременный атрибут любого бала того времени.

В-четвёртых, это графиня Хлёстова, родственница Павла Афанасьевича, с моськой и арапкой-девкой. Хлёстова – своеобразный «Фамусов в юбке», уверенно держится в этом обществе, смело высказывает свои суждения, зная, что ей никто не смеет возражать. Она всеми силами старается защищать «прошедшего житья подлейшие черты», выступая против образования и всего нового, что может изменить установившийся порядок.

В-пятых, это Загорецкий, «отъявленный мошенник, плут». Все знают об этом, но, тем не менее, его всюду принимают, так как он «мастер услужить». Антон Антонович учтиво предлагает Софье билет на спектакль, поддакивает всем, во всём соглашается с окружающими, особенно с теми, кто повлиятельнее. Без этого персонажа галерея типов фамусовской Москвы, представленная на балу у Павла Афанасьевича, была бы неполной. Старуха Хлёстова, одна из тех, чей суд со­ставляет «общественное мненье», характеризует этого героя так:

Лгунишка он, картёжник, вор;

Я от него было и двери на запор;

Да мастер услужить: мне и сестре Прасковье

Двоих арапченков на ярмарке достал;

Купил он говорит, чай в карты сплутовал;

А мне подарочек, дай бог ему здоровья!

В-шестых, это Репетилов, человек с «говорящей» фамилией. Вот, казалось бы, с кем Чацкому можно было бы найти общий язык: говорит о новых идеях, ездит на секретные собрания в Английский клуб. Однако Чацкий достаточно умён, чтобы понять, что это пустые слова, за которыми ничего не стоит.

И наконец, это многие другие персонажи, имена которых подчас и не называются. Но все они вводятся в повествование с одной целью: показать, как в условиях крепостнического общества будут изгнаны и оклеветаны все инакомыслящие люди, типа Чацкого, как будет задушена всякая независимая мысль, как будет предана проклятию всякая живая страсть, как будет безжалостно растоптано всякое искреннее чувство.

Вскользь замечу, что для характеристики своих персонажей А.С. Грибоедов использует такой приём, как говорящие фамилии. Ярким примером тому может служить князь Тугоуховский, который считает глухоту единственным недостатком. Он сам плохо слышит и вынужден всё переспрашивать по несколько раз, приставив к уху слуховую трубку. Его роль в семье настолько незначительна, что в течение всего бала он не произносит никаких слов, кроме междометий «И-хм!», «О-хм!», «У-хм!» и т. д.

Фамилии остальных гостей Фамусова весьма неприятны на слух и также являются «говорящими»: Хлёстова – хлестать, Хрюмины – хрюкать. Отдельно я бы хотела несколько слов сказать о фамилиях Горича и Загорецкого. Горич и «горечь» – слова-омофоны, что и вызывает соответствующие ассоциации. Но также в этой фамилии можно выделить корень «гор», и тогда откроется смысл фамилии Загорецкого: стоящий за Горичами, прячущийся за ними. Тем более что все отрицательные характеристики: «отъявленный мошенник, плут», «лгунишка он, картёжник, вор» – вполне соответствуют этому персонажу.

Какими же предстают перед нами гости Фамусова? В этом мире важен не человек, а степень его нужности, способность услужить. Здесь царят отношения не между людьми, а между чинами и титулами. Так может ли считать московский свет Чацкого здравомыслящим человеком? Ведь это значило бы, что его убеждения разумны, нор­мальны. Нет, он опасен для общества, ибо несёт разрушение. Ес­тественно, что его объявляют вне закона. Чацкий для фамусовской Москвы либо преступник, либо сумасшедший. Вот почему слух о безумии Чацкого, выдуманный Софьей, так легко был принят за правду гостями Фамусова. Они просто жаждали, чтобы Чацкий оказался сумасшедшим.

Чацкий умудряется вызвать неприязнь и раздражение у всех гостей, присутствующих на балу, своими едкими замечаниями и резкими высказываниями в адрес представителей фамусовского общества. Он успевает наговорить колкостей графине-внучке, сидящей «в девках целый век», настроить против себя влиятельную и очень мстительную старуху Хлёстову, задеть Молчалина… Конечно, гости Фамусова просто обязаны были проучить Чацкого за дерзость и инакомыслие. 

Согласие, единство, сплочённость – важная характеристика московского общества. Это единство проявляется, прежде всего, в распространении сплетни о сумасшествии главного героя, а ещё в том, как быстро эта сплетня разнеслась благодаря господам П. и N., не имеющим даже полного имени. Слух о сумасшествии Чацкого явился для фамусовского мира единственным оружием против смелых речей этого героя. Московский «свет» таким образом выразил свое отношение к поведению Чацкого, расценив его как безумие.

По тому, как быстро распространилась сплетня, можно судить о характерах людей из этого общество. Сам Чацкий, услышав разговор Хлёстовой и Репетилова, узнаёт о сути разносимой сплетни. Он даже даёт оценку так называемому «механизму» её распространения:

Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют...

Как же тяжело было Чацкому узнать, что слух о его сумасшествии был пущен Софьей… Именно на балу Чацкий понимает, что Софья, которую он любил, уже не та, что прежде, что люди, окружающие его в доме Фамусова, сплошь лицемеры и глупцы.

Именно в сцене бала Чацкий с горечью осознаёт – ему не добиться здесь правды, ему здесь делать нечего. Поэтому в финале пьесы он восклицает:

Пойду искать по свету,

Где оскорблённому есть чувству уголок.

Карету мне, карету!

Каким же мы увидели бал в комедии А.С. Грибоедова? Рутина столичного «света» явилась здесь во всей красе. Все гости, собранные А.С. Грибоедовым на балу, составляют собой образ пустого светского общества, они есть те самые «мёртвые души», которых мы встретим потом у Н.В. Гоголя. Увязшие в пустых, язвительных светских беседах, бесконечных визитах к нужным людям, они растеряли свои оригинальные мысли и настоящие чувства. В их обществе, обществе жестоких крепостников и подлых льстецов, не терпят инакомыслия. Они могут только распространять сплетни. Жестокие, кстати, сплетни. Они делают всё возможное, чтобы вытеснить Чацкого, выбросить его за пределы своего круга: в то время, когда он произносит монолог в конце третьего действия, все торопливо покидают этого «опасного чудака» и «в вальсе кружатся с величайшим усердием».

Главная идея «Горе от ума» раскрывается на балу, и в этом его значение. Смысл комедии очень хорошо сформулирован критиком Владимиром Орловым: «В условиях крепостнического общества обречены на гонение всякая независимая мысль, всякая живая страсть, всякое искреннее чувство. Интимная драма Чацкого разрастается, таким образом, в общественную драму целого поколения передовых людей декабристской эпохи».

Итак, сцена бала играет важную роль в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» по многим причинам:

1. Здесь происходит кульминация общественного (противостояние Чацкого и фамусовского общества) и любовного (Чацкий – Софья) конфликтов.

2. Сцена бала приближает развязку произведения.

3. Автору удалось решить в сцене бала ещё одну важную задачу – показать общество и его нравы. Перед читателями открывается галерея самых разных типов московского барства первой четверти XIX века: от «тузов» до тех, к кому презрительно относятся свои же (Загорецкий, Репетилов). Здесь самые разные чины, должности, титулы и возрасты. Недаром в критике комедию называют отдельной комедией со множеством действующих лиц. Перед нами не просто званый вечер в одном случайно выбранном московском доме, перед нами «грибоедовская Москва – Москва в миниатюре, рассмотренная как бы сквозь призму авторского восприятия».

4. Все гости Фамусова, какими бы индивидуальными чертами характера они не обладали, вводятся А.С. Грибоедовым в повествование с одной целью: показать их единство в гонении свободолюбивого человека, мыслящего не так, как принято в этом лицемерном обществе, представители которого отрицают искренность чувств. Именно в сцене бала Чацкий понимает, что ему не добиться здесь правды.

             
                    ТЕМА БАЛА В РОМАНЕ А.С. ПУШКИНА «ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»

Бал есть жизнь в миниатюре

со всеми её обольщеньями, интригами,

странностями, кознями – словом,

со всем, что есть в ней сладкого и горького…

Ф.А. Кони, русский писатель и историк театра

Однако не один А.С. Грибоедов использовал сцену бала для характеристики дворянского общества. В романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» мы не только видим описание нескольких бальных сцен (в столице и провинции), с темой бала так или иначе связано всё действие этого произведения.

Так, уже в самом начале первой главы романа мы читаем строки о том, как отец Евгения Онегина (имя этого персонажа не указано) «давал три бала ежегодно». Конечно же, это были не столь блестящие и шумные праздники, как, например, у Татьяны Юрьевны, внесценической героини из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», которая:

Балы давала нельзя богаче,
От Рождества и до поста,
И летом праздники на даче.

У отца Евгения Онегина, который «долгами жил», естественно, всё было гораздо скромнее, даже число этих самых праздников. В доме столичной львицы из комедии «Горе от ума» веселье не прекращалось «от рождества и до поста». А вот папенька Онегина в год с трудом «давал три бала». Но и они стали для Онегина-старшего непомерной роскошью, поскольку он, как ни пытался удержаться «на плаву», всё же «разорился наконец», не оставив единственному сыну ничего, кроме долгов:

Отец его тогда скончался.
Перед Онегиным собрался
Заимодавцев жадный полк.
У каждого свой ум и толк:
Евгений, тяжбы ненавидя,
Довольный жребием своим,
Наследство предоставил им…

Описанием бала, на который приезжает молодой Онегин, завершается рассказ о петербургской жизни героя:

Мы лучше поспешим на бал,
Куда стремглав в ямской карете
Уж мой Онегин поскакал.

Здесь, в первой главе романа, сцена бала дана А.С. Пушкиным очень схематично. Она практически лишена важных деталей и подробностей, которые мы заметим потом, когда будем читать 5-ую или 8-ую главы произведения. Здесь же мы, словно Золушка, которая тайком бегала под окна царского дворца, чтобы украдкой посмотреть на веселящихся дам и кавалеров, смотрим на бал сквозь витражи того дворца, куда нас на порог просто не пускают:

Усеян плошками кругом,
Блестит великолепный дом;
По цельным окнам тени ходят,
Мелькают профили голов
И дам и модных чудаков.

Конечно, нам не удаётся увидеть этих счастливцев, приглашённых на праздник в дом, который один не спит в уснувшей северной столице:

Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Весёлый изливают свет…

Даже фонари щёгольских экипажей «весёлый изливают свет» на тёмные улицы города, словно предвещая избранным счастье и танцы до утра.

Хочется сразу заметить, что первая глава романа была написана А.С. Пушкиным в 1823 году. В это время поэту было всего 24 года, и он находился в южной ссылке, далеко от Петербурга. Но память о блестящих светских балах всё ещё жила в душе и сердце Александра Сергеевича. Поэтому в первой главе своего «романа в стихах» он с чувством ностальгии вспоминает столичные ночные забавы:

Полна народу зала;
Музыка уж греметь устала;
Толпа мазуркой занята;
Кругом и шум и теснота;
Бренчат кавалергарда шпоры;
Летают ножки милых дам;
По их пленительным следам
Летают пламенные взоры,
И рёвом скрыпок заглушён
Ревнивый шёпот модных жён.

Вот они, избранные судьбой завсегдатаи столичных гостиных, желанные гости петербургских балов: светские красавицы, сопровождаемые «пламенными взорами» многочисленных поклонников, кавалергарды и прочие «модные чудаки».

А.С. Пушкин, храня в памяти облик дворцов на Неве, меткими штрихами даёт описание их сказочного убранства, свидетельствующего о не менее сказочном богатстве хозяина (или хозяйки?) бала. Достаточно перечитать строки о появлении Онегина в одном из таких домов, чтобы убедиться в этом:

Вот наш герой подъехал к сеням;
Швейцара мимо он стрелой
Взлетел по мраморным ступеням…

А затем, в лирическом отступлении, автор пишет о своем отношении к подобному времяпрепровождению, когда люди путали день и с ночью, до рассвета веселясь в нескончаемом вихре вальса:

Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума…

Можно привести не одну цитату из писем юного поэта, где он с восторгом рассказывает о том или ином бале, на который был приглашён и где одержал не одну победу над сердцем «записной кокетки». А.С. Пушкин терпеливо перечисляет достоинства бала, чтобы убедить своих читателей в его «нужности» и важности. По мнению поэта,

Верней нет места для признаний
И для вручения письма.

Далее А. С. Пушкин, которому едва исполнилось 24 года, пишет слова, к которым мы можем и должны относиться с долей иронии, потому что они вряд ли соответствуют истине:

Увы, на разные забавы
Я много жизни погубил!
Но если б не страдали нравы,
Я балы б до сих пор любил.

А если мы вспомним многочисленные романы любвеобильного поэта на юге, то вообще ему не поверим. И А.С. Пушкин, словно понимая, что читатель начинает сомневаться в его искренности, спохватывается и вновь признаётся в любви к балу и «прелестницам большого света», обладательницам «стройных ножек»:

Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд;
Люблю их ножки; только вряд
Найдете вы в России целой
Три пары стройных женских ног.
Ах! долго я забыть не мог
Две ножки... Грустный, охладелый,
Я всё их помню, и во сне
Они тревожат сердце мне…

Автор ставит слово «бал» в один ряд со словами «блеск», «шум», «вихрь», «молодость» и «радость». Бал, по мнению 24-летнего поэта, – это движение, а значит – молодость и радость, а значит – яркость красок и звуков.

И всё бы было в этом гимне балу прекрасно, если бы не одно «но»:

Но был ли счастлив мой Евгений,
Свободный, в цвете лучших лет,
Среди блистательных побед,
Среди вседневных наслаждений?
Вотще ли был он средь пиров
Неосторожен и здоров?

Если бы на самом деле такое времяпрепровождение было прекрасно и весело, так вдохновляло бы человека и придавало ему силы жить, тогда почему Онегина, этого завсегдатая балов, уже в конце первой главы романа мы видим разочаровавшимся в людях? Почему отмечаем в этом герое «резкий, охлаждённый ум»? Почему Онегин был готов оставить Петербург с его блестящими балами и нескончаемыми маскарадами и уехать путешествовать «в чуждые страны»? Где, в каком месте он так успел уверовать в то, что мир несовершенен и пуст? Уж не на тех ли балах?

Получается, что именно там. На этих маскарадах жизни

… чувства в нём остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и стразбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова…

Только что мы с какой-то завистью читали о столичном бале, куда с таким трудом можно было попасть, и вот – парадокс! Получается, что к роскоши и вечному празднику в качестве приложения добавляются совершенно дикие, нечеловеческие вещи: подлость, неискренность чувств (дружбы и любви), неестественность, предательство и ложь в отношениях, когда вчерашние приятели готовы променять тебя на бутылку шампанского или на ужин в модном ресторане.

Не менее коварны и бездушны оказываются на поверку и главные украшения бальных торжеств – столичные красавицы, о которых грезят мужчины:

… они так непорочны,
Так величавы, так умны,
Так благочестия полны,
Так осмотрительны, так точны,
Так неприступны для мужчин,
Что вид их уж рождает сплин.

Многократно повторенное указательное наречие «так» не только заставляет усомниться в перечисленных достоинствах великосветских дам, но и говорит об обратном: они порочны, они не величавы, они совсем не умны и не благочестивы. Зато «доступны для мужчин». А эта доступность скорее отталкивает разумных людей (я к таковым отношу и Онегина), чем манит.

Точно так же, как Онегин оставил светских львиц, точно так он променял тесные и шумные балы на тихие прогулки по спящему Петербургу:

Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою…
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!

Несмотря на то, что первая глава завершается отвержением Онегиным балов как достойного времяпрепровождения, тема бала не исчезает окончательно со страниц романа. В «Евгении Онегине», как я уже говорила, сцены бала являются ключевыми. И так же как всё географическое пространство романа можно разделить на три основные части:

• Петербург

• Москва

• провинция,

так и сцены бала можно распределить по трём группам:

1. Петербургский бал (о нём я писала выше) и светский раут, на котором Онегин вновь встречает Татьяну (8-ая глава).

2. Московский бал в Благородном собрании, куда привозят Татьяну на «ярманку невест» (7-ая глава).

3. Бал на именинах Татьяны в деревне (5-ая глава).

Такое деление не является случайным или надуманным. Бал помогает А.С. Пушкину показать различие между городским и деревенским (поместным) дворянством.

В пятой главе «Евгения Онегина», рассказывая о торжестве по случаю именин Татьяны, А.С. Пушкин дал волю своей иронии, образно и правдиво выписав характеры провинциального дворянства. В кратких зарисовках автор показал разные типы поместных помещиков, «лучших» представителей деревенского бомонда:

С утра дом Лариных гостями
Весь полон; целыми семьями
Соседи съехались в возках,
В кибитках, в бричках и в санях…
         
С своей супругою дородной
Приехал толстый Пустяков;
Гвоздин, хозяин превосходный,
Владелец нищих мужиков;
Скотинины, чета седая,
С детьми всех возрастов, считая
От тридцати до двух годов;
Уездный франтик Петушков,
Мой брат двоюродный, Буянов,
В пуху, в картузе с козырьком
(Как вам, конечно, он знаком),
И отставной советник Флянов,
Тяжёлый сплетник, старый плут,
Обжора, взяточник и шут.

А.С. Пушкин с юмором и лёгкой иронией рисует портреты помещиков, с раннего утра приехавших в гости «целыми семьями». Как они не похожи на «модных чудаков» с берегов Невы! Одним – двумя штрихами поэт мастерски характеризует соседей Лариных: толстого Пустякова, многодетных Скотининых, «уездного франтика Петушкова». В такой компании простенький куплет, переделанный предприимчивым «мосье Трике» специально для Татьяны (попросту беззастенчиво списанный из старого журнала!), выглядит как верх галантности. Можно лишь представить, с каким презрением должен был отнестись к этой пёстрой провинциальной публике столичный франт и светский лев Онегин!

Тем не менее, самому А.С. Пушкину дороже эти деревенские жители, нежели представители чопорного столичного общества. Почему? Да потому, что среди этой «доброй семьи» соседей, «нецеремонных друзей», как их называет поэт, господствует простота и естественность, утраченная в холодном петербургском свете, где всё подчинено строгому ритуалу. Вряд ли вы увидите в холодных дворцах северной столицы такую же забавную толкотню гостей, как у Лариных в передней, бурную радость девушек, узнавших, что «музыка будет полковая». Скорее всего, А.С. Пушкина забавляет и жирный пирог, «к несчастию, пересоленный», и молча жующие гости, и следующее за обильной едой чинное чаепитие (из блюдечек!), а потом весёлые танцы.

Но как непохож деревенский бал на бал петербургский! В нём больше естественности, больше простоты, больше свободного выражения чувств и меньше жеманства и фальши. С каким упоением отплясывают деревенские помещики и их «дородные супруги» энергичную мазурку, от которой

В огромной зале всё дрожало,
Паркет трещал под каблуком,
Тряслися, дребезжали рамы…

Всё в этих словах А.С. Пушкина имеет реальную основу. О «бравурном» исполнении мазурки в деревнях вспоминали многие современники поэта: «Когда появились подковки и высокие подборы у сапогов, делая шаги, немилосердно стали стучать, так, что, когда в одном публичном собрании, где находилось слишком двести молодых людей мужского пола, заиграла музыка мазурку <...> подняли такую стукотню, что и музыку заглушили». Именно такое исполнение танца – громко, звонко, от души – вызывает восторг автора. Поэтому-то с таким воодушевлением поэт наблюдает за танцующими, ведь только

…по деревням
Ещё мазурка сохранила
Первоначальные красы:
Припрыжки, каблуки, усы…

Конечно, деревенская жизнь отличалась от столичной: не те развлечения, меньше соблазнов. Поэтому бал в провинции занимал особое место. Ради возможности потанцевать забывались все прочие интересы – сплетни, бесконечные разговоры «о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне». Как только на именинах Татьяны «фагот и флейта раздались», гостями Лариных тут же были оставлены и карты, и даже «чашки чая с ромом»:

Обрадован музыки громом,
Оставя чашку чаю с ромом,
Парис окружных городков,
Подходит к Ольге Петушков,
К Татьяне Ленский; Харликову,
Невесту переспелых лет,
Берёт тамбовский мой поэт,
Умчал Буянов Пустякову,
И в залу высыпали все,
И бал блестит во всей красе.

Простодушные обитатели деревни, хотя и пытаются следовать моде, пытаются подражать петербургскому бомонду, не выдерживают никакого сравнения с блестящим, но высокомерным столичным обществом. И хотя А.С. Пушкин посмеивается над простодушием жителей деревни, всё же сочувствует им. А вот при изображении бала в Петербурге (это мы увидим чуть позже), автор с негодованием пишет о лицемерии и притворстве, царящих в свете.

Отсюда следует, что ещё одна важная функция сцены бала – это выражение авторской позиции. А.С. Пушкину было неприятно блестящее общество Петербурга, ему были ближе искренние, хотя и наивные жители глубинки. В столице, по мнению поэта, исчезла искренность, зато слишком много появилось лицемерия и ханжества. В этом и есть выражение авторской позиции, как и в сатирическом изображении А.С. Грибоедовым фамусовского общества.

Сцены бала играют ещё и важную композиционную роль (они являются кульминацией большинства произведений), существенно влияют на ход действия. Именно на балу, где присутствует много разных людей, легко распространяются сплетни. Так, в комедии А.С. Грибоедова Чацкий был обвинён в сумасшествии. Кульминационный момент «Мёртвых душ» – тоже сцена бала. Внезапное появление Ноздрёва, его болтовня о мёртвых душах решает судьбу Чичикова, и авантюрист был вынужден спешно покинуть город. И в «Евгении Онегине» судьбы героев также решаются на балах. Ведь именно на именинах Татьяны произошла ссора Ленского с Онегиным, именно на балу в Москве в Дворянском собрании Татьяна познакомилась со своим будущим мужем, именно на балу в Петербурге Евгений вновь встретил Татьяну и без памяти влюбился в неё.

С большей иронией, нежели танцы в деревне, А.С. Пушкин характеризует москов­ские балы. Описание бала в Дворянском собрании (знаменитом на всю Россию месте, где проводились «ярманки невест») дано глазами Татьяны Лариной:

Её привозят и в Собранье.
Там теснота, волненье, жар,
Музыки грохот, свеч блистанье,
Мельканье, вихорь быстрых пар,
Красавиц легкие уборы,
Людьми пестреющие хоры,
Невест обширный полукруг,
Всё чувства поражает вдруг.

Обилие света, громкая музыка, суета, «шум, хохот, беготня, поклоны, га­лоп, мазурка, вальс» смущают Татьяну, раздражают и нервируют её. Она задыхается в этом стол­потворении на ограниченном пространстве Собрания, она «волненье света ненавидит»:

Ей душно здесь... она мечтой
Стремится к жизни полевой,
В деревню, к бедным поселянам,
В уединённый уголок,
Где льётся светлый ручеёк,
К своим цветам, к своим романам
И в сумрак липовых аллей,
Туда, где он являлся ей.

Вы можете себе представить – более тысячи невест в громадном зале? На это даже иностранцы специально приезжали посмотреть. Красочное воспоминание об этом оставил [link] , 2006 г., 96 стр.