Классный час «Урок нравственности по рассказу Б.Кравченко «Сахар»
для 5-6 классов. (К 1 октября - Международному дню пожилых людей или к 15 мая – Международному дню семьи)
Автор: Алова М.Н.,
библиотекарь-педагог,
МОУ «Лицей № 13»
Петрозаводск, 2015 г
[link]
Приложение 1
Б. Кравченко «Сахар»
В войну Саня жил в деревенской избушке, выходившей скотной пристройкой на улицу, а окнами - на огород. Изба была старая, все в ней скрипело. Во время дождей соломенная крыша протекала, приходилось снимать со стены часы и подставлять тазики и ведра. Вместе с Саней жили мама, маленькая Татка и бабушка.
Бабушка была большой чаевницей. Через каждые два-три часа она кипятила на таганке чайник, затем, весело охая, лезла на скамейку и с божницы, где уж давно не было икон, доставала заветную зеленую баночку. Когда строго поджав губы, она отмеряла заварку, лицо ее становилось торжественным, словно она читала письмо от папы. В эти минуты бабушка не отвечала на вопросы и под руку ей лучше было не соваться. Так же степенно бабушка заливала кипяток в серебряный чайничек, ставила его на большой чайник и сверху укрывала матрешкой с непомерно большой юбкой. Чай настаивался долго. Потом, горячий и красный играл на солнце.
Отхлебнув из блюдечка, бабушка крякала.
- Саня, а Саня ... - начинала она.
- Чего? - с радостной готовностью откликался белобрысый Саня.
- Ты знаешь, Саня, - тянула бабушка, - ты поди- ка принеси ...
- Да чего? - срывался Саня с табуретки.
- Кусочек сахару!
Саня останавливался как вкопанный, думал.
- А где он, бабушка?
- Да ты уж принеси, - щурясь на блюдечко говорила бабушка.
- Да нету же сахара у нас, - разочарованно догадывался Саня. - Опять ты обманула, бабушка ...
- Ну вот, какой нехороший внук ... Не может принести хоть маленький кусочек сахару, - ворчала старушка. - Бабушка его кормит, поит а он не любит бабушку. А без сахара бабушка умрет. Разве можно пить чай без сахара?
- Да где ж я его возьму? - с отчаянием шептал Саня. Его пугала мысль, что бабушка умрет а он ей ничем помочь не может. А без бабушки, наверное, совсем плохо будет. Папа на войне, мама на работе, от сестренки Татки толку совсем мало - как же совсем без бабушки? И Санька чувствовал, что в глазах начинают шевелиться какие-то шипучие мурашки.
- Ну-ну, - вдруг говорила бабушка, и голос у нее становился ласковым и теплым, как та матрешка, снятая с чайника. - Не дуйся-ка, дутырь ... Пошутила я ...
Бабушка вставала из-за стола, легонько поддавала Сане ниже поясницы, шла к печке и доставала противень со слегка провяленными ломтиками свеклы.
- Вот он, наш сахар ... Садись пей ...
Ломтики были мягкие и вкусные. Но сладости в них было по Санькиному мнению, маловато. Саня пробовал запихивать в рот сразу по несколько кусков - становилось чуть-чуть слаще.
- Бабушка, а какой сахар бывает?
- Сахар-то? Белый он ... Да ты не помнишь разве?
До пяти-то лет много ты сахара поел ...
- Нет, не помню - честно признавался Саня. Он напрягал память, но ничего путного не выходило- какие-то скупые картинки: мать в цветах на лугу, отец стругает удилище, потом город, вспышки голубых огней на проводах, зеленая груша, которую он так и не съел в гостях ...
Вот войну Саня помнил. В Ленинграде палили зенитки, а по небу плыл маленький самолет, и наши его так и не сбили. Ночью немцы повесили осветительную ракету. Она горела долго и ярко, и все молчали. А самолет гудел. И было страшно. А еще
страшнее было на какой-то станции, когда Саня остался один, а немцы начали бомбить. Бомбы визжали, как кошки, когда на хвост наступишь и даже еще хуже. И земля тряслась. И наших не видно. А потом несли носилки, закрытые простыней, и с них капало. А потом они уехали далеко, и тут войны нет. Но и сахара нет ... И хлеба тоже. А вот картошка есть, и огурцы скоро поспеют, а вчера мама принесла брынзу. Вкуснющая, только соли много.
В июне Саньку отправили в пионерский лагерь. До города его проводила мама. Там, на улице под пыльными тополями, Саня вместе с незнакомыми и ребятами залез в кузов грузовика. Мама подала ему мешочек с сухарями н, когда машина тронулась долго махала рукой, становясь все меньше и меньше.
Машину здорово трясло. Один мальчик заплакал, и ему дали яблоко. На станции пересели в поезд и поехали в город Горький. Все это Саня запомнил плохо. А вот потом начались удивительные вещи. Утром ребят провели по городу на пристань. Вот где было интересно! Здесь стояло много-много пароходов. Саня уже умел читать. На одном было написано «Ветлуга», на другом - «Буй», на третьем - «Некрасов». Саня и другие ребята сели на самый хороший, самый белый пароход - «Волгарь». Сначала все стояли наверху. Палуба качалась, ветер ходил под рубашкой, а по сторонам плыли деревни !,коровы, деревья.
- Это Волга, - сказала тетенька, которая ехала с ребятами в машине.
Это была, конечно, Волга. Тут и спорить никто не стал. Широченная, спокойная, а глубина- не донырнуть нипочем, наверное.
Поспорили потом, когда один высокий городской мальчик сказал что если прыгнуть за борт, то не утопнешь, потому что пароход остановят и кинут спасательный круг.
- Утопнешь, - возразил Саня. - Будут для тебя пароход останавливать!
- А вот и не утопну! Да я, если хочешь, и всю Волгу переплыву - побледнев, ответил высокий городской мальчик. - Хочешь брошусь сейчас? - И он сделал шаг к борту.
- Я все Лене Ивановне скажу, - плаксиво затянула маленькая девочка.
- Нет, ты скажи - не отступал высокий городской мальчик, - веришь или нет?
- Верю, - сказал перепуганный Саня, хотя ему и не верилось.
Девочка все же привела ту самую тетеньку, н она прогнала ребят вниз, в каюты.
Саня сидел на теплой скамье, его приятно покачивало. На белом крашеном потолке соединялись и расходились светлые блики, где-то гудела машина. Саня уснул.
Так толком и не проснувшись, он слез с парохода со всеми протопал немного по лесной дороге и, когда уже настала ночь, лег на кровать в холодные простыни, укрылся шершавым одеялом. Ночью ему снилась Волга.
А утром начался лагерь. Ух ты! Саня сразу понял, что тут будет весело. Когда запела труба, Саня натянул майку надел тапочки и вышел на крыльцо. Щурясь от солнца, он огляделся. Из всех домов выходили ребята, на высокой мачте бойко трепетал флаг, а кругом стояли сосны. В столовой Саня оказался рядом с высоким городским мальчиком. Тот тоже узнал Саню и улыбнулся тонкими губами. Сане дали кружку. Он отхлебнул, удивился и спросил у высокого мальчика:
- Что это?
- Какао ... Ничего пить можно.
Сане дали хлеб, на нем лежал желтый квадратик.
- А это?
- Масло! Вот чудик! Ты откуда такой?
Саня ответить не успел - прямо под нос упали два звонких белых кубика. Мальчик, ожидая нового вопроса, смотрел на Саню, готовый расхохотаться.
- Небось и этого не знаешь?
Саня покраснел, что-то вспыхнуло в памяти, он неожиданно для себя сказал, не веря в счастье:
- Знаю ... Это сахар.
Он не слышал, что ответил ему насмешливый мальчик: он думал. Затем выпил какао, съел хлеб, а сахар зажал в кулаке. Выйдя из столовой, он оглянулся и побежал в спальню. Там никого не было. Саня высыпал в тумбочку сухари и бережно опустил два липких кусочка в освободившийся мешочек, крепко завязал его и сунул под подушку.
Шли дни за днями. Саня купался в речке, ходил на крутой обрыв с которого когда-то, спасаясь от царских солдат, бросился в воду народный атаман Сокол, лазил на сосны, подружился с девочкой ... и каждый день опускал в ситцевый мешочек шесть кусочков сахара. Ему очень хотелось попробовать хоть разок, какой же вкус у этого сахара, но он терпел.
Подружился Саня и с высоким мальчиком. Его звали чудно - Руслан: - Я видел, что ты сахар копишь. Куда тебе его?
- Бабушке. У нее нету, - объяснил Саня, глядя в сторону.
Руслан помрачнел. Сдвинув рукой шахматы, тихо сказал:
- А мне некому копить. Детдомовский я. Всех разбомбили. И маму, и тетку, и бабушку, - недоговорив, он бросился в дверь. Саня нашел его за сараем. Руслан стоял у стены и отворачивался от Саньки.
- Рустик, слышь, хочешь, я тебе весь сахар отдам, - пробормотал Саня и, помолчав, добавил: - И ножик.
- А иди ты к черту, - беззлобно ответил тот и заплакал по-настоящему.
В этот вечер они опоздали на линейку, за что их не взяли в кино. Впрочем, кино было плохое - про любовь ...
А еще через неделю ребят повезли домой. Снова Волга, хороший город Горький, потом станция Ветлужная, а вот и знакомый городок Варнавик. Отсюда до Санькиной деревни рукой подать, семь километров.
Санька бодро идет, прижимая к груди заветный мешочек. При расставании Руслан добавил в него свои три порции, и теперь мешочек полон. Стелется под ноги мягкая полевая тропинка, по бокам ее - то рожь выше Санькиной головы, то луговые цветы лютики. Ныряет тропинка в овраги, выбегает на пригорок, а Санька поет и думает: «Я несу бабушке сахар».
Вот и околица деревни, а третий дом - Санькин.
Санька смотрит ревниво: «А что тут без меня изменилось? Вот лопушок вылез из-под сарая, вот крапива у крыльца разрослась. Ужо я ее приведу в порядок!»
Летит Санька на крыльцо, распахивает двери. Бабушка сидит у стола, читает книгу.
- Бабушка! - орет Санька и бросается к ней. Бабушка роняет очки. И вот уже ее теплые, домашние руки обнимают Саньку, бабушка и плачет, и смеется.
- Да чего ты мешок-то свой не выпускаешь, брось ты его!
- это тебе, бабушка, - он протягивает мешочек.
- Да ладно, ладно, потом уж, - отмахивается бабушка. - Дай хоть поглядеть на тебя. Вырос-то как, Боже мой, вылитый Володя!
- Да чего у тебя там?
- А ты посмотри!
Саньке весело. Бабушка берет мешочек, долго возится с тесемкой, затем заглядывает внутрь. А Санька так н пляшет от нетерпения.
- Сахар, - шепчет бабушка, - пиленый сахар. Так
это ты сам не ел? Ах, Саня, Саня ...
Руки у старухи трясутся. Будут еще Саньке и объятия, и слезы, и выговоры, а сейчас бабушка сидит на лавке и шепчет:
- Ах, Саня, Саня ...
