Сценарий мероприятия для средних классов
«ДЕТЯМ ВОЙНЫ ПОСВЯЩАЕТСЯ…»
Подготовила классный руководитель 6 класса Большакова Светлана Геннадьевна
Вед . Война! Что это такое? Какое страшное и непонятное слово! Лето 1941 года началось замечательно для многих мальчишек и девчонок. Ярко светило солнце, разноцветным ковром стелились цветы на лугах. Безмятежное детство было ничем не омрачено…
Последнее мирное лето.
На улицах песня гремит.
И как все нарядно одеты:
От белого солнца слепит!
Еще ваши голуби реют,
Садятся на старый сарай,
И мама на кухне вам греет
На примусе утренний чай.
Вы эту минуту продлите –
Как будто беда далека.
Спешите, пока не убиты
Допеть, доиграть, дописать,
Из бронзы потом, из гранита –
Ни слова уже не сказать.
Вед. Но все изменила война. Она длилась 4 страшных года,1418 дней и ночей.
Звучит запись Левитана о начале войны.
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие.
Красная армия и весь наш народ поведут победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу.
…Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами
Девочка
Что случилось, скажи мне, ветер?
Что за боль у тебя в глазах?
Разве солнце не так же светит,
Или вянут травы в садах?
Мальчик
Почему люди все на рассвете
Вдруг застыли, раскрыв глаза?
Что случилось, скажи нам, ветер,
Неужели это война?
Вед. Война и дети…. Как это страшно и как не справедливо! Дети и война несовместимы, как жизнь и смерть. Война бесцеремонно украла детство…Но в 1941 году об этом не вспоминали. Дети в годы войны сражались вместе со взрослыми и погибали на фронтах, в оккупированных фашистами городах и деревнях, умирали от пуль и снарядов, от ран и болезней, от голода и холода.
Эта Война отучила их плакать. Дети теряли родителей, братьев и сестер. Иногда напуганные дети по нескольку дней сидели рядом с холодными телами погибших матерей, ожидая решения своей участи.
Конечно, историки могут скрупулезно подсчитать количество дивизий,
участвовавших в том или ином сражении, число сожженных деревень, разрушенных городов… Но не могут они рассказать, что чувствовала семилетняя девочка, на глазах у которой бомбой разорвало сестру и брата. О чем думал голодный девятилетний мальчик в блокадном Ленинграде, варивший в воде кожаный ботинок, глядя на трупы своих родных.
Кто возвратит детство ребенку, прошедшему через ужас войны? Как это
ужасно, когда рвутся бомбы, свистят пули, рассыпаются осколки снарядов на крошки, на пыль – дома, и горят детские кроватки. Многие спросят: «Что героического в том, чтобы в пять, десять или двенадцать лет пройти через войну? Что могли понять, увидеть, запомнить дети войны?» Много. Об этом смогут рассказать они сами.
Звучат детские воспоминания о войне
Наша семья оказалась на оккупированной территории, и теперь я, мама, и два младших брата переселились в сарай. Сначала там были куры, но уже через неделю фашисты их съели. Было холодно и голодно. Спали прямо на соломе, ели запаренное зерно, что осталось от кур, иногда мама приносила откуда-то картошку, но варить ее мы боялись, и ели сырую. Из дома часто доносились запахи еды. Однажды мы не уследили за трехлетним Леней, и он, чувствуя запах горохового супа, забрел на кухню. Раздался страшный крик малыша. Немец вылил ему на голову кипяток. От боли Леня потерял сознание. Он умер от ожогов через 3 недели.
"Мне было 5 –6 лет. Нас эвакуировали в Пермскую область. По пути мы попали под бомбежку. Много детей тогда погибло, а кто выжил, натерпелся страха и ужаса: загорелись вагоны, все вокруг смешалось. Мою старшую сестру Нину осколком ранило в лицо. Из ушей и раздробленной челюсти хлестала кровь. Средней сестре Тамаре пули попали в ногу, мать была смертельно ранена. На всю жизнь я запомнила эту картину. С убитых снимали теплую одежду и обувь, а потом их сваливали в общую могилу. Я кричала: "Дядя, не надо мою маму!" Сестер увели, чтобы оказать им медицинскую помощь, а я сидела возле матери, которую положили на опилки. Дул сильный ветер, опилки засыпали ее раны, мама стонала, а я вычищала ей раны и просила: "Мама, не умирай!" Но она умерла. Я осталась одна".
Мы жались к матерям. Они не всех убивали: не всю деревню. Они взяли тех, кто справа стоял, и разделили: детей – отдельно, и родителей – отдельно. Мы думали, что они родителей будут расстреливать, а нас оставят. Там была моя мама. А я не хотела жить без мамы… Я просилась и кричала. Как-то меня к ней пропустили. Она увидела и кричит: «Это не моя дочь! Это не моя…» Куда-то меня оттащили. И я видела, как сначала стреляли в детей. Стреляли и смотрели, как родители мучаются. Когда убили детей, стали убивать родителей. Я думала, что сойду с ума.
4.Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись, ребёнок –
Последний гражданин села.
Испуганный котёнок белый,
Обломок печки и трубы –
И это всё, что уцелело
От прежней жизни и избы.
Стоит белоголовый Петя
И плачет, как старик без слёз,
Три года прожил он на свете,
А что узнал и перенёс.
При нём избу его спалили,
Угнали маму со двора,
И в наспех вырытой могиле
Лежит убитая сестра.
Вед. Во время войны детям сложнее, чем взрослым. Они не понимали, почему нет папы, почему мама постоянно плачет, почему хочется есть и в доме холодно… Много детских почему? Но детским чутьем они понимали, что пришла беда. Каждому человеку ясно: дети – это святое, они не воюют, они не вооружены. Они беззащитны и никакой опасности для германского рейха на представляют. Однако фашизм их зверски уничтожал. Уничтожал с большей жестокостью, чем взрослых.
Их расстреляли на рассвете,
Когда вокруг редела мгла.
Там были женщины и дети,
И эта девочка была….
Сперва велели им раздеться
И стать затем ко рву спиной.
Но прозвучал тот голос детский,
Наивный, чистый и живой:
- Чулочки тоже снять мне, дядя?
В смятении на миг эсесовец обмяк,
Рука сама собой с волненьем
Вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим,
И, кажется, он в землю врос:
- Глаза, как у моей Неминьи, -
Во мраке смутно пронеслось.
Охвачен он невольной дрожью,
Проснулась в ужасе душа,
Нет! Ее убить, ее не сможет….
И дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках,
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат, что, если б дочка
Твоя вот так бы здесь легла?
Вот это маленькое сердце
Пробито пулею твоей.
Ты человек ,не только немец,
Или ты зверь среди людей?
Шагал эсесовец угрюмо,
Не поднимая волчьих глаз,
Впервые, может, эта дума
В мозгу отравленном зажглась?
И всюду взгляд ее светился,
И всюду чудилось опять,
И не забудется отныне:
-Чулочки тоже , дядя, снять?...
Вед. Когда в сентябре 1941 года замкнулось блокадное кольцо, в Ленинграде оставалось четыреста тысяч детей - от младенцев до школьников. Детским чутьём они понимали, что в их дом пришла большая беда. «Ленинградские дети»… Когда звучали эти слова, у человека сжималось сердце. Война принесла горе всем, но особенно детям. На них обрушилось столько, что каждый чувствуя вину, пытался хоть что-то снять с их детских плеч. Это звучало как пароль: «Ленинградские дети». В осажденном городе тысячами погибали от голода. Голод не щадил никого. Люди падали на улицах, на заводах, у станков, ложились и не вставали.
Можно спросить у этих детей, что помнят они о той войне, что могут рассказать? Многое! Должны рассказать!
1.…Помню, как мама, когда она еще ходила, положив на стол три кусочка хлеба, резала каждый из них на три части и говорила: «Это — завтрак, это — обед, это — ужин». Кусочки были маленькие, а когда их делили на три части, становились совсем крошечными. Мама учила меня, что хлеб нельзя откусывать, его надо отщипывать по крошке, класть в рот и не глотать сразу, а сосать. Теперь я думаю, что ей казалось, будто так наступает ощущение сытости. Завтрак, обед и ужин происходили в строго определенное время, ожидание которого, наверное, и составляло смысл всей моей детской жизни. От этой привычки — отщипывать кусочки и класть их в рот, а не откусывать хлеб — я не мог отвыкнуть очень долго, многие годы.
2.Закончились у нас дрова, и я ходил по дворам и потихоньку собирал щепки, досточки в разбомбленных домах. Мама мне не разрешала, и было очень страшно, так как в этих домах были крысы такие, как огромные кошки, они жутко кричали. Ну, иногда где-то щепку найдешь, а сил не было, поэтому прицепишь эту щепочку за веревочку – носил я веревочку с собой – и тащишь по снегу. Бабушка вернулась домой без пальто – выменяла на маленький стаканчик пшена. Целую неделю она варила мне из него суп. В крохотную кастрюльку я отсчитывал ровно 20 зернышек! Они с мамой его не ели. А однажды дядя принес нам столярный клей, из которого мы варили кисель. К середине зимы у мамы и бабушки отнялись ноги. Мне, десятилетнему, приходилось стоять в лютый мороз по 6-10 часов за хлебом. Бабушки не стало. А мы с мамой выжили, вот только ходить она уже смогла.
3.Помню темный, вязкий, маленький кусочек хлеба. Только один кусочек! На всех - взрослых и детей. На весь день. И мама медленно режет его на одинаковые кубики... помню, как я на коленках ползал по полу в надежде найти хоть какую-нибудь крошку хлеба. Помню своего друга Ваню, который целую неделю спал с мертвой матерью, он боялся остаться один. Помню трупы людей сложенные во дворе, сил хоронить не было ни у кого… Помню старого школьного учителя, который принес и раздал голодным детям по 10 семечек, он умер у школьной доски…Помню Новый год: в школе нам дали в подарок брикет жмыха и пряник, но голодные дети не стали есть… все понесли домой.
Вед. Сейчас мы раздадим вам крошечные кусочки хлеба. Они только по весу схожи с ленинградской нормой. По карточкам детям выдавали 125 грамм хлеба, изготовленного из целлюлозы, опилок, жмыха и только 5% - муки. Только представьте – этот кусочек и больше ничего!
Вед. И, конечно, очень важно говорить о детях – героях, которые защищали свою страну, действуя в тылу врага, собирались в подпольные организации, были разведчиками, помогали в борьбе с фашистами, как могли. На всех фронтах и в разных воинских подразделениях служили маленькие солдаты, бойцы их ласково называли Сынами полка. Сыны полка… Голодных и промерзших, их привозили в штабные землянки. Командиры и солдаты кормили их горячей похлебкой и часами терпеливо убеждали вернуться домой. Чаще всего мальчишки молчали. Их все-таки отправляли. Но через неделю-другую они снова появлялись в соседнем подразделении. Многим из них некуда было вернуться – война отняла у них дом, родных. И суровые командиры сами или по настоянию бывалых солдат сдавались, нарушая инструкции.
Вед. : По данным Московского Дома ветеранов войн и Вооруженных сил, в годы Великой Отечественной войны более 300 тысяч юных патриотов, сынов и дочерей, наравне со взрослыми с оружием в руках сражались за нашу Родину.
За мужество, бесстрашие и проявленный героизм десятки тысяч сынов и дочерей полков, юнг и юных партизан были награждены орденами и медалями. Многие из них погибли, многим присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
“Все для фронта, все для победы” — повсюду звучал девиз. А в тылу оставались женщины, старики, дети. Немало выпало испытаний на их слабые плечи. Дети рано становились взрослыми, оставаясь без родителей.
На место отцов, на заводе к станку вставали их сыновья, в полях трудились те, кому место за школьной партой. Во всех городах и селах Советского Союза ребята трудились не покладая рук. Не забывали они и о раненных, постоянно после уроков ходили в госпитали, навещали бойцов, давали концерты, помогали писать письма родным и близким, чтобы те не волновались, знали, что их солдат жив.
Вед. Самые обездоленные дети войны – маленькие узники фашистских концлагерей и гетто. У них отняли не только дом, хлеб, материнскую ласку – у них отняли Родину и свободу.
Как дети попадали в концлагеря? У каждого своя судьба. Там были дети разных возрастов: в основном без родителей. Детей отнимали у родителей, проводили облавы и насильно увозили в Германию, помещали за колючую проволоку, заставляли работать в тяжёлых условиях, травили собаками, забирали кровь для раненых немецких солдат. Жили дети в не отапливаемых деревянных бараках, впроголодь. Много их умирало от болезней. Даже рассказывать об этом страшно. А взрослые солдаты, которым удалось освобождать этих детей, плакали навзрыд.
Послушайте воспоминания малолетних узников.
Нас с мамой разлучили в 42-м. Мне было 9 лет. Никогда не забуду мамины глаза, столько в них было ужаса и боли! Больше я ее не видела и судьба ее мне неизвестна. А я с сотнями других детей попала в концлагерь. Там были дети от трех до 15 лет. Уже было холодно, конец октября, поселили нас в бараки, где было также, как и на улице холодно, худая крыша не спасала от дождей. Кормили картофельными очистками и похлебкой из овса. Дети умирали каждый день. Рядом со мной оказалась девочка Аня, она и говорить-то толком не умела, а только тихонько плакала. Я как могла по-детски опекала ее, пыталась кормить, согревала и утешала. Было чувство, что мне давно уже не девять. Старших ребят куда-то уводили и они уже не возвращались. Страшно было стоять в строю, когда немецкий офицер высматривал новую жертву! Раз в неделю барак пополнялся новенькими. Больных и умерших становилось все больше. Умерла и моя Аня…
Я не помню лагерь смерти. Воспоминания принадлежат моей маме. Мне не было и двух лет, когда она со мной и пятилетней сестрой оказалась узницей концлагеря. Сначала все прошли санобработку – из шланга обливали ледяной водой, а затем заставили бежать с детьми 5 километров до бараков. В бараке были голые нары из досок. Детей старше 10 лет напоили какой-то жидкостью, от которой болели животы, открылась рвота. Многие умерли в ту же ночь. Некоторых добивали прямо палками, чтобы не тратить патроны. Покормили первый раз лишь через два дня, маленькие дети сильно плакали и этим сильно раздражали немцев. Одного ребенка они отняли у матери и стали им играть в футбол до тех пор, пока он не умер. Женщины в ужасе затыкали рты плачущим малышам. Потом женщин выводили на работу вместе с детьми. Меня мама привязывала к спине платком. Выжила я благодаря одной полячке, та работала на кухне и приносила тайно маме вареные овощи. Мама жевала их, завязывала в тряпочку и давала мне в виде соски. Сестра моя умерла от простуды через 2 месяца.
Беспощадно расправлялся фашизм с детскими жизнями.
Сколько невинных детских душ было загублено в лагерях смерти,
построенных фашистами специально для уничтожения детей.
Весь мир знает страшное слово Саласпилс
1.В этом лагере смерти
фашисты у пленных детей выкачивали кровь
для своих раненых немецких солдат.
Дети умирали.
2.В этом лагере смерти
детям делали операции без обезболивания,
отрезали им руки или ноги.
Дети умирали
3.В этом лагере смерти
детей полуживых закапывали в землю.
Дети умирали
4.Зимой в сильный мороз
детей заставляли мыться в бане холодной водой
и потом оставляли их голыми на улице.
Дети умирали.
5.В этом лагере смерти
давали детям отравленную кашу и кофе.
От этих экспериментов умирало до 150 детей в день.
Сейчас в Саласпилсе стоит памятник .
Но этот памятник особенный.
К нему не приносят цветы.
Сюда приносят конфеты и игрушки.
(Музыка песни «Саласпилс»)
Не несут сюда цветов
Здесь не слышен стон набатный
Только ветер много лет,
Заметая страшный след,
Кружит фантики конфет.
Детский лагерь Саласпилс
Кто увидел, не забудет
В мире нет страшней могил
Здесь когда-то лагерь был
Лагерь смерти Саласпилс
На гранитную плиту
Положи свою конфету.
Он как ты ребёнком был,
Как и ты, он их любил
Саласпилс его убил
Вед.
Всё ярче звезды, небо голубей,
Но отчего-то вдруг сжимает сердце,
Когда мы вспоминаем всех детей,
Которых та война лишила детства.
Их защитить от смерти не смогли
Ни сила, ни любовь, ни состраданье.
Они остались в огненной дали,
Чтоб мы сегодня их не забывали.
И память эта прорастает в нас,
И никуда нам от нее не деться.
Что, если вдруг опять придет война,
Вернется к нам расстрелянное детство...
К сожалению, и сейчас в мире неспокойно, дети продолжают гибнуть сегодня в Украине от рук фашистов, только уже не немецких. Давайте почтим память всех детей, чьи жизни унесли войны минутой молчания.
Минута молчания.
Выходят дети с плакатами.
– Я нарисую яркое солнце!
– Я нарисую синее небо!
– Я нарисую свет в оконце!
– Я нарисую колосья хлеба!
– Мы нарисуем осенние листья,
Школу, ручей, друзей беспокойных.
И зачеркнем нашей общей кистью
Выстрелы, взрывы, огонь и войны.
Дети исполняют песню «Не отнимайте солнце у детей»
