БЕССМЕРТЕН ПОДВИГ ЛЕНИНГРАДА…
Ведущий 1. Былые годы в памяти не стерты,
Встают из тьмы воскресшие года.
И разделенье на живых и мертвых
Должно исчезнуть раз и навсегда.
Ведущий 2. Город Петра –
Гордость России и слава,-
Устоявший в неслыханном прежде бою,
Третий орден тебе
Приколола держава
На защитного цвета гимнастерку твою.
Ведущий 3. В истории не первая осада,
Не первый голод, холод и пожарищ дым;
О том, что пережили люди Ленинграда,
Теперь все знают – было по плечу лишь им.
Ведущий 4. Им, героическим защитникам Ленинграда,
Им, участникам прорыва и снятия блокады,
Им, пережившим страшную блокаду,
Всем ныне живущим и павшим смертью храбрых…
Вместе. Посвящается!
Ведущий 1. 8 сентября 1941 года началась блокада Ленинграда.
Ведущий 2. Прорвались все-таки.
Бомбят.
Горят Бодаевские склады.
В огне пожаров Ленинград.
Пришел он – первый день блокады.
Ведущий 3. Голод смертью идет по городу. Не вмещают погибших кладбища. Люди умирали у станков. Умирали на улицах. Ночью ложились спать и утром не просыпались.
Голос ребенка (запись): мам, а что такое голод? Не тот, когда набегаешься и есть хочешь, а другой, настоящий, когда люди умирают?
Девочка: (Закутанная в шарфы, платки выходит из зала с поленом на руке, имитируя сбор щепок, выходит из-за кулис)
Таня. Кончились у нас дрова, и я ходила по дворам и потихоньку собирала щепки, досочки в разбомбленных домах. Но было это очень страшно, так как в этих домах были крысы такие, как огромные кошки, они жутко кричали. Ну, иногда где-то щепочку найдешь, а сил не было, поэтому прицепишь эту щепочку за веревку – и тащишь по снегу. Сначала мы все спускались в бомбоубежище, а потом мы перестали ходить туда. И мама говорила…
Мама(голос) Танечка, у нас есть полкусочка хлеба, давай его съедим, чтобы фрицам не досталось. А то если они нас разбомбят вечером, мы же голодными умрем.
Таня: И мы съедали маленькую корочку и радовались, что фрицам не достанется этот наш кусочек (закрывая ладошку с хлебом другой и прижимая их к груди).
Ведущий 4. Есть в Ленинграде дом. Это дом Савичевых. Над листками записной книжки склонилась девочка. Ее зовут Таня. Таня Савичева ведет дневник. Записная книжка с алфавитом.
На сцене сидит девочка за ящиком, служащим ей столом, и пишет. На ящике керосинка, записная книжка. На заднике сцены дети держат «листы» записной книжки (полотна ткани с текстом). За кулисами со свечами «призраки войны».
Таня. Женя умерла 28 декабря 1941 года в 12.30.
(первый ребенок роняет «лист» и
Таня. Бабушка умерла 28 января 1942 года в 3 часа дня.
(падает второй «лист», зажигается свеча)
Таня. Лека умер 17 марта 1942 года в 5 часов утра.
(лист, свеча)
Таня. Мама… Мама умерла 13 мая 1942 года в 7часов 30 минут утра.
(лист, свеча)
Таня. Савичевы умерли.
(лист, свеча)
Таня. Умерли все.
(последний лист, свеча)
Таня (встает). Осталась одна Таня.
Как жить без мамы и отца,
Без хлеба, дома и тепла?
Всё это отняла война.
Не хлюпали, не плакали, не ныли
Ребята ленинградские, а - жили!
В них теплилась едва душа.
Подкашивались ноги от бессилья.
Всё отняла у них война,
Оставив ненависть к фашистскому насилью.
Стеклянные глаза без страха к смерти,
Голодные, худые, ледяные дети.
Со взрослыми сражались вместе,
Им помогали, позабыв о детстве.
Пусть помнит каждый человек
Залитый кровью, детский след.
со свечами «призраки войны».
(Голос) Я из блокады и войны,
Я знаю то, что знать не надо…
Я в ней жила, я помню все –
Какой была моя блокада.
Воспоминания 16-летней девочки, Милы Аниной, пережившей блокаду Ленинграда.
Когда началась война, мне было неполных 7 лет… 7 лет мне исполнилось 28 июля 1941 года. И в первый же месяц войны я была изувечена… еще до дня рождения…
Меня, измученную болью,
В крови, в бинтах, в полубреду…
Нес на руках солдат усталый,
Через кровавую войну…
И я, обняв его за шею,
Прильнула головой к плечу…
Он нес меня, забыв усталость,
Через внезапную войну.
Воспоминанья хлынули лавиной…
Они способны раздавить меня,
Война, блокада, страхи и болезни,
Берггольц, бомбежки, лютая зима…
125 святых, бесценных граммов
Святого хлеба…, очередь за ним…
Вода из грязного растопленного снега
И похожденья долгие за ним.
Воспоминанья хлынули лавиной,
Они способны раздавить меня…
И вспоминать не хочется блокаду –
Все снова пропускать через себя…
Девочка закрывает лицо руками. К ней подходит мама, гладит по голове.
«Нечто вонючее и странное на сковородке было подано на стол. Ломтик хлеба по-аптекарски аккуратно поделили на всех, разлилили по кружкам кипяток – тоже всем равным- равнёшенько…»
-Деликатес! Около завода «Весна» - пивоваренный, помнишь? – раскопки теперь ведут, барду раскапывают многолетней давности, разогревают, лепёшки пекут. Стаматит чудовищный от этого деликатеса.
-А у нас на Кузнечном бадаевскую землю продают.
-Когда бадаевские склады горели, оказывается, масса сахару расплавленного в землю ушло. Теперь её разводят водой, процеживают и пьют».
со свечами «призраки войны».
А город был в дремучий убран иней.
Уездные сугробы, тишина...
Не отыскать в снегах трамвайных линий,
одних полозьев жалоба слышна.
Скрипят, скрипят по Невскому полозья.
На детских санках, узеньких, смешных,
в кастрюльках воду голубую возят,
дрова и скарб, умерших и больных...
Так с декабря кочуют горожане
за много верст, в густой туманной мгле,
в глуши слепых, обледеневших зданий
отыскивая угол потеплей.
Вот женщина ведет куда-то мужа.
Седая полумаска на лице,
в руках бидончик — это суп на ужин.
Свистят снаряды, свирепеет стужа...
— Товарищи, мы в огненном кольце.
А девушка с лицом заиндевелым,
упрямо стиснув почерневший рот,
завернутое в одеяло тело
на Охтинское кладбище везет.
Везет, качаясь,— к вечеру добраться б...
Глаза бесстрастно смотрят в темноту.
Скинь шапку, гражданин!
Провозят ленинградца,
погибшего на боевом посту.
Скрипят полозья в городе, скрипят...
Как многих нам уже недосчитаться!
Но мы не плачем: правду говорят,
что слезы вымерзли у ленинградцев.
Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.
Нам ненависть заплакать не дает.
Нам ненависть залогом жизни стала:
объединяет, греет и ведет.
О том, чтоб не прощала, не щадила,
чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,
ко мне взывает братская могила
на Охтинском, на правом берегу.
Ведущий 1. И все же никакие муки и лишения не смогли сломить мужества и стойкости защитников Ленинграда, не смогли поколебать веры ленинградцев в победу над фашизмом. Город боролся.
Ведущий 2. Дорогой жизни шел к нам хлеб,
Дорогой дружбы многих к многим.
Еще не знают на земле
Страшней и радостней дороги.
Ведущий 3. По дороге жизни из Ленинграда вывозили детей, стариков, больных, раненых жителей – всего на Большую землю было направлено более полумиллиона человек.
Все это называется - блокада.
И детский плач в разломанном гнезде...
Детей не надо в городе, не надо,
Ведь родина согреет их везде.
Детей не надо в городе военном,
Боец не должен сберегать паек,
Нести домой. Не смеет неизменно
Его преследовать ребячий голосок.
Ведущий 1. 27 января 1944 года блокада города была снята.
Ведущий 2. Бессмертен подвиг Ленинграда!
Но такова его цена,
Что лучше детям знать не надо
Слова «блокада» и «война».
Но надо знать, что до салюта
Над Питером, над невским людом
Пришлось всем круто,
Ох, как круто под страшным
Вражеским огнем.
Ведущий 3. С тех пор прошло много лет, но ленинградцы очень хорошо помнят каждый из 900 дней блокады.
Ведущий 4. Мы не слушали взрывов, грохота,
Мы не видели эту блокаду,
Но понимаем, как трудно было
Осажденному Ленинграду.
Исполнение песни «Ленинградки»
