ВЕДУЩИЙ: Более 70 лет прошло со Дня Победы. И война постепенно уходит в прошлое, становясь страницей в учебнике истории. Но мы вновь и вновь вспоминаем о ней. 4 года! 1418 дней. 34 тысячи часов… С боями, перебежками и ползком – 4 года! 27 миллионов погибших. Если по каждому погибшему из 27 миллионов в стране объявить минуту молчания, страна будет молчать… 43 года
И среди этих 27 миллионов – дети, которые так и не стали взрослыми. Война и дети… Нет ничего страшнее, чем эти два слова, поставленные рядом. Потому что дети родятся для жизни, а не для смерти. А война эту жизнь отнимает. На хрупкие детские плечи легла тяжесть военных невзгод и бедствий.
Крест-накрест синие полоски
На окнах съежившихся хат.
Родные тонкие березки
Тревожно смотрят на закат.
И пес на теплом пепелище,
До глаз испачканный в золе,
Он целый день кого-то ищет
И не находит на селе...
Накинув старый зипунишко,
По огородам, без дорог,
Спешит, торопится парнишка
По солнцу – прямо на восток.
Никто в далекую дорогу
Его теплее не одел,
Никто не обнял у порога
И вслед ему не поглядел.
В нетопленной, разбитой бане
Ночь скоротавши, как зверек,
Как долго он своим дыханьем
Озябших рук согреть не мог!
Но по щеке его ни разу
Не проложила путь слеза.
Должно быть, слишком много сразу
Увидели его глаза.
Все видевший, на все готовый,
По грудь проваливаясь в снег,
Бежал к своим русоголовый
Десятилетний человек.
Он знал, что где-то недалече,
Выть может, вон за той горой,
Его, как друга, в темный вечер
Окликнет русский часовой.
И он, прижавшийся к шинели,
Родные слыша голоса,
Расскажет все, на что глядели
Его недетские глаза.
Сергей Михалков
ВЕДУЩИЙ: В те страшные, горестные годы дети быстро взрослели. В тяжкое для страны время они в свои десять – четырнадцать лет уже сознавали причастность своей судьбы к судьбе Отечества. Они старались ни в чем не уступать взрослым, часто рискуя жизнью. Дети встали со взрослыми плечом к плечу и взяли в руки оружие. Патриотический порыв детей был так высок, что вопреки всем протестам взрослых, пытавшихся оградить их от опасности, они всякими правдами и неправдами присоединялись к воинским частям, становясь сыновьями и дочерьми полков.
Многие мальчики и девочки по зову своих юных сердец стали подпольщиками, пришли в партизанские отряды, чтобы отомстить врагу за смерть отцов и братьев, за сожженные жилища – за все злодеяния, совершенные фашистами в оккупированных районах. В партизанской семье выросли покрывшие себя неувядаемой славой пионеры – Герои Советского Союза: Леонид Голиков, Валентин Котик, Марат Казей.
Ширгалин: Леня Голиков. Бригадный разведчик 67 отряда четвёртой ленинградской партизанской бригады. Участвовал в 27 боевых операциях. Всего им уничтожено: 78 немцев, два железнодорожных и 12 шоссейных мостов, два продовольственных склада и 10 автомашин с боеприпасами. Сопровождал обоз с продовольствием (250 подвод) в блокадный Ленинград. За доблесть и отвагу награждён орденом Ленина, орденом Боевого Красного Знамени и медалью «За отвагу».13 августа 1942 года, возвращаясь из разведки от шоссе Луга — Псков неподалёку от деревни Варницы гранатой подорвал легковую машину, в которой находился немецкий генерал-майор . Голиков в перестрелке застрелил из автомата генерала, сопровождавшего его офицера и шофёра. В 1943 году в неравном бою в селе Острая Лука Псковской области Леонид Голиков погиб. Посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. К началу войны ему исполнилось 15 лет.
Памятник Лёне Голикову установлен в Нижнем Новгороде.
Жеравин: Валя Котик. На начало войны он только перешёл в шестой класс, но с первых дней начал бороться с оккупантами. Осенью 1941 года вместе с товарищами убил главу полевой жандармерии, швырнув гранату в машину, в которой тот ехал. Сначала был связным подпольной организации, затем участвовал в боях, был дважды ранен. В октябре 1943 года он обнаружил подземный телефонный кабель, который вскоре был подорван. Связь захватчиков со ставкой Гитлера в Варшаве прекратилась. Внёс он также свой вклад в подрыв шести железнодорожных эшелонов и склада. В бою за город Изяслав в Хмельницкой области в 1944 году был смертельно ранен и на следующий день скончался. В 1958 году Вале посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Шафиков: Зина Портнова. В начале июня 1941 года приехала на школьные каникулы в деревню Зуя, близ Витебской области. С 1942 года член подпольной организации «Юные мстители». Работая в столовой курсов переподготовки немецких офицеров, по указанию подполья отравила пищу. Во время разбирательств, желая доказать немцам свою непричастность, съела отравленный суп. Чудом осталась жива. В декабре 1943 года, возвращаясь с задания по выяснению причин провала организации «Юные мстители» была схвачена. На одном из допросов в гестапо, схватив со стола пистолет следователя, застрелила его и ещё двух гитлеровцев, пыталась бежать, была схвачена. Замучена и расстреляна в тюрьме. В Санкт-Петербурге есть улица Зины Портновой, а в 1968—2000 в Дальневосточном морском пароходстве существовало судно «Зина Портнова».
Гайнетдинов: Марат Казей. Во время Великой Отечественной войны мать Марата прятала у себя раненых партизан и лечила их, за что в 1942 году была повешена немцами в Минске. После смерти матери Марат со старшей сестрой Ариадной ушли в партизанский отряд. Когда партизанский отряд выходил из окружения, Ариадна Казей отморозила ноги, в связи с чем её самолётом доставили на Большую землю, где ей пришлось ампутировать обе ноги. В дальнейшем она закончила педагогический институт, стала Героем Социалистического труда. Марату, как несовершеннолетнему, тоже предложили эвакуироваться вместе с сестрой, но он отказался и остался сражаться с фашистами. Впоследствии Марат был разведчиком штаба партизанской бригады им. К. К. Рокоссовского. Кроме разведок, участвовал в рейдах и диверсиях. За смелость и отвагу в боях награждён орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями «За отвагу» (раненый, поднял партизан в атаку) и «За боевые заслуги». Возвращаясь из разведки и окружённый немцами, Марат Казей подорвал себя и врагов гранатой.
Шакуров: Надежда Александровна Богданова - самая молодая пионерка-героиня. Занесена в Книгу почета Белорусской республиканской пионерской Богданова организации. Её дважды казнили гитлеровцы, и боевые друзья долгие годы считали Надю погибшей. Ей даже памятник поставили.
В это трудно поверить, но, когда она стала разведчицей в партизанском отряде "дяди Вани" Дьячкова, ей не было ещё и десяти лет. Маленькая, худенькая, она, прикидываясь нищенкой, бродила среди фашистов, всё подмечая, всё запоминая, и приносила в отряд ценнейшие сведения. А потом вместе с бойцами-партизанами взрывала фашистский штаб, пускала под откос эшелон с военным снаряжением, минировала объекты.
Первый раз её схватили, когда вместе с Ваней Звонцовым вывесила она 7 ноября 1941 года красный флаг в оккупированном врагом Витебске. Били шомполами, пытали, а когда привели ко рву - расстреливать, сил у неё уже не оставалось - упала в ров, на мгновение, опередив пулю. Ваня погиб, а Надю партизаны нашли во рву живой...
Второй раз её схватили в конце 43-го. И снова пытки: её обливали на морозе ледяной водой, выжигали на спине пятиконечную звезду. Считая разведчицу мёртвой, гитлеровцы, когда партизаны атаковали Карасево, бросили её. Выходили её, парализованную и почти слепую, местные жители. После войны в Одессе академик В.П.Филатов вернул Наде зрение.
Спустя 15 лет услышала она по радио, как начальник разведки 6-го отряда Слесаренко - её командир - говорил, что никогда не забудут бойцы своих погибших товарищей, и назвал среди них Надю Богданову, которая ему, раненому, спасла жизнь...
Только тогда и объявилась она, только тогда и узнали люди, работавшие с нею вместе, о том, какой удивительной судьбы человек она. Награды
Надя Богданова, награждена орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени, медалями.
Мелехин: Зоя Анатольевна Космодемьянская родилась 13 сентября 1923 года в селе Осино-Гай Гавриловского района Тамбовской области, в семье потомственных местных священников.
17 ноября вышел приказ Сталина № 0428, предписывавший лишить «германскую армию возможности располагаться в сёлах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населённых пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и тёплых убежищ и заставить мёрзнуть под открытым небом», с каковой целью «разрушать и сжигать дотла все населённые пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог».
Для исполнение этого приказа, 18-го (по другим сведениям 20-го) ноября командиры диверсионных групп части № 9903 П.С.Проворов (в его группу вошла Зоя) и Б.С.Крайнев получили задание сжечь в течение 5—7 дней 10 населённых пунктов, в их числе деревню Петрищево (Рузский район Московской области). Участники групп имели по 3 бутылки с зажигательной смесью, пистолет (у Зои это был «наган»), сухой паёк на 5 дней и бутылку водки. Выйдя на задание вместе, обе группы (по 10 человек в каждой) попали под обстрел у деревни Головково (в 10 километрах от Петрищева), понесли тяжёлые потери и частично рассеялись. Позже их остатки объединились под командованием Бориса Крайнева.
27 ноября в 2 часа утра Борис Крайнев, Василий Клубков и Зоя Космодемьянская подожгли в Петрищеве три дома жителей Кареловой, Солнцева и Смирнова, при этом у немцев погибли 20 лошадей.
О дальнейшем известно, что Крайнев не дождался Зои и Клубкова в условленном месте встречи и ушёл, благополучно вернувшись к своим. Клубков был схвачен немцами, а Зоя, разминувшись с товарищами и оставшись одна, решила вернуться в Петрищево и продолжить поджоги. Однако, и немцы, и местные жители уже были настороже, причём немцы создали охрану из нескольких петрищевских мужчин, которым было поручено следить за появлением поджигателей.
С наступлением вечера 28 ноября, при попытке поджечь сарай С.А.Свиридова (одного из назначенных немцами «стражников») Зоя была замечена хозяином. Вызванные им квартировавшие немцы схватили девушку около 7 часов вечера. Свиридов за это был награждён немцами бутылкой водки и впоследствии приговорён советским судом к расстрелу. На допросе Космодемьянская назвалась Таней и не сказала ничего определённого. Раздев догола, её пороли ремнями, затем приставленный к ней часовой на протяжении 4 часов водил её босой, в одном белье, по улице на морозе. К истязаниям над Зоей пытались присоединиться также местные жительницы Солина и Смирнова (погорелица), бросившие в Зою котелок с помоями. И Солина, и Смирнова впоследствии были приговорены к расстрелу.
В 10:30 следующего утра Зою вывели на улицу, где уже была сооружена висельная петля, на грудь ей повесили табличку с надписью «Поджигатель». Когда Зою подвели к виселице, Смирнова ударила её по ногам палкой, крикнув: «Кому ты навредила? Мой дом сожгла, а немцам ничего не сделала…».
Саму казнь одна из свидетельниц описывает следующим образом: «До самой виселицы вели её под руки. Шла ровно, с поднятой головой, молча, гордо. Довели до виселицы. Вокруг виселицы было много немцев и гражданских. Подвели к виселице, скомандовали расширить круг вокруг виселицы и стали её фотографировать… При ней была сумка с бутылками. Она крикнула: «Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это моё достижение». После этого один офицер замахнулся, а другие закричали на неё. Затем она сказала: «Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен». Офицер злобно заорал: «Русь!» «Советский Союз непобедим и не будет побеждён», — все это она говорила в момент, когда её фотографировали… Потом подставили ящик. Она без всякой команды стала сама на ящик. Подошёл немец и стал надевать петлю. Она в это время крикнула: «Сколько нас не вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят». Это она сказала уже с петлёй на шее. Она хотела ещё что-то сказать, но в этот момент ящик убрали из-под ног, и она повисла. Она взялась за верёвку рукой, но немец ударил её по рукам. После этого все разошлись».
Приведённые кадры казни Зои сделал один из солдат вермахта, который был вскоре убит.
Тело Зои провисело на виселице около месяца, неоднократно подвергаясь надругательствам со стороны проходивших через деревню немецких солдат. Под Новый 1942 год пьяные немцы сорвали с повешенной одежду и в очередной раз надругались над телом, исколов его ножами и отрезав грудь. На следующий день немцы отдали распоряжение убрать виселицу и тело было похоронено местными жителями за околицей деревни.
ВЕДУЩИЙ: Погибали дети не только на фронтах, но и в оккупированных фашистами городах и в блокадном Ленинграде. В блокадном Ленинграде оставалось 2 миллиона 544 тысячи жителей, в том числе 400 тысяч детей. «Ленинградские дети», – когда звучали эти слова, у человека сжималось сердце. Дети – старички, безулыбчивые, молчаливые, вялые.
Голод терзал, насмерть убивал детей на глазах у ленинградских матерей. И дети видели муки своих матерей. Вспоминает Жана Эмильевна Уманская, ей в войну было 7 лет. «Запомнила я блокадную елку новогоднюю. Дали билет на елку. Пошла я одна, ребятишки там все тощие, маленькие, заморенные. Выступил фокусник, он пытался показывать нам фокусы, а ребятишки все сидят безразличные. Настолько мало детского осталось в нас. Потом у нас умер отец, еще умер сосед. Мы общими усилиями снесли их на кухню, завернули в одеяла. Месяц они лежали на кухне, потому что сил не было их хоронить». Взрослых поражало спокойствие детей, их равнодушие к смерти. А это была защитная реакция неокрепшей психики.
Что чувствовали и переживали дети, рассказывает дневник ленинградской девочки Тани Савичевой.
« Женя умерла 28 декабря, в 12 часов 30 минут утра 1941 года. Бабушка умерла 25 января, в 3 часа дня 1942 года. Лека умер 17 марта, в 6 часов утра 1942 года. Дядя Вася умер 13 апреля, в 2 часа ночи 1942 года. Мама- 13 мая, в 7 часов 30 минут утра 1942 года. Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».
Это написала одиннадцатилетняя школьница, которая не намного пережила своих близких. А вот воспоминания тех, кто выжил. Я родилась в Ленинграде, поэтому блокада была мне предназначена судьбой. Зимой 1941-1942 годов не стало отопления, света, воды, и стены дома промерзли на 20-30 см. В ту пору на окнах обязательно была светомаскировка, которая скрывала свет иногда горевшей свечи и помогала маме убедить меня, ребенка, что это ночь, а ночью никто не кушает, надо потерпеть. Блокадный паек – 120 граммов хлеба из смеси опилок и муки. А есть очень хотелось, и чувство голода – это одно из устойчивых воспоминаний моего детства.
Самые обездоленные дети войны – малолетние узники фашистских концлагерей и гетто. У них отняли не только дом, хлеб, материнскую ласку – у них отняли Родину и свободу. У всех малолетних узников концлагерей одинаковые трагические воспоминания: голод, холод, боль, колючая проволока, люди в белых халатах со шприцами, расстрелы, кровь. В бывшем фашистском лагере Ровенсбрюк, где в ад душегубок и печей отправлялись лишь дети и женщины, был плакат, где было нарисовано детское сердце, а в центре был аккуратно нарисован кружочек – мишень. Надпись под ним гласила, что эсесовец, который точно будет попадать в сердце ребенка, получит дополнительные отпускные дни.
«Собаки рвали детей… А немцы хохотали», – вспоминает Аня Павлова, которой было 9 лет, когда началась война. «Сядем над разорванным дитяткой и ждем, когда сердце у него остановится… Снегом присыпем… Вот ему и могилка до весны…»
Вспоминает Надя Савицкая, ей тогда было 12 лет. «В сентябре 1941 года немцы заняли деревню. Бабушка от ранения умерла, а меня с дедушкой отправили в концлагерь «Красное село», где дедушку расстреляли, а меня отправили в лагерь «Балтийский». Детей в лагере было много. Поселили нас при госпитале, сделали донорами. У многих выкачивали кровь до капли прямым переливанием. Когда я в конец обессилила, меня заразили туберкулезом и отправили на уничтожение в лагерь «Клоога», выжила чудом».
Страшно и трудно было остаться на оккупированной врагом территории. 22 марта 1943 года каратели заживо сожгли жителей лесной деревушки Хатынь, 149 человек – старики, женщины, дети.
Детей вывозили в Германию, где они работали на фашистов, становясь рабами. Послушайте письмо 15-летней девочки Кати Сусаниной с фашистской каторги.
«Дорогой, добрый папенька! Пишу я тебе письмо из немецкой неволи. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. Когда ты вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы ты сейчас встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь – у меня отбили легкие. Платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая как скелет, – и соленые слезы текут из глаз. Да, папа, я рабыня немецкого барона, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с хозяйскими свиньями. Живу я в дровяном сарае. Два раза я убегала от хозяев, но меня находили и били».
Это письмо было найдено после освобождения белорусского города Лиозно в 1944 году. В день своего 15-летия, доведенная до отчаяния, Катя повесилась.
Тяжело было и в тылу. Многие ребята дежурили на крышах домов во время вражеских налетов, помогали строить оборонительные укрепления, работали в госпиталях. Подростки заменили на заводах и фабриках своих родителей, старших братьев и сестер. Днем и ночью работали они у машин и станков, выпускали продукцию, нужную фронту и тылу, приближали час долгожданной Победы. Это они в те годы сеяли, осваивали трактора, собирали урожай. Собирали колоски на полях, лекарственные растения в тайге, шефствовали над ранеными в госпиталях или над семьями погибших воинов. В далеком 1943 году одна из работниц Пермского завода писала на фронт друзьям…
«…Разве не злоба и ненависть в сердце, когда видишь сотни ребят, лишенных счастливого детства? В 6 часов утра они поднимаются с постели и, запахнувшись в ватник, спешат в трескучий мороз, в страшную вьюгу, по колено утопая в снегу, в дождь и осеннюю грязь на далекий завод, чтобы встать у станка. Глядя на них, трудно верить, что им по 14-15 лет. Они подставляют по два ящика, чтобы дотянуться до станка, всем телом налегают на рукоятку, чтобы переключить скорость. Но видели бы вы, как они работают! Они устают, очень устают. Но видел кто-нибудь их слезы?.. Это не героика, это будни нашего тыла».
Во время Второй мировой войны всего в мире погибло 13 миллионов детей. Кто теперь скажет, сколько среди них было русских ребят, сколько белорусских, польских или французских? Погибали дети – граждане Мира.
Печально, что дети продолжают погибать и в мирное время: более 30тыс. детей погибли в Чеченском конфликте, 69 детей погибли при теракте на спектакле «Норд-Ост», 186 детей погибли при захвате школы в Беслане и к сожалению этот список можно продолжить.
Мы должны помнить наших прадедушек и прабабушек, которые были лишены своего детства и юности, а многие здоровья и жизни, во имя того, чтобы у нас, у наших детей, у наших внуков и правнуков ... было все: и детство, и счастье, и жизнь...
