Биография, Андреев Леонид Николаевич. Полные и краткие биографии русских писателей и поэтов.

Андреев, Леонид Николаевич

(1871—1919) — писатель. Род. в Орле, в семье землемера, учился в Орловской гимназии, затем в Петербургском и Московском ун-тах, окончил в 1897 юридический факультет, был некоторое время помощником присяжного поверенного. Еще подростком читал Шопенгауэра, позднее увлекался Ницше, был склонен к пессимизму, к мрачным настроениям и не раз покушался на самоубийство. Литературную деятельность начал в московской газете «Курьер» в качестве судебного репортера и фельетониста. Там же напечатал в 1897 рассказ «Бергамот и Гараська», обративший на него внимание М. Горького. В 1901 рассказы Андреева вышли отдельным сборником, и он сразу же получил широкую известность. Его дальнейший литературный путь отмечен рядом шумных успехов. Слава принесла А. материальную обеспеченность. Он выстроил себе «деревянный замок» в Финляндии и большую часть времени проводил там. Соприкасаясь в отдельные моменты с общественным движением предвоенных лет, А. фактически всегда оставался чуждым ему. Во время империалистской войны не только выступил ее сторонником, но незадолго до революции вошел в состав редакции реакционнейшей протопоповской газеты «Русская Воля». Работать в ней в качестве публициста он продолжал и после Февральской революции, заняв, т. о., место на крайнем правом фланге тогдашних общественных группировок. Октябрьская Революция нашла в нем, естественно, врага. Он эмигрировал в Финляндию, где и умер (12 сентябрь 1919). Политической активности он в эмиграции не проявлял, хотя есть указания (воспоминания Маргулиэса), что незадолго до своей внезапной смерти он вел переговоры с Юденичем о вступлении в его правительство министром просвещения.

А., быть может, наиболее характерный из представителей рус. буржуазной интеллигенции конца 19 в., отразивший в своих произведениях ее растерянность и шатания. Перепуганная сначала движением широких масс, которым она не могла овладеть, а затем реакцией, отошедшая от общественных вопросов, эта интеллигенция искала «заполнения» жизни в мистицизме, эстетизме, эротике и т. п. Все творчество А. — сплошной ужас сознания, растерявшегося перед загадкой жизни, — сознания, не умеющего уловить целесообразности и смысла в мире старых отношений и в то же время чуждого и враждебного живым творческим классам, в рядах которых ковались новые формы жизни. А. тщетно стучится во все доступные его взгляду двери и нигде не находит выхода из мрачной тюрьмы, какой рисуется ему жизнь.

А. начал свою поэтическую деятельность в старой реалистически-гуманитарной манере («Бергамот и Гараська», «Петька на даче», «В подвале», «Жили-были» и др.). Здесь были отзвуки и Чехова и Диккенса. Но в первом же сборнике рассказов (1901), наряду с названными, помещены иные — в манере импрессионистской, с явным тяготением к символизму. Здесь уже начинают преобладать характерные для А. пессимистические настроения. Таковы рассказы: «Большой шлем», «Молчание», «В темную даль», «Рассказ о Сергее Петровиче» и, в особенности, «Стена» (1901), где в аллегорической форме А. пытался изобразить мрачную безысходность человеческой жизни. В рассказах «Бездна», «В тумане» (1902), вызвавших вздорные обвинения в порнографии, раскрывается — в формах нарочито-уродливых — физиологическая основа полового чувства. В рассказах «Мысль» и «Призраки» теряются границы между нормальным и ненормальным в душевной жизни человека; стройная, автономная мысль оказывается во власти стихийных сил; между сумасшедшими и здоровыми А. не признает существенной разницы. Наконец, в «Жизни Василия Фивейского» (1904) А. с большой художественной силой раскрывает, — на фоне скудной бытовой обстановки сельского попа, — трагедию религиозной; веры и «сурового и загадочного рока». От этих, ставших основными для А., тем (ужас одиночества, ужас жизни, бессилие разума) — А. временно отвлекли события 1904—1905 — война и революция. Под впечатлением их — правда, чисто внешним, ибо он не был непосредственным их участником, а лишь нервным, истеричным наблюдателем тогдашней борьбы, тогдашних революционных настроений, — им создано было несколько крупных произведений: «Красный смех» (1905), «Губернатор» (1905), «Так было, так будет» (1905), «К звездам» (1905), «Савва» (1906), «Царь-Голод» (1907), «Рассказ о семи повешенных» (1908) и некоторые др. Произведения эти, в особенности «Рассказ о семи повешенных», написанный с большой художественной силой, имели значительный успех в среде тогдашней интеллигенции, гл. обр., потому, что и здесь, — как в прежних своих рассказах, — А. говорил о «личности». Революция, по существу, в этих рассказах и драмах не отображена: тема сужена до личных переживаний отдельных людей, и люди эти, за редкими исключениями (в таких произведениях, как «Иван Иванович», как «Из рассказа, который никогда не будет окончен», как некролог революционера Мазурина), отмечены обычными «андреевскими» признаками — бессилия перед жизнью, обреченности. А. славит пафос борьбы у отдельной революционной личности, но пафос революции остается ему чужд. Уже в рассказах 1905 он, явственно, не верит в революцию, не верит в возможность завоевать свободу («Так было, так будет»). Революционной массы, подлинной силы революции, в его произведениях или вовсе нет, или она выступает как слепая, стихийная, темная сила. Особенно резко сказалось это в «Царе-Голоде», где А. говорит о восставших голодных в тех же тонах, с тем же явным отвращением, с каким он изображает буржуазию, против которой восстание поднято, где в одну кучу сбиты рабочие, хулиганы и проститутки, убивающие беззащитных детей, сжигающие библиотеки и галереи.

В годы реакции А. вернулся, по существу, к прежним своим темам и к прежней символической манере письма. Но произведения этого периода лишены прежней четкости, хотя писательский талант А. ни в какой мере не ослабел: на творчестве А. сказалась «раздвоенность» интеллигентских кругов, с которыми он был связан личными связями: часть интеллигенции, большая, в меру развития реакции, уходила все глубже в личную жизнь и в дебри религиозно-философских проблем; другая — меньшая, не отказавшаяся от революционной борьбы, выкристаллизовывалась, — подпольным развитием этой борьбы, — в подлинную революционную силу. А. видел и тех и других: он брал основные темы своих новых работ из настроений первой, родной ему по мировоззрению, группы. Но отвернуться окончательно от второй он тоже не мог: его привлекала все та же, раскрывавшаяся в продолжении, казалось, безнадежной борьбы, сила «личности», поэтом которой он старался стать, — сила, недоступностью которой для себя он мучился всю жизнь. Он попытался дать синтез этих двух несовместимых течений: сочетать героизм с мещанством. Отсюда — мотивы богоборчества, как «героический корректив» к религиозным настроениям «большинства» и т. п. Т. к. задача была явно невыполнима, произведения этого периода («Жизнь человека», 1906; «Черные маски», 1907; «Анатема», 1909; «Океан», 1911; «Иуда Искариот», «Елеазар», «Мои записки») носят печать «раздвоенности» и, зачастую, надуманности. То же, хотя и в более слабой степени, сказалось в его пьесах — «Дни нашей жизни» (1908), «Анфиса» (1909), «Gaudeamus» (1910), «Екатерина Ивановна» (1912), «Младость» и др., — бытовой реализм которых ознаменовал возвращение А. от революционных впечатлений к привычному быту.

Отсутствие внутренней цельности, искусственность произведений последних лет писателя и монотонность основных мотивов, на которых застыло творчество А., — все это привело постепенно к утрате им былой его популярности, в особенности в предвоенные годы, когда в широких кругах интеллигенции снова стали нарастать революционные настроения. Публицистическая деятельность, к которой он перешел во время войны и революции, оказалась неудачной: А. обнаружил в своих статьях крайнюю узость кругозора, убогость мысли и крикливую истеричность, заменявшую пафос и звучавшую особенно фальшиво на фоне общего революционного подъема. Равным образом, совершенно незначительно, и по содержанию и по форме, то немногое, что было им написано в эмиграции.

В творчестве А. можно найти образцы самых разнообразных литературных форм и жанров: он испытывал себя едва ли не во всех областях, кроме стихов и романа. Этот факт не случаен: для стихов у него не было совершенно необходимой для них внутренней искренности — хотя бы с самим собой, для романа — необходимой широты кругозора и идеологической четкости.

Сочинения А. издавались много раз: полные собрания были выпущены «Просвещением» и «Книгоиздательством писателей» в 17 тт., потом Марксом — в приложениях к «Ниве». Позднейшие издания сочинений и писем перечислены у Владиславлева, Русские писатели 19 и 20 вв., изд. 4, М., 1924, — здесь же библиография обширной литературы об А. Марксистская критика об А. зарегистрирована: у Р. С. Мандельштама, Художественная литература в русской марксистской критике, изд. 3, М., 1924; ср. Pейснер, М., Л. Андреев и его социальная идеология, П., 1909; Фриче, В., Л. Андреев, М., 1909; Боровский, В., Литературные очерки, М., 1923; Луначарский, А., Этюды критические и полемические, М., 1905; Книга о Л. Андрееве, изд. Гржебина, П. — Берлин, 1922 (воспоминания Горького, Блока и др.); Фатов, Н., Молодые годы Л. Андреева, М., 1924; Избранные произведения Л. Андреева, изд. ГИЗ, в серии «Русские и мировые классики», со статьями А. Луначарского и Н. Фатова, Москва, 1926.

Все биографии русских писателей по алфавиту:

А - Б - В - Г - Д - Е - Ж - З - И - К - Л - М - Н - О - П - Р - С - Т - У - Ф - Х - Ц - Ч - Ш - Щ - Э - Я

Десятка самых популярных биографий:

1. Биография Пушкина
2. Биография Лермонтова
3. Биография Булгакова
4. Биография Гоголя
5. Биография Есенина
6. Биография Достоевского
7. Биография Чехова
8. Биография Маяковского
9. Биография Евтушенко
10. Биография Даля